желание иметь более одного ребенка, ведь многие вынуждены годами ждать своей очереди!
— А если обеспечить ваш холм дополнительными запасами продуктов?
Дезире покачала головой и лукаво улыбнулась.
— Тогда, возможно, герцог и согласился бы. Он сейчас увлекся идеей открыть холм для внешнего мира. Кто знает, может, звезды будут к тебе благосклонны!
— Что ж, будем надеяться! — воскликнул Корт.
Близость Дезире наполняла его сладостной истомой.
— Но знаешь, женщины рассказывали мне, что эти крошечные создания бывают ужасно капризными, — продолжала озабоченно Дезире. — Говорят, они способны вымотать мать настолько, что та порой даже утрачивает интерес к любовным утехам! Многие женщины, которые мечтают о детях и в конце концов ими обзаводятся, в первые месяцы души не чают в своих малютках, а затем начинают ругать себя за то, что совершили непростительную глупость, взвалив на себя такую обузу.
Корт ужаснулся.
— Не может быть! Дети — вторая радость в жизни любого человека!
— А что тогда первая? — игриво спросила его Дезире и, прочитав ответ в его глазах, слегка покраснела. — Ну, если и мужчина считает, что дети — это счастье, то пусть он помогает их растить: не только играет с ними, но и учит ходить... А коли ребенок провинился, пусть выясняет отношения с другими родителями, пусть помогает его кормить, особенно тогда, когда ребенок мал и сам не в состоянии поднести ложку ко рту, чтобы при этом не измазаться... — Дезире не договорила и, немного подумав, подвела итог:
— И все такое прочее!
— Думаю, что мужчина с этим должен справиться! — задумчиво произнес Корт. — Сама в этом убедишься, стоит нам обзавестись детьми!
— Наверное, герцог потребует поставить воспитание наших детей таким образом, чтобы, став взрослыми, они захотели посмотреть мир за пределами холма и не превратились в обузу для колонии. Ответственность за это ляжет целиком и полностью на тебя, ведь мне ничего неизвестно о жизни на поверхности...
— Что ж, ничего не имею против! С удовольствием возьму на себя эту роль!
— Знаешь, такого чудака, как ты, я вижу впервые! — нахмурилась Дезире. — Ты с такой готовностью соглашаешься!
— Попробуй не согласись! Ты моментально заподозрила бы меня, но уже в другом — в нежелании связать с тобой жизнь! — возразил Корт. — Какой же это мужчина, если его надо уговаривать, чтобы он заботился о собственных детях!
— Пожалуй, ты прав, — задумчиво кивнула Дезире.
— Мир не стоит на месте, моя дорогая, — мягко произнес Корт. — Со временем он станет лучше, но во многих отношениях это будет уже другой мир, совсем не тот, к которому мы привыкли. И нам тоже придется стать немного другими... и мне, и тебе.
— Многое в этом мире трудно изменить, — возразила Дезире. — Не забывай, что среди моего народа пары нечасто долго живут вместе: несколько месяцев — и все. В редких случаях любовь может продлиться три-четыре года. И уже совсем исключением из правил является ситуация, когда влюбленные соединили свои жизни навсегда. По этой причине у нас нет этих ваших странных свадебных церемоний, ведь люди все равно вскоре расстанутся. Правда, иногда мы все-таки празднуем начало чьей-то совместной жизни.
— Может, и нам с тобой устроить такой праздник? — спросил Корт.
Дезире на мгновение пристально посмотрела на него.
— Неделю назад я учила тебя, как надо любить дочь Подземного Народца, — произнесла она с томной улыбкой. — Интересно, ты усвоил урок?
— Если хочешь, можешь проверить, как я усвоил урок, — ответил Корт, дыша страстью.
— Что ж, хорошая мысль, — с улыбкой отвечала Дезире. — Если ты действительно его усвоил, я разрешу тебе еще раз сделать мне предложение.
Спустя три часа, доказав, какой он способный ученик, Корт так и поступил.
— Согласна, — пролепетала Дезире.
Дирк с Магдой прогуливались по верху крепостной стены и мирно беседовали.
Где-то далеко внизу сверкали огнями шатры полевого лагеря Подземного Народца.
— Когда ты уехал с солдатами, — сказала Магда, — я испугалась, что больше никогда тебя не увижу.
— Знала бы ты, как тогда мне хотелось с тобой остаться!
— Догадываюсь, — улыбнулась Магда. — По крайней мере надеюсь.
Дирк улыбнулся в ответ и нежно погладил ее руку.
— Меня тогда увел от тебя не только солдатский долг. Я понимал, что не имею права ставить тебя под удар. Останься я в городе, и Ястребы наверняка бы попытались взять крепость штурмом. Я был прав в своих подозрениях, хотя тогда и не знал истинных причин происходящего.
— Ты исполнил свой долг, — напомнила ему Магда. — Опасность миновала.
— Верно, — согласился Дирк. — Больше тебе не придется подвергать из-за меня свою жизнь опасности.
— Поживем — увидим, — прошептала Магда.
Дирк медленно улыбнулся.
— Если я поставил под удар твое сердце, что ж, значит, мне крупно повезло. Но должен признаться, была и еще одна причина моего столь спешного отъезда. Мне казалось, что я никогда не смогу завоевать твою любовь!
— Как только ты мог такое подумать! — воскликнула Магда и еще крепче прижалась к любимому.
Дирк понял, что лучший ответ — это действие, и, ничего не говоря, поцеловал Магду.
Когда уста их разомкнулись, Дирк перевел дыхание и поспешил добавить:
— Я не был уверен, что достоин тебя.
Магда кивнула — было видно, что она довольна.
— Мне кажется, это такое удивительное чувство. Только, сэр, не давайте сомнениям взять власть над собой. — И она вновь поцеловала его.
Где-то в середине затянувшегося поцелуя Дирк подумал, что у него все-таки есть шанс услышать от нее заветное «согласна».
— В любом случае, — произнесла Магда, когда они снова нашли силы оторваться друг от друга, — некоторая доля дерзости никогда не повредит.
— Например, когда предлагаешь даме руку и сердце? — спросил Дирк.
Магда покачала головой, словно обдумывая его вопрос, а затем медленно кивнула.
— Что ж, и для этого тоже.
Не отпуская ее руки, Дирк опустился на колено.
Боль в ноге напомнила о себе. Дирк невольно поморщился, но подниматься не стал.
— Моя прекрасная Магда, — произнес он. — Я всего лишь безродный скиталец. Но в душе я настоящий рыцарь. И я приложу столько же сил к тому, чтобы здесь остаться, сколько когда-то отдавал своим скитаниям. Ты согласна стать моей женой?
— Согласна, — прошептала Магда и помогла ему подняться. После чего их губы вновь слились в долгом поцелуе.
В лагере Подземного Народца продолжалось веселье, хотя уже и не с таким размахом — как будто великаны немного засомневались, действительно ли победа на их стороне.
Гару больше не приходилось напрягать слух, чтобы разобрать, что там говорит герцог. Они сидели у входа в шатер в обтянутых атласом креслах под шелковым балдахином. На покрытом изящной резьбой столике темного дерева стояло вино — без малого трехсотлетней выдержки.
Гар что-то сказал, и герцог бросил в его сторону резкий взгляд.
— Ты и впрямь полагаешь, что милезийцы в один прекрасный день будут способны противостоять нам силой своего оружия?
