- Но?
Я прикусила губу, а потом поняла, что на прямой вопрос от меня ждут такого же прямого ответа, и тяжело вздохнула:
- Но меня очень настораживает украшение на вашей голове.
- Почему? - настойчиво спросил он. - Почему вы меня боитесь?
- Я вас не боюсь, сир, - снова вздохнула я, старательно изучая траву под ногами. - Просто меня тревожит вершина, на которой вы стоите. И высота, на которой, как мне кажется, очень трудно удержаться.
- Многие всеми силами стремятся подняться на эту высоту. Хотя бы на день, на час, любой ценой. Хотя бы на миг задержаться.
У меня предательски дернулась щека, а голос заметно похолодел.
- Боюсь, я не из их числа, Ваше Величество.
- Неужели вас не прельщает возможность добраться до верхней ступеньки?
- Нет. Я слишком хорошо понимаю, как больно будет оттуда упасть.
- Вы настолько боитесь высоты, леди? Не так давно мне показалось, что вас даже пропасти не страшат.
- Просто у каждой высоты есть своя пропасть, сир. И через некоторые я вряд ли смогу перепрыгнуть.
- Вы боитесь встать со мной рядом, Гайдэ? - неожиданно тихо спросил король. Так тихо, словно страшился услышать ответ.
Я грустно улыбнулась.
- У меня, к сожалению, есть собственная вершина, Ваше Величество. И замахиваться на вашу было бы верхом неосторожности. Уверенно стоять сразу на двух горных пиках не дано никому. Даже вам. К тому же, я не для этого сюда приехала. И я не ставила себе целью покорять чужие склоны.
Так и не поймав моего взгляда, он отвернулся и, прикусив губу, направился еще глубже в сад... хотя, нет. Не в сад. Кажется, мы уже вышли в какой-то парк, разбитый вокруг королевского замка и заботливо содержащийся в абсолютной чистоте и порядке.
В тягостном молчании король провел меня по длинной тенистой аллее, обрамленной с двух сторон красиво склонившимися до земли ивами. Равнодушно прошел мимо целой вереницы изумительно красиво сделанных статуй. Мимо прозрачного пруда, кокетливо демонстрирующего распустившиеся светло-желтые кувшинки. Изящных скамеек. Каменных ваз, с краев которых до самой земли спускались целые гирлянды из неизвестных мне цветов. Затем мы так же молча миновали широкую площадку, на которой тихонько шелестел красивый фонтан. Потом еще одну аллею. Второй пруд, побольше, на дне которого виднелись гладкие камни и снующие в разные стороны рыбки. Потом углубились еще дальше, оставив вдалеке королевский замок. И, наконец, достигли невысокого... ну, по сравнению с замком, конечно... строения. Которое с виду показалось мне чем-то вроде летнего домика, в котором приятно посидеть жарким полднем за чашечкой крепкого кофе или, выйдя на небольшой балкончик на втором этаже, лениво любоваться открывающимся видом, по-буржуйски сознавая, что все это принадлежит тебе.
То, что это и есть Оранжерея, я бы, наверное, не догадалась ни в жизнь. Да и кто бы подумал об этом, глядя на красивую лепнину и парные колонны, обрамляющие фасад, как у настоящего, пусть и маленького, дворца? Кто бы сказал, видя толстые, выточенные из какого-то редкого дерева двери? Золоченые ручки? Скульптуры каких-то зверей напротив входа?
Но король уверенно двинулся именно к этому зданию. И так же уверенно толкнул именно эти двери. Так что я могла лишь невесело покоситься по сторонам, оглядывая царящий вокруг полумрак, и неслышной тенью последовать за ним, надеясь, что хотя бы сейчас тяжкий разговор не превратится в настоящую пытку.
Я не знаю, зачем Его Величество вообще завел об этом речь. О вершинах, о горах, о возможностях. Чего он ждал от меня, деликатно целую руку? Что я тут же растаю и начну смущенно лепетать какие-то глупости? Что упаду ему на шею? Повисну на ней с заверениями о том, что всю жизнь об этом мечтала? Он же умный человек. Должен понимать, что я тут по делу. И должен был давно увидеть, что я, в первую очередь, приехала не за тем, чтобы заигрывать с ним на балах.
