— Ой, ой, ой! Как много всего! Даже слишком много!
Мне не казалось, что это слишком много. Но все же в корзинке у нас оказалось довольно много всего. Большой кусок окорока, круг колбасы, головка рождественского сыра, кофе, печенье с корицей, свечи, конфеты — я даже всего не помню. Мы украсили елку Кристины свечами, потанцевали немного вокруг елочки, чтобы малость потренироваться перед вечером. Кристина была нам очень рада. Когда мы уходили, она стояла в дверях и махала нам.
Мы вернулись домой и стали украшать свою елку, Лассе, Буссе и я. Нам помогал папа. У нас на чердаке лежали красные яблоки, которые мы припасли для рождественской елки. Мы повесили на ветки печенье, которое сами испекли. И еще корзиночки, которые сплели у дедушки. Мы положили в них изюм и орехи. И ватных ангелочков, которых наша мама вешала на елку, когда была маленькая, мы тоже повесили на елку. И еще, конечно, много флажков, свечей и конфет. Ах, какая красивая получилась у нас елка, когда мы ее украсили!
Потом пришла пора макать хлеб в котелок с ветчинным отваром, а после ничего больше не оставалось, кроме как ждать! Лассе сказал, что вот от такого-то ожидания люди становятся седыми. Мы всё ждали и ждали, а иногда подходили к зеркалу поглядеть, не поседели ли мы и вправду. Однако мы оставались такими же белобрысыми. Буссе то и дело постукивал по стенным часам, думая, что они остановились.
Наконец стемнело и настала пора идти с рождественскими подарками в Норргорден и Сёргорден. Это можно делать только в темноте, а при свете неинтересно. Лассе, Буссе и я надели красные колпачки гномов. Лассе прихватил с собой и маску гнома, чтобы надеть ее позже. Теперь у нас Лассе наряжается гномом. Когда я была маленькая, то верила, что гномы в самом деле бывают, а теперь не верю. Потом мы взяли пакеты с подарками и шмыгнули в темноту. Ах, как много звезд было на небе! Я поглядела в сторону леса и подумала: «А может быть, там все-таки живет настоящий гном. Вдруг он придет к нам и притащит санки, полные рождественских подарков?» Я почти что желала, чтобы это случилось.
В прихожей перед кухней Норргордена было совсем темно. Мы постучали в дверь, потом отворили ее и побросали в кухню пакеты с подарками. Тут выбежали Бритта и Анна и пригласили нас попробовать их рождественское печенье и тянучки. Мы попробовали. И тоже получили рождественские подарки. Потом Бритта с Анной надели маски гномов, и мы все пошли к Улле в Сёргорден. Улле сидел на кухне и ждал нас. Увидев вдруг целых пять гномов, Свип залаял изо всех сил. Улле тоже надел маску гнома. И мы все вместе помчались во двор и стали играть, будто мы и в самом деле настоящие гномы и приносим людям рождественские подарки.
Но вот пришел наконец рождественский вечер, и мы сели за праздничный стол у нас в кухне. На столе горели свечи и было очень много всякой еды. Но я ела почти только одну ветчину. Ну и рождественскую кашу, ясное дело. Но миндалинка мне все же не попалась. У нас в Меллангордене есть работник. Его зовут Оскар. Ему очень нравится Агда, наша горничная. Тот, кому попадется в каше миндалинка, точно женится или выйдет замуж на следующий год. И подумать только, миндалинка разломалась на две половинки. Одна половинка досталась Оскару, другая Агде! Ну и смеялись же мы — Лассе, Буссе и я! Агда рассердилась и сказала, что все это проделки ребятишек. Но мы тут были ни при чем. Миндалинка сама развалилась пополам.
Мы стали придумывать про это стишок. У Лассе получилось вот так:
Здорово он сочинил! Но Агде его стишок не понравился. Правда, потом она повеселела. Это когда мы помогли ей вытирать посуду, чтобы поскорее начали раздавать рождественские подарки.
Потом все мы уселись в зале. На елке и на столе горели свечи. У меня по коже побежали мурашки. Они у меня всегда бегут, когда всё так красиво и очень ждешь чего-то интересного. Папа прочитал в Библии про младенца Христа. А я прочитала одно красивое стихотворение, которое начинается так:
Дальше в стихотворении говорится, что младенцу Иисусу нужно было бы подарить торт и много- много рождественских подарков. Я тоже так думаю. А вместо него рождественские подарки получили мы.
Пока все пели «Вот и пришло рождественское утро», Лассе потихоньку шмыгнул из комнаты и вернулся в наряде гнома с большим мешком на спине.
— Есть тут у вас хорошие дети? — спросил он.
— Да, есть, — ответил Буссе. — Целых двое. А еще у нас есть один озорник, его зовут Лассе. Только сейчас он куда-то вышел.
— Слышал, слышал я о нем, — ответил гном. — Это самый хороший мальчик у вас в стране. Ему достанется подарков больше, чем всем.
Но ему досталось столько же подарков, сколько нам. Я получила новую куклу, три книжки, занятную игру, материю на платье и много всякого другого. Всего пятнадцать подарков. Для мамы я вышила крестом скатерть. Она очень обрадовалась. А папе я купила календарь. Он тоже был рад. Мне нравится, когда люди радуются моим подаркам. Это так же приятно, как самой получать подарки. Буссе и Лассе я подарила оловянных солдатиков.
Потом мы танцевали вокруг елки. И к нам пришли в гости все из Норргордена и Сёргордена. Дедушка тоже пришел, хотя танцевать он не может. Мне кажется, мы танцевали «Вот снова Рождество» и «Жни, жни овес» раз двадцать.
Перед сном я разложила свои подарки у себя на столике, чтобы сразу их увидеть, когда проснусь.
До чего же весело праздновать Рождество! Как жаль, что оно бывает только раз в году, а не чаще!
МЫ КАТАЕМСЯ НА САНКАХ
Буллербю стоит на холме, и, когда мы идем в Стурбю, в свою школу или в магазин, приходится почти всё время спускаться под гору. А когда возвращаемся домой, надо, наоборот, подниматься. Лассе говорит, что когда он вырастет и станет Инженером «крути-верти, вверх тормашками поворачивай», то изобретет горушку, которая будет поворачивать куда хочешь. И тогда мы всегда будем ходить под гору.
Зато на этих горушках от Буллербю до Стурбю мирово кататься на санках. Мы катаемся там все рождественские каникулы.
Нынче, на другой день после Рождества, когда мы уже успели прочитать все рождественские книжки и съели всё печенье с корицей, Лассе достал большие дровяные сани. И все ребята из Буллербю отправились кататься с горок. А правил санками Лассе.
— Эй, там, под горой, берегись! — орали мы изо всех сил.
Хотя кричать было вовсе ни к чему, потому что по этим горкам почти никто никогда не ходит. Но нам было так приятно кричать. Санки мчались вовсю, только ветер свистел в ушах, зато потом было тяжеловато тащить санки обратно в гору к Буллербю. И Лассе всё время болтал про вертящуюся горушку, которую он сделает, когда вырастет.
— А ты сейчас не можешь ее изобрести? — спросил Буссе.
