— Этого я еще не знаю. А почему — так это секрет, приятель. Игра в молчанку должна быть обоюдной.
— Не очень много — призналась Ктара. — Дверь была закрыта, трудно читать чужие мысли через камень и сталь.
Кэм кивнул головой. Они ждали возвращения дежурного сержанта из камеры.
— Я понимаю, — сказал он, имея в виду и сегодняшний случай и то, что возможности Ктары читать мысли ограничивала также и металлическая пластина, прикрывающая лобную часть профессора Хармона.
— Можно было бы сделать гораздо проще. Никто не заметил бы черной кошки, которая тихо сидит в углу.
Кэм представил себе Ктару в образе кошки, которую бесцеремонно выбрасывают из полицейского участка.
— Вы совсем не так все представляете, — прочла Ктара его мысли. — Со мной можно что-то сделать, только если я этого захочу.
— Однако вы почти ничего не узнали.
— Да, но я почувствовала большую волну вины. Я думаю, это связано с той самой ночью, о которой вы его спрашивали.
— Так вы думаете, это он сделал — убил того парня?
Ктара улыбнулась:
— Кто может знать?..
— Я могу. Он не делал этого!
— Дженни! — удивился Кэм. — Сейчас тебе надлежало бы быть…
— Я сама знаю, где мне надлежит быть. Я не могу больше болтаться без дела. Он сказал что-нибудь?
— Ничего, о чем можно было бы рассказать.
— А что вы делаете сейчас?
— А сейчас, — начал было Кэм, но в этот момент вернулся дежурный полицейский. Он замолчал и принялся исследовать содержимое мешка, которое перед этим высыпал на стол. Бумажник, мелочь, ремень и медный медальон с необычайно сложной резьбой, висящий на ремешке из сыромятной кожи. Кэм посмотрел на Ктару. Она кивнула головой. — Это, — показал он сержанту на медальон.
Полицейский начал укладывать в мешок вещи Роя, а Дженни протянула руку к медальону. Громадная ручища Кэма схватила ее запястье до того, как она дотронулась до медальона. Глаза Дженни расширились.
— В чем дело?
— Я бы не хотел, чтобы ты дотрагивалась до него.
Он снова взглянул на Ктару, которая медленно и грациозно подошла и встала между Кэмом и Дженни. Она взяла медальон за шнурок и осторожно положила его в складки своего длинного черного плаща. Одного взгляда на Дженни было достаточно, чтобы понять, какой лишней и ненужной она себя почувствовала.
— Я бы могла рассказать вам об этом медальоне, — сказала она. — Рой говорил, что это копия древнеперсидского знака, который посвящен Ахуре Мазда, богу Света. Я только не понимаю, как он может помочь вам в деле Роя.
— В таком случае я посоветовал бы тебе пожаловаться дяде, если эти добрые джентльмены разрешат нам обоим воспользоваться их телефоном, — ответил Кэм.
Дежурный сержант кивнул в знак согласия и показал на дверь направо от себя.
— Скажите ей это сами, сэр, — проговорил Кэм в телефонную трубку, — а то я не имею на нее никакого влияния.
Он протянул трубку Дженни и невозмутимо наблюдал, как она вспыхнула под напором слов, которые обрушил на нее дядя. Основной смысл сказанного: отцепись от Санчеса. Дополнительный смысл: займись учебой. Повтори, что тебе сказали. Когда покрасневшая племянница послушно вернула телефон Кэму, он кратко доложил профессору обо всем, что узнал.
— В общем, ничего интересного. Думаю, начинать надо с этой общины-секты.
Голос профессора звучал решительно и твердо:
— Вероятнее всего, так. Ты останешься и попытаешься получить как можно больше информации. А Ктару с медальоном я прошу прилететь ко мне следующим рейсом.
— А что вы предполагаете делать дальше?
— Может быть, присоединимся к тебе. Всему свое время.
Повесив трубку, Кэм стал было передавать указания Хармона, но, сообразив, что в этом нет необходимости, остановился.
— Не хотелось бы повторять то, что вы уже знаете.
— Да, — согласилась Ктара. — Однако надо называть вещи своими именами. Этот медальон…
— Для чего он вам? — воскликнула Дженни.
— Он нужен твоему дяде по целому ряду причин. — Голос Кэма звучал резко. Он повернулся к Ктаре: — Вы хотите что-то сказать?
Ктара улыбнулась:
— Племянница вашего хозяина не права. Символика этого медальона совсем другая.
— Да нет же, он посвящен Ахуре Мазда, богу Света.
— Да, он персидский, — согласилась Ктара. — Но изображен на нем не Ахура Мазда, а его противоположность — Ахриман, бог Тьмы.
Глава V
В медальоне отразился серебристый лунный свет. Казалось, мерцает само изображение божества, его глаза, полные ярости. Бог — враг Света.
Человек, на шее которого висел медальон на кожаном ремешке, был сильно испуган, но не изображением божества, а вещами гораздо более реальными. Дрожа, он медленно приближался к источнику своего страха, стараясь держаться в тени, чтобы остаться незамеченным; он осторожно двигался в ночи, пытаясь не потревожить ее покой.
Впереди слышится шум. Мерцающий свет льется из небольших окон огромного сооружения, прильнувшего к пологой стороне холма. Ясно, что источник света горящее дерево. А шум — голоса, хор голосов. По мере того как владелец медальона подбирается ближе к окнам, он все явственнее начинает различать слова, произносимые почти шепотом:
А позади, на фоне неба, на вершине холма вырисовывается одинокая фигура человека, у которого в руках что-то, напоминающее ружье. Владелец медальона уже видел эту фигуру, когда, держась в тени холма, подкрадывался к зданию. И вдруг на другой стороне, на вершинах близлежащих холмов, он заметил еще двух часовых. Но он уж постарается, чтобы никто его не обнаружил, — он и дальше будет двигаться, минуя островки света.
Он осторожно приближается к окну, заглядывает внутрь. Он видит только людские спины, их очертания нечетки, расплывчаты. На всех черные балахоны с капюшонами, но память подсказывает ему, что в действительности одежды эти красного цвета. Тихое монотонное пение продолжается, он