Конечно, мне льстит его внимание. Льстит проявленное участие в моей судьбе. Безумно льстит его странный поступок, в котором, кажется, совсем не было фальши. Я даже готова поверить в то, что произвела благоприятное впечатление, и готова возгордиться своими огромными талантами...
Но я все еще не верю, что из этого может получиться что-то хорошее. И все еще не верю, что по прошествии пары месяцев от сегодняшней поразительной мягкости останется хоть что-то.
Да, Его Величество - тоже человек. А человеку свойственно проявлять эмоции. Никто не сомневается в том, что он - мужчина. Причем, привлекательный мужчина. Сильный. Уверенный в себе. Целеустремленный. Я могу понять, ЧТО ИМЕННО неустанно влечет к нему женщин. И что заставляет склонять перед ним головы не менее сильных мужчин. Но я также видела, как легко он меняет свои многочисленные маски. Как искусно играет словами. Как прячет свои намерения за красивой паутиной щедрых комплиментов. Я видела его нутро. Там, возле Айдовой Расщелины. Видела, каким он бывает. Видела сталь в его глазах. И видела то, с какой легкостью он распоряжается человеческими судьбами, не сильно переживая о последствиях.
Возможно, это - рок любого настоящего правителя. Возможно, по-другому просто нельзя. Возможно, сама жизнь заставила его стать именно таким...
Но я безумно страшусь, что однажды этот рок коснется и меня. И я до их пор сомневаюсь, что с его стороны все это, даже сегодняшние слова и поступки - не очередная непонятная игра. Правила которой я опять, увы, могу только предполагать.
Поэтому я колебалась. Поэтому я так неуверенно входила следом за ним в Оранжерею. Поэтому раз за разом прокручивала в голове все, что было сказано, и, особенно, то, что сказано так и не было. Я знаю, у меня есть такая слабость - я быстро начинаю воспринимать людей по тем маскам, которые они носят. И я нередко забываю о том, что это - именно маски, принимая со временем придуманную личность за настоящую. Да, я не слепая. И не полная дура, чтобы не понять, что мне оказывают однозначные знаки внимания. Получить их от такого человека, как Эннар Второй, не просто лестно, а безумно лестно. Аж сердце заходится в галопе, когда он настолько выразительно смотрит. Признаться, я давно так не волновалась в присутствии мужчины, как сейчас. Но однажды я уже ошиблась с выводами, когда рискнула ему довериться. Однажды у нас уже была любопытная беседа, в которой мне показалось, что я его поняла. И однажды я уже видела, как разлетаются вдребезги все предположения, столкнувшись с беспристрастной обыденностью и фальшивыми зеркалами.
Я не хочу испытывать это снова.
Я ужасно не люблю разочарований.
Я смотрю на чужую спину, пытаясь представить, как буду смотреть потом ему в лицо, и не могу отделаться от подспудного ощущения, что это - всего лишь очередная маска. Но как их отличить? Как проникнуть туда, глубже? Как преодолеть эту броню и понять, что же на самом деле нужно от меня королю?
Я хорошо знаю, что сказки пишутся для того, чтобы скрасить острые грани настоящей реальности. Я знаю, что только в сказках бывают счастливые концы. Знаю, что только там есть принцессы, которые влюбляются в трубадуров, и короли, готовые отказаться от короны ради бедной избранницы. Я все это знаю. Все это читала в детстве. Когда-то даже мечтала и верила...
Но я уже видела, как это бывает. И я не могу поверить в то, что идущий передо мной человек откажется от своего положения и власти, которую оно дает, ради чего-то иного. Ради чувств, которые он упорно отрицает. Ради эмоций, которые он откровенно презирает. Ради того, чтобы хотя бы на время почувствовать себя простым и обычным... не верю. Не знаю. Такого просто не бывает. Невозможно, как сказал бы мастер Драмт. Потому что хороший король - это король, который даже во сне помнит о своем долге. И хороший король - это король, который не предаст этот долг ни по каким причинам. Даже ради женщины, которой он может посчитать, что увлекся. Другого просто не дано: ты или король, или все остальное. А Его Величество Эннар Второй для 'всего остального' слишком суров и непримирим.
Оказавшись внутри в полной темноте, я неуверенно замерла.
