В одно мгновение Ребекка проворно поднялась с коленей и присела на край кровати, все еще крепко сжимая холодные пальцы. Взгляд, который она устремила на покрытое кое-где мелкими каплями пота лицо, светился от заботы и преданности больше, чем солнечные лучи, пробивающиеся в комнату сквозь тонкие шторы, закрывающие окно. Сперва показалось, что этот тихий оклик ей послышался, однако вот ресницы лежащего на кровати человека дрогнули, и веки медленно приоткрылись.
- Няня. – Теперь это был уже не зов, но обращение, потому что Ребекка могла увидеть еще немного мутные глаза, и эти глаза смотрели прямо на нее. – Что произошло? Где мы?
- Мы у добрых людей, которые хотят нам помочь, - улыбнулась Ребекка. – Ты был ранен в лесу, но теперь все хорошо. Не беспокойся, милый. Отдыхай.
- Так мы уже в деревне, верно? – негромко спросил Роальд Абель.
- Да, - кивнула его няня. – Скажи мне: что произошло в лесу?
Ей тут же пришлось пожалеть о своем поспешно заданном вопросе: Роальд сильно вздрогнул и приподнял голову с подушки, его губы, и без того, обескровленные, побелели еще сильнее, зато глаза блестели, как у больного лихорадкой, когда наступает последний приступ, призванный унести вместе с собою жизнь.
Он словно вспомнил о чем-то очень важном.
- О том, что именно произошло в лесу, я расскажу тебе позже, - прошептал молодой человек. – А пока… Я кое-что узнал ночью… Няня, он все еще здесь.
Роальд уже хотел было подняться, опершись на локти, но Ребекка поспешно уложила его обратно на подушку. Взгляд ее при этом был потухшим и жутко уставшим. Она тяжело вздохнула и два раза медленно кивнула, словно ее голова вдруг стала невыносимо тяжелой.
- Да, мой дорогой, теперь я и сама знаю, что он все еще здесь. И очень скоро ты увидишь его, как и хотел.
Глава 6
Вскоре после обеда Кэйа с Болдром ушли к себе домой, а Эидис и Фолки в один голос принялись убеждать их гостью покинуть на время свой пост у кровати раненого и немного отдохнуть. На эти уговоры (хотя Ребекка Абель и не привыкла, чтобы ее когда-либо упрашивали) пришлось потратить по меньшей мере час, в продолжение которого то хозяин дома, то хозяйка стучались в дверь и осторожным шепотом повторяли примерно одну и ту же фразу:
- Фрекен Абель, я все-таки настаиваю, чтобы вы пошли в соседнюю комнату и немного поспали. – Иногда к этому еще и добавлялось: - Вы бледны, словно лист бумаги! – Или: - С молодым человеком все будет хорошо. – Или: - Я вас пока заменю.
В конце концов Ребекка вняла уговорам, превратившимся чуть ли не в мольбы, и с глубокой благодарностью отправилась в приготовленную для нее комнату, ранее принадлежавшую Андору.
- Спасибо, что вы так заботитесь о нас, - сказала фрекен Абель Эидис, которая ее привела.
- Да стоит ли благодарить? – отмахнулась хозяйка. – Спите.
К Роальду отправили Хэварда (в чьей комнате его и уложили Альвисс и Коли), а остальные собрались в гостиной.
- Бедные люди, - продолжала вздыхать Эидис. – Мне кажется, у них обоих такая непростая жизнь… И даже нет настоящего дома, раз они постоянно путешествуют.
Фолки хмурился.
- Интересно, кто же это мог сотворить такое с нашим герром Абелем? – вслух рассуждал он, откинувшись в своем любимом кресле и теребя свой шершавый подбородок.
- Не знаю. – Его жена развела руками.
- Может быть, в ваших лесах появились какие-нибудь… ну… разбойники? - неуверенно предположила Нанна, которая, несмотря на свой блистательный ум и свое место в университете в Мехамне, оставалась совершенно наивной и незнающей во всяких грязных делах.
