— Ему не нравится бравада его хозяина.
— А вы, моя крошка?
Последовала небольшая пауза, во время которой она пристально рассматривала свои руки.
— Я поступаю так, как я поступаю. Так, как нам диктуют судьбы.
— Я говорю о заявлении профессора Хармона.
Еще пауза.
— Это сложное понятие. Кто может сказать, как одному существу управлять другим?
Кэм Санчес улыбнулся про себя. Хороший ответ. И не настолько общий, как могло показаться. Когда Князь находился в активном состоянии, он мог контролировать каждое ее движение. Но, если он был в состоянии, более напоминающем смерть, она полностью контролировала не только свои действия, но и его. На протяжении всех циклов, как она их называла, после того как вампир получил смертельный удар колом в грудь, она постепенно старела медленно, но неотвратимо. Ее судьба уже не была только в ее руках, ибо ее задача была выполнена. Об этом говорили поэтические строки ее рун:
Судя по всему, она нашла то, что хотела. Это были Хармон и он сам. Она-то прекрасно знала привычки вампира — пить кровь тех, кого она направляла, чтобы разбудить его. Кэм подозревал, что на этот раз ее мотивы были совершенно иными. Но она не будет вмешиваться, когда Князь доберется до их крови. Единственным поводом для вмешательства могла быть только ее прихоть, других у нее не было.
Голос Князя вернул внимание Кэма к происходящему.
— Для посетителей уже довольно поздно, не правда ли, профессор?
На лице Хармона появилось недоуменное выражение:
— Посетителей? Дракула кивнул головой:
— Скорее — посетительница. Наша прорицательница сообщила мне, что скоро тут появится ваша родственница. Сейчас она как раз ищет дорогу к особняку. Я полагаю, вы не станете возражать, что она прибыла без предупреждения?
— Кто же это?
Дракула поднялся со стула, его глаза вспыхнули на мгновение дьявольским блеском. Он глыбой возвышался над присутствующими.
— Я перейду в другую часть дома, профессор. Думаю, это отвечает вашим желаниям. Если, конечно, вы сами не захотите, чтобы я встретился с молодой особой, которая, как говорит мне Ктара, представляет собой очаровательный образец молодой американки.
— Дженифер? Дженифер здесь? — В голосе Хармона звучала недоверчивость.
Кэм тоже поднялся. Дженифер, Дженни Хармон, племянница профессора. Она училась, в колледже на Западном побережье или, по крайней мере, должна была там быть. Кэм встречался с ней дважды. Описание Князя вполне соответствовало истине. Черт побери! Что она делает здесь? Что ее может интересовать?
— Кэм, найди ее. Отвези ее назад в город, домой. Передай ей, что мы увидимся с ней завтра. Скажи ей что угодно, только не пускай ее сюда!
— Дядя Деймен!
Князь не преувеличивал. Она действительно представляла собой замечательный образец молодой девушки, еще не вступившей в пору женской зрелости. Даже сейчас, в толстом свитере и джинсах, с длинными светлыми волосами и румяными щеками, она могла претендовать на титул Мисс Молодая Америка. Более внимательный взгляд мог бы разглядеть в ее четко очерченном лице черты, говорящие о ее аристократическом происхождении. Именно об этом подумал профессор Хармон, когда его племянница пересекла комнату и приблизилась к его креслу. Он метнул взгляд на Кэма, который только пожал плечами. На его лице было написано: «Я же старался». Пуэрториканец с облегчением вздохнул, увидев, что их двух гостей нет в комнате. Он понял, что Хармон решил попытаться еще раз.
— Дженифер, я ведь просил Кэма сказать тебе…
— Он так и сделал, дядя Даймен, но я не могла последовать его совету. Мне необходимо поговорить с тобой. Это не терпит отлагательств. — Она окинула взглядом комнату. — Дядя, ты действительно сотворил чудо с этим домом. Надеюсь, наверху достаточно тепло. Сегодня я там переночую. А завтра мне необходимо вернуться.
— Ты прекрасно выглядишь, Дженифер.
— Спасибо, дядя. Но мне действительно надо с тобой поговорить.
— Нельзя ли подождать до утра?
— Нет, что ты! Я, конечно, позвонила бы тебе по телефону, но ведь дозвониться до профессора Хармона невозможно, не так ли?
Это было верно, хотя телефон в этом доме был, первый телефон, который Хармон позволил установить в своем жилище. Он ненавидел это устройство, которое только мешало ему заниматься делами. Однако здесь, в Вестхэмптоне, телефон был необходим — на случай, если их аппаратура откажет и придется срочно устанавливать связь с Кэмом. В аппарат был вмонтирован специальный переключатель, которым Хармон мог отключать его, если не ждал телефонного звонка.
— Хочешь перекусить, Дженифер?
— Мой ответ будет так же прозаичен, как твой вопрос: я поела в самолете. Прошу тебя, давай поговорим.
Кэм хотел выйти из комнаты, но Дженни остановила его:
— Нет, пожалуйста, останьтесь. Я думаю, мне понадобится и ваша помощь.
Хармон громко вздохнул:
— Ну что ж, мне уже легче. Если ты хочешь говорить в присутствии Кэма, значит беда, в которую ты попала, не столь велика, как я было подумал.
Лицо девушки вспыхнуло:
— Дядя!
Хармон развел руками:
— Что делать, дорогая, в жизни так много условностей.
— Ах, дядя, пожалуйста!..
— Хорошо, Дженифер, извини. Я полагаю — проблема не в деньгах. Если бы они тебе понадобились, достаточно было бы простой телеграммы.
— Да, дело не в деньгах.
— Видишь ли, если тебя выгнали из колледжа, я не смогу помочь тебе. Твоя учеба — это твое дело. И если ты связалась с какой-то экстремистской организацией у себя в колледже — это тоже твое дело. Хотя я и не могу себе представить…
— Дядя, я учусь на четыре с плюсом и никакой политикой не занималась, даже когда избирали губернатора Калифорнии!
— Приятно это слышать, не правда ли, Камерон? — Эта фраза сопровождалась многозначительным подмигиванием.
Кэм ухмыльнулся в ответ:
— Всегда приятно узнать, сэр, что человек, воспитанный в определенных принципах своего класса, остается им верен.
Скрытый сарказм, прозвучавший в ответе Кэма, не укрылся от внимания девушки. Ее внезапные слезы застали врасплох обоих мужчин. Точнее — троих.
