хватило ума поднять факел повыше.
— Поганые псы! — рявкнул на них Корт, хотя, сказать по правде, внутри его так и подмывало присоединиться к их забаве.
В конце концов точно такой тип умыкнул у него невесту, точно такая же барышня, как и эта, разбила ему сердце. Но Корт не зря был офицером и знал, что такое офицерская честь.
— Что, скажите на милость, вы здесь делаете? Или вы забыли приказ капитана по поводу отношений с мирным населением?..
— Никого не трогать, сэр, — процедил сквозь зубы один из солдат.
— Вот именно, не трогать!
— Если только они первыми не начнут распускать кулаки! — вставил другой.
— Первыми, многократно и не желают утихомириться. И не пытайтесь уверить меня, что этот юноша первым напал на вас. Или вы испугались, что эта леди расквасит вам нос?
Солдат залился краской, однако стоял гордо.
— Эх вы, жалкое отродье рода человеческого! — не унимался Корт. Да, он не посмел бы орать на Виолетту, зато вполне мог сорвать злость на собственных солдатах, тем более что те это заслужили. — Вы, вонючие отбросы общества! Гниль, подонки, мразь! Пятьдесят потаскушек готовы пойти с вами куда угодно за звонкую монету, вы же пристаете к честной девушке!
— Очередь была длинновата, — сказал в свое оправдание один из солдат.
— А вы испугались, что упьетесь в стельку к тому моменту, когда подойдет ваша очередь? Что ж, теперь придется потерпеть еще дольше, месяц как минимум!
Один из них, на вид новобранец, открыл было рот, чтобы возразить, но Корт опередил его.
— И если до вас еще не дошло, скажу яснее. Этот месяц вы проведете в кутузке! Живо извиняйтесь перед дамой. И перед ее кавалером, кстати, тоже. Разумеется, хорошие манеры вам неведомы, но я вас им научу!..
С этими словами Корт повернулся к девушке. Та опустилась на землю и горько плакала, положив себе на колени голову своего спутника.
Корт едва мог выдержать вид ее слез, однако сумел сохранить самообладание и сделал то, что и намеревался. Сняв с головы шляпу, он учтиво произнес:
— Приношу мои глубочайшие извинения. Моих солдат за их грубость следует посадить за решетку. Однако я нижайше прошу вас простить им их пьяную выходку.
Молодая женщина растерянно заморгала, покачала головой, а затем с испугом посмотрела на самого Корта.
— Они не посмеют вас тронуть, — заверил ее Корт. — Еще раз приношу мои нижайшие извинения. Могу только сказать, что солдаты хлебнули лишку и плохо понимали, что творят.
— Зато мы прекрасно понимаем! — раздался внезапно мрачный голос.
Корт резко обернулся и в свете факелов увидел перед собой шесть суровых физиономий.
У троих незнакомцев в руках были палки, еще у троих — обнаженные шпаги. Все шестеро в цивильном платье. У Корта похолодело внутри — ну конечно, городская добровольная стража. Как только стало известно, что в город идут солдаты, местное население тотчас повысило бдительность.
— Наш согражданин лежит без сознания, над ним девушка льет слезы, а рядом четверо солдат — уж мы-то знаем, что у них на уме! Ну-ка, ребята, разделаем их под орех, чтобы другим неповадно было!..
Воодушевленные таким призывом, стражники двинулись на солдат. Женщина испуганно взвизгнула.
— К оружию!.. — выкрикнул Корт, и трое его солдат тотчас развернулись, вытащив из-за пояса единственное имевшееся у них оружие — короткие кинжалы.
Корт молниеносным движением обнажил шпагу и кинжал.
Стражники на мгновение отпрянули назад. Да, пусть солдат меньше, и вооружены они хуже, но ведь это профессионалы. Однако уже в следующий момент начальник стражи рявкнул на своих товарищей, и все шестеро устремились вперед.
— Защищаемся, — крикнул Корт.
