Но никогда ничто человеческое не должно питаться душами. Это чудовищно!
Падшая замолкла, искоса глядя на Иринарха. Но тот молчал. Молчал, неотступно сверля глазами этот источающий вокруг себя ненависть кинжал. Казалось бы, как простой кристалл может внушать такой страх, но... Иринарх отчетливо ощущал мягко колышущийся в нем ужас. Безотчетный страх, вызывавший необоримое желание убраться отсюда. Нет... Я Творец! Ничто в Мироздании не может угрожать мне!..
Но это... Это ошибка. Чудовищная ошибка. Нам не следовало бы затевать ничего подобного. Мы создали то, что пугает даже нас самих.
Иринарх молчал, ощущая как тоненький внутренний голосок царапает его разум. А ведь еще год назад я был готов отдать миллионы людей на закланье лишь бы найти выход из той проклятой тюрьмы. Но мы меняемся. Меняемся! О Вечность... Я уже не уверен, что контролирую свой собственный разум.
Не следовало играть с такими вещами. Новые тела... Лучше бы я остался в той рассыпающейся пылью развалине. Но я бы жил своей жизнью, а не заимствованной...
Кинжал на столе вновь дрогнул и издал нечто похожее на едва различимый скрежет. Арминия отшатнулась.
- Посмотри на него. Прочувствуй его. Это... Проклятье! В нем уже начинает зарождаться сознание!
Мы создали это. Иринарх отвлеченно смотрел на елозивший по столу кинжал. Мы создали жизнь. Практически... Но это не истинная жизнь. Нет. Чтобы жить, этой вещи требуется убивать, питаться, пожирать человеческие души...
- Если мы немедленно что-нибудь не сделаем... Рано или поздно эта вещь пожрет всех людей в Мироздании. Надо прекратить это. Зря мы снова выпустили ее на волю. Не надо было извлекать кригз из хранилища.
И Арминия тоже переменилась. Она стала мягче, покладистее. Более человечной... Проклятье, я ведь тоже размяк.
Что есть жизнь смертных?.. Людишки... на что они годны, кроме как пресмыкаться предо мной? Но теперь Иринарх уже не мог думать так. Высказанные им самим мысли казались какими-то чуждыми.
Это не я. Это чужое влияние... Иринарх отчетливо ощущал подтачивающее его изнутри сомнение. Даже эта война временами казалось ему уже дикой и какой-то неправильной затеей. Проклятье... Проклятье!..
- Я сама это сделаю. - Арминия решительно шагнула вперед, протягивая руку к лежащему на столе кинжалу. - Я запру его вновь. Этой мерзости не место здесь.
Иринарх перехватил ее за запястье и медленно покачал головой. Кинжал медленно повернулся и чуть-чуть приподнялся. Кристаллическое острие уставилось прямо лицо Падшей. Она права. Кригз уже начинает чувствовать присутствие потенциальных жертв. Конечно, одолеть нас он еще не в силах... Но проверять, сколько еще душ должно сгинуть в недрах этого кристалла, чтобы тот решил восстать против своих создателей Иринарх вовсе не собирался.
Повинуясь его воле, кригз медленно поднялся в воздух и поплыл на небольшой каменный постамент, установленный близ стены. Кристаллический клинок медленно опустился на мертвенно холодный камень.
Иринарх вытянул руку, в которой немедленно образовалось небольшое облачко голубоватой магии. Падший Творец, не отрывая глаз от слабо подрагивающего кинжала, сделал несколько движений пальцами. Облачко магии медленно вытянулось и постепенно приобрело форму полупрозрачного молота.
Арминия удивленно прищурилась, а потом уверенно кивнула.
Кувалда, сотканная из голубоватого дыма, мелькнула в воздухе и опустилась на алтарь. В последний момент кригз, ощутив явную угрозу, попытался соскользнуть в сторону, но было уже поздно.
Могучий удар расколол камень в мельчайшее крошево. В воздух взвились клубы пыли.
