друга. Гар отступил в тень и проник в сознание каждого из них — всего надсмотрщиков было пятеро или шестеро, — и постарался усыпить.
Спустя несколько минут Магнус уже смог спокойно вздохнуть. Затем он осторожно направился в сторону ручья. Чтобы сбить со следа погоню, лучше какое-то время идти по воде.
Он невольно усмехнулся: когда вся эта честная компания проснется, то народ наверняка примется рассказывать всяческие небылицы. Например, о том, как откуда-то из темноты ночи на них вылез медведь и принялся, не говоря ни слова, мутузить добропорядочных селян, отчего те валились на землю, словно снопы. А один бедолага — вот уж кому не повезло, так не повезло! — скончался прямо на месте, причем на теле у него не осталось даже царапины. Не иначе как испустил дух от страха.
Гар подумал, что не станет оплакивать надсмотрщика или корить себя в его смерти. После недели, проведенной в рабстве, — ни за что!
Он не ощутил даже намека на раскаяние.
Глава 3
Не успела Алеа сомкнуть глаза, как ее разбудило воронье карканье над головой, а дерево, на котором она устроила себе убежище, неожиданно затряслось.
От страха молодая женщина ухватилась за ближайший сук, но тотчас вспомнила, что на всякий случай, чтобы ненароком не свалиться, привязала себя веревкой.
— Слезай, красавица! — раздался чей-то хрипловатый голос, и дерево затряслось снова.
Посмотрев вниз, Алеа увидела, что под деревом стоят два парня и что есть мочи его трясут.
— Иди к нам, позабавимся! — крикнул второй. — Нам с Рокиром надоело играть вдвоем!..
Их игры не сулили ничего хорошего, Алеа поняла это с первого взгляда. Парни были худые, наверняка от недоедания, а глаза провалились от недостатка сна.
— А ножки у нее стройные, — ухмыльнулся тот, кого звали Рокиром. — Неплохо бы их потискать! Что скажешь, Йорак?
Голос был юношеский, едва начавший ломаться. Прыщи на лице также служили подтверждением того, что оба парня только-только вступили в пору возмужания. Алеа поплотнее обмотала юбку вокруг ног, чтобы не выставлять их напоказ похотливым мальчишкам.
От страха ее сердце бешено колотилось в груди, но Алеа старалась не обращать на это внимания, а решила получше изучить непрошеных гостей.
Будь это обыкновенные мальчишки, могло бы показаться, что они хорошо сложены и мускулисты, но перед ней юные гиганты, пусть даже тощие, исхудавшие от голода. А уж в том, что это гиганты, сомнений не было. Их головы почти касались нижнего сука, а ведь тот находился довольно высоко от земли. Ей самой пришлось несколько раз подпрыгнуть, прежде чем она изловчилась за него уцепиться. Так что росту в каждом из них никак не меньше восьми футов, а ведь им еще расти и расти. За год-другой наверняка вытянутся на фут, если не два.
— И впрямь красавица! — отозвался Рокир. — Сейчас мы на нее полюбуемся, а заодно и пощупаем.
С этими словами он ухватился за сук, но тот треснул под его тяжестью. Рокир свалился на землю.
Йорак расхохотался.
— Да, прошли те времена, когда мы с тобой могли лазить по деревьям! Если нас с тобой что и удержит, то только столетний дуб!
— Ладно, будет мне наука! — Рокир поднялся на ноги, весь красный от досады. — Да и тебе, приятель, тоже!
Друзья выросли в семьях нормального роста и поэтому не знали, какие деревья их выдержат, а какие — нет. Их воспитывали, как и всех других детей в Мидгарде, пока они не начали слишком быстро тянуться вверх. Тогда парней просто-напросто вышвырнули из родной деревни. Сомнений не было — в будущем из них вырастут настоящие гиганты.
Несмотря на страх, Алеа ощутила к юнцам нечто вроде сочувствия, если даже не нежность. Ведь она была как минимум в два раза их старше и на ее долю выпали те же невзгоды: жители Мидгарда были настолько уверены в своей правоте, что порой не замечали, что уверенность эта оборачивается бездушием и жестокостью. Алеа меньше всего хотела об этом думать.