В тусклом свете уличных фонарей блеснули клинки. Солдаты отразили первую атаку противника, после чего сами перешли в наступление, раздавая кулачные удары. Двое из стражников согнулись пополам, но те, что были с палками в руках, никак не хотели сдаваться, а третий, размахивая шпагой, сосредоточил внимание на Корте.
— Прекратите! — выкрикнул лейтенант, ловко отражая выпад соперника. — Я же их остановил! Прекратите!..
Стражник только ухмыльнулся в ответ, и Корт понял, что его приняли за заводилу.
— Солдатская морда! — бросил ему в лицо оскорбление стражник и вновь занес руку для удара.
Корт снова отбил атаку, но неожиданно ему стало страшно. Страх этот был посильнее опасения навлечь на себя гнев капитана, если тот вдруг узнает, что его лейтенант пролил кровь мирного горожанина. Гораздо сильнее Корт боялся того, что он будет вынужден пойти на нарушение священных заповедей своими солдатами.
— Уберите шпаги, и мы уберем в ножны кинжалы! — крикнул он стражникам. — Мы не хотим проливать вашу кровь!
— Вы хотите сказать, что боитесь, что мы прольем вашу! — издевательским тоном отозвался горожанин и вновь приготовился нанести удар.
Корт увернулся в сторону, раздался звон металла о металл, и в следующее мгновение лейтенант пихнул обидчика ногой в живот. Тот согнулся пополам, но тут пришел в себя кавалер девушки.
Выхватив собственную шпагу, он с криком «Ублюдок!» налетел на Корта.
Тот едва успел отразить его выпад кинжалом. От злости молодой офицер был готов проткнуть противника шпагой и лишь громадным усилием воли удержался от опрометчивого шага.
Однако в следующее мгновение удар дубинкой выбил у него из рук и кинжал, и шпагу.
Дело принимало дурной оборот, но внезапно кто-то крикнул с сильным иноземным акцентом:
— Опустите оружие! И солдаты, и горожане! Приказываю вам, опустите оружие, а не то я переломаю ваши шпаги и кинжалы, и вас самих в придачу!
Неизвестный, кем бы он ни был, стоял позади Корта. Тот резко развернулся и успел лишь заметить, как дубинка со свистом рассекла воздух, выбивая оружие из рук его обидчиков, после чего с таким же свистом приготовилась для нового удара. Кто-то из стражников попытался отразить атаку, но незнакомец ловким движением выбил палку и у него. Третий горожанин, поняв, что сопротивление бесполезно, сам бросил дубинку и поднял руки.
— Ни с места!.. — проревел Корт своим солдатам, и те замерли, как вкопанные.
Тот из стражников, в руках у которого все еще оставалась шпага, попытался было перейти в наступление, но таинственный чужестранец, все так же размахивая дубинкой, ловко увернулся от его выпада. Удар дубинки пришелся возле самой рукоятки шпаги, и та со звоном полетела по булыжнику мостовой. Ее владелец вскрикнул и ухватился за запястье.
Один из солдат было наклонился, чтобы подхватить шпагу, но Корт мигом остановил его.
— Стоять! — крикнул он, и солдат замер на месте.
Корт же повернулся к спутнику девушки.
— Уберите шпагу в ножны. Видите, я делаю то же самое. Если мы не послушаем этого безумца, один удар его дубинки — и наши шпаги, словно тростинки, переломятся пополам.
— Что верно, то верно, — подтвердил незнакомец.
С недоверием поглядывая на Корта и чужестранца, молодой человек убрал шпагу. Корт медленно сделал то же самое, после чего повернулся к чужеземцу, хотя и продолжал краем глаза наблюдать за горожанами.
Даже в неверном подрагивающем свете факелов одного взгляда на чужеземца хватило, чтобы понять, отчего тот с такой легкостью разделался со всей их компанией. Дубина его с обоих концов была закована в железо, а значит, удары получались сильнее и увесистее. А поскольку чужеземец с неимоверной быстротой и чрезвычайно ловко вращал ею, то противостоять обладателю необычного оружия было трудно даже со шпагой в руке.
— Мне незнаком этот вид боевого искусства, — признался Корт.