Ужасающий вой пронзил эфир. Вой, исполненный безграничной ненависти и злобы. А потом грянул взрыв. Иринарха отшвырнуло назад и крепко приложило о стену. Сверху на него посыпались многочисленные обломки. Очумело моргая глазами, он медленно поднялся, выпустив из рук мгновенно растаявший эфирный молот. Комната вокруг претерпела серьезные изменения. Гранитные глыбы, представляющие собой потолок сползли и перекосились, от внешней стены практически ничего не осталось. Сквозь громадную дыру он мог увидеть внутренности соседней комнаты, откуда на него вытаращился один из перешедших на сторону Свободных Миров волшебников. Иринарх недовольно зыркнул на него. Человечек сразу же исчез, выронив стопку разлетевшихся бумаг.
Какое-то тяжелое чувство стиснуло его сердце. Арминия. Где Арминия? Что с ней? Разумом он понимал, что подобная незначительная вспышка чужеродного волшебства совершенно не способна повредить Творцу. Она Творец. Она практически неуязвима... Но тончайшее гудение внутреннего голоса не унималось.
Иринарх огляделся. И испытал какое-то совершенно неестественное облегчение, увидев отряхивающую платье Арминию, которая непрестанно бормотала что-то похожее на проклятья. Жива. Она жива... Он одернул себя. Конечно, жива. Она же Творец.
Арминия заметила его взгляд и улыбнулась. Иринарх, не осознавая что делает, робко улыбнулся в ответ.
Широкие светлые коридоры губернаторского дворца были устланы богатыми коврами. Вдоль стен стояли величественные статуи и роскошные образчики древней керамики. Слабо дымились курильницы, источая волнующий аромат благовоний.
А за окном медленно шел снег. Зима на Пирту все еще не желала сдавать свои позиции. И хотя с каждым днем солнце взбиралось все выше и выше, а его лучи пылали все ярче и ярче, но холода все еще цеплялись за остатки своей безграничной власти над просторами заснеженного мира. Скоро весна. Мимолетное, подобное легкому прикосновению солнечных зайчиков, лето. Затяжная слякотная осень. И снова зима.
Холодный и не слишком гостеприимный мир. Но, в то же время, богатый и весьма щедрый. Серебряные руды, древесина, меха... Скоро, как только дороги станут проходимыми, а с горных перевалов сойдут снега сюда прибудут сотни и сотни купцов.
Пирту - один из самых богатейших миров Империи. Мир охотников, лесорубов и золотоискателей.
Но шедший по коридорам губернаторского дворца человек не был ни тем, ни другим, ни третьим. Он был всего лишь одним из сотен мелких чиновников, которых всегда множество близ какого-нибудь средоточения власти. Но этот человек не был обычным чиновником, хотя никто в этом мире этого не знал. Его дети, его братья и сестры, его молодая жена и престарелая мать. Никто из них не ведал, что внутри этого человека тусклым огоньком тлеет спящее зерно принуждения.
Но вот час настал, и это семя пустило росток. И тогда он встал, оттолкнул удивленно хлопающую глазами жену, мимолетно погладил по голове старшего сына и вышел из дома, подхватив невесть каким образом оказавшийся в кладовке шрокен.
Он ушел во дворец, дабы выполнить свою миссию. Пирту должен сохранить верность Империи.
Карман оттягивала фляга с вином, которым он собирался угостить нескольких наиболее важных представителей местной власти. Губернатора, казначея, командира местного гарнизона... еще нескольких человек. И не важно захотели бы они пить или нет. Маловажный чиновник вполне обладал достаточной силой, чтобы добиться своего не взирая ни на какие преграды.
Он вошел во дворец. Обычно внимательно следящая за непрошеными гостями стража вдруг сделалась невероятно рассеянной.
Мерным шагом он шел по коридорам. Слуги отступали в стороны и кланялись ему вслед. Он шел, уверенно сворачивая в боковые коридоры и поднимаясь по лестницам. Он знал этот дворец как свои пять пальцев, хотя раньше никогда здесь не был.
Он был принужденным. В его голове горело только одно желание - выполнить волю своего хозяина.
Древко шрокена глухо ударялось о камни пола или шуршало ворсом дорогого ковра.