Парни вновь принялись трясти дерево. Алеа обеими руками уцепилась за ветку, чтобы удержаться в вертикальном положении, но зато была вынуждена отпустить подол юбки. Рокир тотчас восхищенно присвистнул. Йорак задрал голову, похотливо скалясь, и сочувствие, которое Алеа только что испытала к этим тощим подросткам, тут же испарилось. Зато снова вернулся страх.
Алеа прекрасно понимала, что означает этот свист, эта сальная ухмылка, и в душе поклялась, что не допустит, чтобы ее лапали чьи-то грязные руки, будь то взрослый мужчина или мальчишка, у которого только-только появился на губе первый пух.
Да, хороши, однако, мальчишки! Каждый весом никак не меньше трехсот пятидесяти фунтов.
— Ну, давай, козочка, спускайся к нам сама! — заржал Йорак. — А не то я тебя стряхну!
— Ты? — скривился в презрительной усмешке Рокир. — Можно подумать, ты знаешь, что с ней потом делать!
— Еще как знаю. Чай, не в первой! — В голосе Йорака, однако, чувствовались неуверенные нотки. — Можно подумать, ты знаешь! То же мне, нашелся герой!
— Сам увидишь, как только она свалится ко мне в объятия! — хорохорился Рокир.
Это он для виду хорохорится перед другом, решила про себя Алеа.
Но в следующее мгновение дерево затряслось с такой силой, что Алеа вскрикнула от неожиданности и еще крепче уцепилась за ветку, испугавшись, что ствол не выдержит и треснет. Однако дерево пока уцелело.
Алеа в отчаянии пыталась придумать, что ей делать дальше. Если они только и знают, что подначивают друг друга, то скорее всего это просто мальчишество, вряд ли они действительно хотят попользоваться ею.
— Нет, ты не тряси, а раскачивай, как хлыст. Вот так, раз... два... три, — посоветовал Йорак.
Дерево резко дернулось назад, и Алеа выпустила спасительную ветку. Из ее горла вырвался крик ужаса, но тотчас оборвался, передушенный веревкой, которая больно врезалась ей в живот. Самодельная дубинка упала вниз и повисла, качаясь на веревке, обмотанной вокруг запястья. Алеа тоже повисла на дереве, в отчаянии брыкаясь и махая руками. Она судорожно пыталась дотянуться до ближайшей ветки, но — увы!..
— Она привязана! — выкрикнул Йорак, явно раздосадованный. — Нет, Рокир, ты только взгляни, какое яблочко болтается на ветке!
— Это уж точно! — Рокир изо всех сил пытался придать своему голосу похотливость — наверняка научился у приятелей, что постарше. — Эх, остается только сорвать!
— Но как? Ветки ведь нас не выдержат! — возразил Йорак, но тотчас просиял. — А вообще-то она не так уж и высоко. Ты меня подсади, я ее живо достану.
Услышав такие речи, Алеа машинально подтянула дубинку повыше, чтобы парни, того и гляди, не попробовали ее вырвать, и крепко взяла ее обеими руками. Пусть только попробуют! Жаль, однако, что она толком не знает, как пользоваться своим оружием.
— Хорошая мысль! — радостно воскликнул Рокир. — Правда, она вроде как собралась обороняться. Не выйдет, красавица!.. Давай, Йорак, подсади меня!
— И как это я раньше не додумался, — отозвался его приятель, но по тону юнца было слышно, что он не слишком-то и рад.
Однако он сложил ладони ковшиком, Рокир встал на них, как на ступеньку, ухватился за ближайший сук и поднялся Йораку на плечи. Выпрямившись во весь рост, он потянулся вверх и попытался схватить девушку за лодыжку. Алеа отдернула ногу и даже исхитрилась стукнуть обидчика палкой по пальцам. Но и Рокир не зевал — ловко отдернул руку и расплылся в недоброй улыбке.
— А у нашего яблочка колючие ветки! Только ты, красавица, как ни старайся, ничего у тебя не выйдет. Неужели ты думаешь, что, болтаясь на дереве, сможешь меня ударить?
Веревка больно врезалась девушке в живот, что она едва могла дышать, однако куда неприятнее была мысль о том, что она вот-вот угодит в лапы к двум похотливым молокососам.
— Постараюсь! — бросила она Рокиру.
