— Кто просил?
— Откуда я знаю, кто? Вас, бухих, навалили мне на пересечении пятьдесят восьмой и пятнадцатой, сказали, что вам до Вегаса, заплатили, забросили вещички в кузов — и вот.
Рон кивнул на указатель. До Лас-Вегаса оставалось двадцать пять миль.
— Это что — Невада?
— Да, парень, самый центр. Пустыня Мохаве.
— Твою мать, вот тебе и слетали на Гавайи, — сказал я Егору, а потом снова обратился к водителю. — У вас тут связь мобильная есть?
— В Вегасе точно есть, а на этом перегоне — вряд ли.
Мы какое-то время тупо глазели в лобовое стекло, наблюдая, как тьма окутывает пустыню.
— Это не твои шутки? — спросил Егор.
— Ты с дуба рухнул? Когда я так шутил?! Может, это Дарк нас разыграть решил.
— Точно не ты?
— Зуб даю.
— Эй, парни, вы на каком языке говорите?
Всем интересно, на каком языке мы разговариваем. Будто знание, на каком языке говорит собеседник, автоматически даёт знание самого языка.
— На русском.
— А! Kagdila-spasiba-karrashow! — обрадовался латинос. — Я-то думал — чего это такие молодые с утра нагрузились? А вы, оказывается, русские.
Хотелось нагрубить, но среди пустыни я не решился. Вот доберёмся до Лас-Вегаса — тогда и нагрублю.
Сначала мы увидели зарево из-за гор, а потом пикап взобрался на самый гребень — и нам открылась долина, сплошь залитая разноцветными огнями.
— Твою мать… — сказали мы по-русски в один голос.
— Tvay-umatt? — переспросил Рон. — Что это?
— Это «красиво» по-русски.
Латинос несколько раз с удовольствием повторил это слово. Егор с укором посмотрел на меня.
Рон высадил нас на окраине, рядом с каким-то недорогим отелем.
— «Визу» принимаете к оплате? Или лучше «Мастер кард»? — спросил я у портье.
Принимались к оплате обе карты, и я протянул «Визу».
Расплатившись за ночь, мы отправились в свой номер. Комнатка оказалась бедновата и грязновата, на три звезды отель никак не тянул, но постель была чистой, душевая работала, туалет тоже, доступ к сети имелся. Ладно, отдохнуть по-человечески пойдёт.
Мы рухнули на кровать, и я тут же начал звонить Дагласу. Я был почти уверен, что в Лас-Вегас нас сплавил именно он. Конечно, на кой хрен ему такие возмутители спокойствия. Почти сто человек в команде, легко обработают весь массив данных, выяснят, что там мешало работать нашей «линзе», мы в бумажной работе и впрямь лишние. По крайней мере — я.
Трубка Дагласа была вне зоны досягаемости, или отключена, как сказал автомат. Я раз двадцать пытался набрать Дарка, но всякий раз нарывался на вежливый автоматический голос.
Я бросил телефон, подцепил лэптоп к сети и просмотрел электронную почту. Помимо спама там нашлось письмо от Дагласа, датированное сегодняшним утром. Очевидно, он отправил его нам из аэропорта.
Письмо было коротким:
«Парни, извините за неудачную шутку. Отдохните недельку в Вегасе, разберёмся без вас.
Дональд Даглас.
P. S. — Люси никогда не чистит корзину».
В прикрепленном файле был номер брони в пятизвёздочном отеле в центре города.
Егор несколько раз перечитал постскриптум и недоумённо посмотрел на меня.
От нечего делать я заглянул на новостной сайт CNN — и мне стало плохо. Я начал кликать все ссылки подряд в поисках подробностей, но подробностей не было.
Егор, казалось, был спокоен, но по плотно сжатому рту и прищуренным глазам было понятно, что он потрясён.
Самолёт, совершавший рейс Сан-Франциско-Гонолулу потерял управление и рухнул в Тихий океан, на полпути к месту назначения.
Это был наш рейс.
Спать мы не могли. После непродолжительного спора я всё же убедил Егора позвонить Люси. Не зря же её упомянул в своём письме Дарк.
Люси, услышав мой голос, разрыдалась. Терпеть не могу, когда женщины плачут, потому что абсолютно не умею их успокаивать. Узнав, что мы в Лас-Вегасе, она сказала, что немедленно вылетит к нам. Мы сказали, что не стоит беспокоиться — с её-то ногами — и обещали вернуться первым же рейсом во Фриско.
Эпизод 9
В отеле «Даймонд» игровой зал находился прямо в ресторане, помещение было поделено на зоны, но обедающие или ужинающие внимательно следили за играющими, а играющие поминутно глотали слюну, оглядываясь на жующих. Встреча была назначена именно здесь, в самом шумном зале Вегаса.
— Полмиллиона, согласитесь, больше, чем сто тысяч, — невинно улыбнулась Барбара.
— Вы правы, госпожа Кравец, — кивнул Льюис. — Операция получилась вполне в духе одиннадцати друзей Оушена.
— А вы ещё не верили, что вас не будут проверять.
— Признаюсь, вы оказались более глубоким психологом, чем я думал. Не хотите продолжить игровую карьеру?
— Спасибо, я получила всё, что хотела.
Операция и впрямь прошла гладко. Спектакль, разыгранный Барбарой, Майором и Льюисом перед телекамерами, проглотили все, даже Генри, который после лихого увольнения своего коллеги боялся Майору даже слово поперёк сказать.
Расчёт был простым: Брайдер и Барбара поставили на себя маленькие суммы, чтобы устроители чемпионата подумали, будто у «молодых» и впрямь только спортивный интерес. Пока служба безопасности искала ставки самих игроков, Льюис преспокойно сделал несколько крупных ставок у разных букмекеров. В результате все ставки оказались выигрышными, и получилось пять миллионов долларов на руки. По пятьсот тысяч получили Льюис и Генри (сам он поставил на Брайдера пятьдесят тысяч — и проиграл). Четыре миллиона кэшем достались Барбаре и Тому.
— Я одного не пойму: как вы умудрились обмануть судей? Никто даже не догадался, что Том вам подыгрывает.
— Майор, ты мне подыгрывал?
Брайдер сделал брови домиком:
— Я? Подыгрывал? Ничуть.
— Но как тогда… — не понял Льюис.
— Майор был недостаточно пьян в тот день, — объяснила Барбара агенту. — Он относится к тому типу людей, для которых выигрыш — не главное, они получают удовольствие от процесса. А у Тома удовольствие ассоциируется с лёгким забытьём. Во время игры он был почти трезв и пытался меня обыграть, не удовольствия ради, а именно ради победы. Так что все его ходы были слишком логичными, из-за чего он продул.
— Пятьдесят грамм «Джонни Уокера» — и я выиграю хоть в шахматы, — согласно кивнул Том.
Льюис недоверчиво посмотрел на молодожёнов.
