уверен, будто одевается сам.
– Мэтью, – обратилась она к среднему брату. – Почему ты до сих пор не надел чулки?
– Они порвались. Это все Джо виноват.
– Ничего страшного.
Закончив одевать Чарльза, Розалинда достала пару чистых чулок из комода, кинула их брату и повернулась к Джонатану:
– А ты чего сидишь окно подпираешь? Лучше бы помог мне чем-нибудь. И кстати, где ты был вчера вечером? Мама спрашивала о тебе.
– Ты, Розалинда, лучше занимайся другими делами. Истинное удовольствие наблюдать, как у тебя все замечательно получается, – Джонатан намеренно не отвечал на ее вопрос. – Ты просто превосходно справляешься с ними. – Он кивнул на младших братьев.
Розалинда не успела ему ничего возразить, как в комнату с плачем вбежала шестилетняя Люсинда и бросилась ей на шею. За девочкой следом вошла вконец измученная Марджери.
– Она не дает мне красные ленты, – всхлипывала девочка, указывая на Марджери. – Мама бы мне обязательно дала.
– Не огорчайтесь, милочка, – стала успокаивать ее няня, – ваши желтые ленты тоже очень красивы. И потом надо поторапливаться, а то обед остынет.
– Но желтые ленты – старые, – снова разрыдалась Люсинда, – а я хочу новые! Я хочу красные ленты!
Няня вопросительно посмотрела на Марджери. Девушка не знала, что ей делать, и была очень расстроена. Обе они повернулись к Розалинде.
– Принеси красные ленты, Марджери, – обратилась Розалинда к служанке, села на табурет и поманила к себе Люсинду.
– Иди ко мне, Люсинда, я тебе что-то скажу. Девочка подошла, устроилась у нее на коленях и доверчиво заглянула в глаза.
– Ты можешь сегодня вечером надеть красные ленты – серьезно сказала Роз, – но после этого мы уберем их до следующего месяца. Весь июнь ты должна носить желтые ленты, и лишь потом можно снова взять красные. Сегодня мы просто делаем исключение. Ты меня поняла?
– Да, Розалинда, – кротко прошептала девочка. А не могла бы я в виде исключения также носить их и по воскресеньям?
– Нет, дорогая, – Розалинда шутливо коснулась пальцем кончика носа девочки, но взгляд ее остался непреклонным, – а завтра, когда будешь заниматься рукоделием, ты вышьешь к тому же лишний узор. Надо же как-то заслужить право надеть сегодня вечером новые ленты!
– Лишний узор, – захныкала Люсинда, собираясь расплакаться, – это слишком жестоко!
– Вполне равноценный обмен, – старшая сестра была неумолима.
В это время в комнату вошла няня с красными лентами, и девочка сразу притихла.
Розалинда стала причесывать сестру.
– А где Анжи? – спросила она Марджери, завязав ленты Люсинде.
Анжи уже давно одета. Я разрешила ей пойти на кухню буквально на несколько минут.
– Ох, Марджери, по-моему, ты зря ее отпустила.
Розалинда не могла не проверить, что творится на кухне. Слуги непрерывно ссорятся с людьми, которых нанял отец. Удивительно будет, если дело не кончится дракой. А маме так тяжело сейчас! Она самозабвенно ухаживает за отцом, следит, чтобы он выполнял все предписания врача. У нее неважный цвет лица в последнее время… Нужно поторапливаться, чтобы все успеть… Неуверенные детские шаги отвлекли девушку от невеселых дум: в дверях стояла трехлетняя малышка Анжелика и обворожительно улыбалась, размахивая большой ложкой из-под джема. Няня и Марджери смотрели на девочку в немом оцепенении. Ее самое нарядное платье было измазано джемом.
Розалинда застонала от отчаяния. Тем не менее все, как всегда, с надеждой смотрели только на нее.
– Да… Здесь уже ничего не поделаешь, – Розалинда быстро схватила сестричку за руку. – Анжи, тебя и двух минут нельзя оставить без присмотра. Что ты натворила?
