прелестной девушкой, как вы… Итак, что же произошло? Он позволил себе какую-нибудь вольность? – Марджери протянула хозяйке голубую парчовую верхнюю юбку, отороченную кружевом.
– Абсолютно ничего не произошло. – Роз пожала плечами. – Он просто купил то, что ему было нужно, и ушел. Вероятнее всего, я его больше никогда не увижу. И вообще, Марджери, уже поздно. Скоро начнут съезжаться гости. Пожалуй, пойду посмотрю, что там творится.
– О, я еще не закончила! Сегодня вы не должны появляться перед гостями без мантии.
– Как все это надоело! Одевание занимает столько времени! А как дети? Они уже одеты?
Марджери старательно привязывала украшенный лентами кружевной рукав.
– Анжелика по крайней мере одета, а остальные… Вы сами знаете, с ними очень трудно справиться.
– Марджери, а теперь расскажи мне честно, что происходит на кухне?
Лицо служанки вытянулось.
– Я не хотела этого говорить при Джоне, но люди, которых нанял ваш отец, чтобы они доставили нам паштеты, мясо и все остальное, – они все словно с ума посходили!
– Как так – с ума посходили? – Теперь, когда платье было в порядке, Розалинда с распущенными волосами сидела перед зеркалом и недоуменно смотрела в него на свою служанку.
– Болтают без умолку, вот как! – Марджери достала гребень и начала расчесывать длинные вьющиеся волосы своей госпожи. – С ума сойти можно от их беспрерывной болтовни и сплетен. Вся эта чепуха про пиратов, будто бы они собираются высадиться на нашем побережье, – она поделила волосы на две части и начала заплетать косы. – Наняли вроде нормальных парней, и то ли на них жар вертелов так подействовал, то ли что-то еще, но они словно взбесились: порываются куда-то бежать прямо среди ночи. Никогда еще не было такой неразберихи!
Роз достала сапфировые серьги и приложила их к ушам. Это были единственные украшения, которые дочь позволила отцу купить для нее.
– Хорошо, я пойду на кухню и поговорю с ними. А что папа? Он отдыхает, как предписал ему врач?
– Отдыхает. Сейчас с ним ваша матушка. Так что вам бы лучше пойти на кухню, прежде чем эти люди разбегутся на ночь глядя. А главный поставщик, с которым ваш повар имеет дело, потому что его соус самый лучший во всем Дорсете, – так вот, он говорит, что пираты будут бесплатно раздавать вещи.
Роз метнула на Марджери строгий взгляд.
– Здешние пираты никогда не раздают вещей. Они высаживаются в Лалуортской гавани и все, что привозят с собой, продают по немалым ценам.
– Я знаю. Но это наши, местные. От них знаешь чего ожидать. А те, другие, – пираты из Голландии, их называют Морскими Бродягами. Кто знает, что у них на уме! Говорят, они просто раздают людям товары, награбленные с испанских галеонов.
Роз от неожиданности перестала возиться с серьгами и удивленно посмотрела на Марджери:
– Морские Бродяги? Они ни за что не придут в Западный Лалуорт!
Марджери самодовольно скривила губы:
– Попробуйте объяснить это тем сплетникам на кухне!
Розалинда повернулась к зеркалу и, застегивая серьгу, обдумывала неожиданную новость. Кто не слышал о Морских Бродягах! Эти мятежные духом люди были родом из Голландии. Под предводительством принца Оранского боролись против тирании короля Испании не только на суше, но и на море. Но, как ни странно, больше всего на свете Розалинде хотелось, чтобы они высадились здесь и расшевелили этот сонный город. Тем не менее она твердо сказала:
– Они не придут сюда. Я уверена в этом.
– А вдруг придут? – Марджери переключилась на свою любимую тему. – Вы только подумайте, Морские Бродяги! Здесь, в Дорсете! Люди благородного происхождения, изгнанные из своей страны за неповиновение испанскому королю.
Роз критически посмотрела на свою прическу.
– Я не знаю, – сказала она, – но олдермен Тренчард говорит, что король Филипп к ним весьма снисходителен. Боже мой, Марджери, что ты навертела у меня на голове? Я бы предпочла что-нибудь попроще. Служанка стала покорно переделывать прическу.