- О нет, это невозможно, моя хорошая, - ответила Эидис. – У нас тут тихое и спокойное местечко. И никаких разбойников, грабителей и прочих преступников отродясь не было.
- Да если б они и были, - добавил Фолки, - совсем не поздоровилось бы нашему гостю. И напали бы, скорее, не на него одного, а на маленький лагерь из двух человек, один из которых – беззащитная женщина. Лагерь хоть и совсем крохотный, но поживиться там для разбойников есть чем. Если бы так было, я понимаю. А тут такое дело… Как будто кто-то именно на герра Абеля и охотился, да только тому удалось спастись. Или… Или, может быть, какая-нибудь непредвиденная и неприятная встреча, драка… Не знаю, короче говоря! И чего это мы головы ломаем? Нашему раненому, поди, все известно, как будет в состоянии, все, что посчитает нужным, предпримет.
- А ты чего же там стоишь у открытого окна, Келда, и все молчишь? – окликнула дочь Эидис.
Не оборачиваясь девушка ответила негромким, глухим и каким-то отдаленным голосом:
- Гроза скоро будет…
И она глубоко вдохнула врывающийся в дом воздух.
Фолки тоже взглянул на улицу, пригляделся к чистому небу…
- Да нет, дикарка, не похоже. Погода просто отличная!
- А мне так кажется… Просто кажется – и все. Гроза скоро будет… Вот небо ясное, а мне… не знаю, но мне темно. И холодно. Скоро будет гроза.
Уже ближе к вечеру пошел дождь, и где-то над облаками опять пробудилось все то же чудище, рычащее и изрыгающее молнии.
За несколько дней Ребекка и Роальд Абели успели сильно привязаться ко всем Халворсенам. Томас за это время приходил дважды и оба раза оставался абсолютно доволен состоянием своего пациента, так что больше визитов врача пока не предвиделось.
По утрам Фолки уходил на рыбалку, а Келда – в школу, к своим ученикам. И пока Эидис хлопотала на кухне, которая по праву, причем совершенно неоспоримому, считалась ее законным владением, Нанна и Хэвард помогали Ребекке ухаживать за ее воспитанником. Пару раз к ним забегал Болдр, сияющий и довольный после прогулок с дядей Стеином (Андор сдержал свое слово, хотя его сыну приходилось встречаться с дядей далеко от дома, но это было уже по воле самого Норсенга).
На четвертый день после той самой ночи в лесу Роальд Абель уже мог свободно, не шатаясь, подниматься с постели и ходить по комнате, разминая ноющие без дела мышцы. Подолгу он сидел у окна, с жадностью глотая прохладный свежий воздух с легким запахом ночной грозы, хвои, мокрого дерева и еще более отдаленным оттенком моря. Глаза его при этом смотрели вдаль с какой-то тоской, однако за этой сероватой пеленой угадывалось иное чувство – то ли твердая решимость перешагнуть через некий незримый порог, то ли едва заметное торжество.
Окно в комнате Хэварда выходило как раз на парадную сторону, где за день проходило большое количество самых разных людей: от почитаемых и хорошо одетых господ, вроде герра Сорбо, до нищих рыбаков, вид которых не мог не вызывать если не слезы, то по крайней мере жалость. Иногда, правда очень редко, мимо проезжали и запряженные лошадьми повозки, тоже весьма разнообразные. Бывали совсем старенькие телеги с дряхленькими кобылками, по одной на каждую. Бывали такие экипажи, по которым сразу видно: едут не местные, а из города. А откуда ж еще подобным взяться в такой маленькой деревне, где почти все друг с другом знакомы? Да и то, едут, должно быть, мимо. Бывали коляски и поскромнее. Но все равно – из города.
Вот эта самая была как раз из последних, и сидели в ней два на вид совершенно средних господина, одетых просто и скромно, но по-городскому. Как ни странно, остановилась повозка как раз под окном, из которого за ней наблюдал Роальд. Молодой человек сообщил об этом находящейся в комнате Нанне. Когда девушка подошла к окну и выглянула на улицу, ее лицо осветила теплая улыбка, которая, однако, тут же превратилась в панику.