– Это все джем виноват, – уверенно сказала малышка, с надеждой глядя на старшую сестру.
– Виноват джем, а мыть тебя должна я, – сказала Розалинда, увлекая за собой девочку. В своей комнате она намочила испачканную одежду водой из кувшина. – С тобой надо держать ухо востро: никогда не знаешь, в какую неприятную историю ты попадешь. Где ты их только выискиваешь?
– Это они выискивают меня.
Роз отмывала руки сестре и старалась спрятать улыбку.
– Что случилось, Рози? – прошепелявила Анжелика.
Дрожь пробежала по телу девушки, когда она услышала это имя. Рози, Роз… Розалинда мгновенно вспомнила таинственного незнакомца в лавке, назвавшего ее Розой.
– Ничего не случилось, дорогая. – И она поцеловала малышку в мягкую щечку. – Просто я думаю о наших именах.
– А что ты о них думаешь?
– Ничего особенного. Удивляюсь только, как это мы умудрились назвать тебя Ангелом.
Глава 3
Было уже около двух часов пополудни, когда Розалинда наконец управилась с детьми, переодела Анжелику и пошла проверить слуг. На кухне царила тревожная атмосфера: люди возбужденно перешептывались, из разных углов доносились обрывки разговоров о Морских Бродягах. Розалинда стала их успокаивать, убеждая не ссориться, не волноваться и – что самое главное – не верить сплетням о пиратах. В конце концов волнение понемногу улеглось, и только тогда Розалинда почувствовала себя вправе приступить к обеду.
Войдя в обеденный зал, она сразу же подошла к отцу и преклонила перед ним колени. Господин Генри Кэвендиш восседал на старинном стуле с высокой резной спинкой. Он благословил старшую дочь и после этого жестом разрешил всем остальным занять свои места за столом. Роз быстро проскользнула на свое место и сидела, отрешенно опустив голову на протяжении всей молитвы: она надеялась избежать неприятного разговора о кружеве. Однако ей не повезло.
– Ты сегодня слишком долго была в лавке, дочь моя. Надеюсь, кружево доставили вовремя, – отец сложил руки на животе и смотрел на нее в упор.
Роз отвела глаза, обдумывая ответ: отца нельзя расстраивать ни при каких обстоятельствах.
– Простите, отец, но я была занята с покупателем и совсем забыла о времени. Он как раз заинтересовался кружевом. Так что оно уже продано, и к этому вопросу можно не возвращаться.
– Заинтересовался и сразу купил. Как это так? – в первый раз подала страдальческий голос Джоан Кэвендиш. – Слава Господу, что он не оставляет нас своим вниманием. А что же Том и Джон? Что они делали в это время? Твой отец платит им, на мой взгляд, даже слишком много, а они все время отлынивают от работы. Если бы мы до сих пор жили в Лондоне, они бы себе этого не позволяли.
Вдруг она словно забыла о негодных слугах и пригрозила пальцем Анжелике, которая извивалась и ерзала на скамье. Не успела матушка продолжить разговор с Розалиндой, как Анжелика опрокинула на себя суп, залив при этом и платье, и скатерть, и стол…
«Как раз вовремя», – обрадовалась про себя Роз и вместе с матерью стала приводить все в порядок. В это время Джонатан почувствовал вдохновение и стал пихать Мэтью ногой под столом, пока тот не завопил дурным голосом. Чарльз, в свою очередь, начал дергать Люсинду за волосы, а она в ответ запустила в него хлебом. Не выдержав этого, Генри Кэвендиш в ярости вскочил на ноги и закричал:
– Мэтью, Джонатан, прекратите немедленно! Чарльз! Люсинда! Вы сейчас же отправитесь в детскую! Что это такое? Человек не может в собственном доме спокойно посидеть за столом. – Он жестом подозвал лакея. – Быстро приведите сюда няню.