– И потом, – продолжала Розалинда решительно, – это вообще нас не касается. Наша королева призывает соблюдать нейтралитет, и мы его соблюдаем. А их предводитель – Король Нищих, – что ж, он, возможно, и благородного происхождения. Но только он один.
– О, Король Нищих! – Марджери закатила глаза и поставила зеркало перед Розалиндой, чтобы та могла разглядеть свою прическу. – О нем грезят многие девушки. Говорят, он галантен, отважен и благороден. Настоящий бог моря! Вот мужчина как раз для вас, госпожа. Всем мужчинам мужчина.
– Что за чепуху ты говоришь, Марджери! – Розалинда на этот раз была удовлетворена своей прической и теперь собиралась сменить туфли. – Этот человек – разбойник.
– Вы только представьте себе, – продолжала Марджери, не слушая Розалинду, – отважный красавец в развевающемся плаще, с черной маской на лице, высаживается здесь, в Дорсете, чтобы разыскать самую прелестную из женщин. О, если бы я вдруг очутилась в его объятиях, я бы…
– Вздор, Марджери, – прервала ее Розалинда, – перестань болтать.
– Не знаю, что с вами делать, – вдруг жалобно сказала служанка, протирая туалетный столик, – вы слишком много работаете и совершенно не интересуетесь мужчинами. Посмотрите, скольких достойных людей вы уже отвергли.
– Их интересует только мое приданое, – холодно объяснила Роз.
– А господин Тренчард? Он ведь очень богатый человек. И так сильно влюблен в вас.
– Это совсем не то, – сказала Роз, доставая флакончик с духами. – Тренчард – деловой партнер. С ним я говорю лишь о ценах и товарах. Придержи, пожалуйста, пояс в этом месте, – переменила она тему разговора, – пока я прикреплю флакончик.
У Марджери было скептическое выражение лица, но она продолжила свой допрос:
– А что все эти мужчины, которых выбрала ваша матушка? Они приглашены на бал?
– Думать об этом не хочу.
– Ну что вы, госпожа! Это будет потрясающе: все джентльмены, жаждущие вашей руки.
Розалинда недовольно поморщилась, но спорить не было времени.
– Ты займись Люсиндой, – приказала она, – а я посмотрю, что там у мальчиков.
С этими словами она застегнула на талии пояс и быстро вышла.
Спустя минуту Роз вошла в спальню своих младших братьев. Здесь царил хаос. Джонатан, высокий парень лет шестнадцати, лежал, перегнувшись через подоконник. К счастью, он был уже одет в новый камзол и бархатные панталоны, обшитые стеклярусом. Джонатан многозначительно подмигнул сестре, и ее почему-то охватило смутное беспокойство.
Тринадцатилетний Мэтью в задумчивости сидел с парой разодранных чулок в руках, а младший, Чарльз, препирался с няней. Ему недавно исполнилось восемь лет.
– Я не надену этот гадкий камзол! – Он выворачивался из рук пожилой женщины, пытавшейся натянуть ему камзол через голову. – Ни за что не надену: сегодня очень жарко.
– Как не стыдно, господин Чарльз, – увещевала няня, – сегодня будет столько важных гостей. Вы должны достойно выглядеть за столом. Пусть все обратят внимание на ваши хорошие манеры.
– Я те покажу хорошие манеры! – мальчик грозно помахал кулаком.
Няня в изумлении подскочила:
– Где вы научились этому, господин Чарльз?
Джо и Мэтью тут же отвернулись к окну и стали о чем-то оживленно беседовать, делая вид, что не замечают происходящего. Розалинда стремглав подскочила к младшему брату и схватила его за руку.
– Тише, дорогой. Ты будешь одеваться сам, – сказала она мягко, отдавая ему камзол.
Чарльз посмотрел на нее в замешательстве. Ненавистная одежда была у него в руках. Розалинда нежно поцеловала брата в голову и показала, как удобнее держать камзол, чтобы надеть его.
– Если поторопишься, то после обеда тебя ждут сладкие леденцы.
– Правда? И малиновые будут?
– Обязательно, – ответила Розалинда и стала так осторожно натягивать ему камзол, что мальчик был
