Дочеф, возможно, и рад был бы сказать, что не знает, но он знал. Это был бульдозер «Коматсу», купленный Химейером ещё в то время, когда земля ещё не была у него отчуждена — Марвин хотел построить подъездной путь, да так и не успел.
— Это бульдозер, — сказал Майк.
Пыль осела, и все увидели, что это не совсем трактор. По сути, это был уже танк. Химейер зашил все уязвимые места своего бульдозера железными листами, причём были они так ладно подогнаны друг к другу, что Майк никак не мог взять в толк…
— Как он туда забрался, там же ни окон, ни дверей? — высказал мысль Дочефа Норберт. Он всё ещё держал в руке бумажный стаканчик, удивлённо разглядывая бронированного динозавра.
— Не знаю, — пробормотал Майк, — но, думаю, нам лучше отсюда убраться.
Как бы в ответ на реплику Майка, бульдозер взревел и пополз прямо на контору, опустив нож.
— Твою мать, Фил, поторопи подмогу, — заорал Майк, и бросился выгонять людей на улицу.
Бегать по офисам времени не было, поэтому он элементарно врубил пожарную тревогу. В офисах начался шум, отовсюду повалил народ, и Майк вместе со всеми покинул здание.
Видимо, Химейер тоже не хотел жертв, поскольку остановился в десяти метрах от здания и яростно газовал. И только когда контору покинул последний человек, «Коматсу» на полном ходу врезался в здание и разворотил весь фасад.
Наконец-то оцепенение Норберта прошло, и он открыл огонь по трактору. Все шесть пуль, выпущенные наобум, только чтобы дать острастку водителю, с визгом срикошетили и унеслись, куда бог пошлёт. Химейер, если это, конечно, был он, надёжно себя замуровал.
«Коматсу», словно почувствовав щекотку, неуклюже поёрзал гусеницами и начал пятиться. Он выполз из раздавленного фасада и развернулся к полицейской машине ковшом. Раздался выстрел — и проблесковые маячки на крыше автомобиля разлетелись разноцветными брызгами.
— Фил, у него оружие! — заорал Майк, который сидел тут же, прикрытый автомобилем.
Норберт это и так понял.
Трактор, яростно рыча, принялся доламывать контору, выказав полное пренебрежение к полицейскому.
— В машину, — скомандовал шериф. — Живо!
— До проходной, — сказал Майк. — Там аварийный сигнал, его надо включить.
Однако дневная вахта, видимо, была в курсе происходящего, потому что не успели мужчины сесть в машину, как включилась тревожная сирена, и через минуту люди буквально наводнили территорию завода.
Кое-как Норберту и Дочефу удалось унять панику и организовать эвакуацию. Бронированный «Коматсу» тоже не мешал отступлению: он только что разобрался с конторой и приступал к складу готовой продукции.
Склад рухнул, когда последний рабочий уже был за охраняемым периметром. Норберт вызвал подкрепление из участка, те обещали подключить ещё и SWAT, и в городе слышны были сирены спецмашин.
— У нас есть ещё такая техника в городе? — неожиданно спросил Дочеф, наблюдая за эволюциями Химейера.
Шериф задумался, но вопрос, видимо, был риторический, потому что Майк сразу же себе и ответил:
— Только скрепер Рона Тэтчера.
Мужчины переглянулись.
— Я думал, у него только грейдер, — удивился Норберт.
Майк криво усмехнулся.
— К Тэтчеру?
— Немедленно!
Они уселись в машину. Майк в последний раз посмотрел на свой завод. Стены склада уже упали, и Химейер теперь ловко раздирал жестяную крышу. Если не будет дождя, то, возможно, что-то ещё можно будет спасти…
Словно подслушав мысли Дочефа, бульдозер один за другим снёс пожарные гидранты вокруг склада, образовав группу фонтанов. Солнце красиво переливалось в брызгах, капли быстро прибивали цементную пыль.
— Поехали, у нас много дел, — сказал Фил и вырулил на Вест-Мидоуроуд.
В городе царила паника. Люди кучей сваливали в машины свои пожитки, сажали туда детей и уезжали по сороковому шоссе, кто на запад, кто на восток. Шериф и его помощник объезжали каждый жилой дом и проверяли, чтобы никто не оставался в помещении.
Штурмовая группа прибыла через полчаса, и оказалось, что она совершенно не готова к такому повороту дел.
— Мне не говорили, что это танк! — ругался командир штурмовиков. — Мне сказали — трактор.
— Так у вас что — ни кумулятивных снарядов, ни противотанковых гранат? — разочарованно спросил шериф, когда спецподразделения оцепили территорию завода и теперь смотрели, как трактор методично заравнивает очередное здание, пятое по счёту. Кажется, это была новая технологическая линия по производству железобетонных блоков.
— Мы же не армия, с кем тут воевать? — возмутился командир.
— С ним, — кивнул Норберт на неистовствующую технику.
Командир штурмовиков стыдливо промолчал.
Тут подоспели ещё и егеря. Пока Химейер доламывал завод, импровизированный штаб решал, что делать дальше.
— Думаете, он на этом остановится? — спросили офицеры у шерифа.
— Вряд ли, — с сомнением ответил Фил. — Он же разругался со всем городом.
— И что, вы думаете, он раздавит весь город? У него горючего не хватит.
— Мне кажется, — спросил начальник егерской команды, — или те отверстия в панцире — вентиляционная система?
Все приникли к оптике. Видно было, как в небольшие зарешёченные щели втягивается снаружи пыль.
— Возможно, — согласились все.
— Закидаем его слезоточивыми гранатами, у нас их много.
— И одна светошумовая, — добавил командир штурмовиков.
Все посмотрели на него, как на идиота.
— А что? — возмутился штурмовик. — Как-то же он видит, куда ехать? Значит, у него там стоят камеры.
— Вижу камеры, — сказал егерь, не отлипая от окуляров. — По крайней мере, две — спереди и на левой стороне. Может, попробуем снайпера?
Решили попробовать.
Снайпер произвёл несколько выстрелов по камерам, но пули отскакивали — механик защитил их пуленепробиваемым стеклом.
— Какой, однако, серьёзный мужчина этот ваш Химейер, — похвалил командир штурмовиков. — Не удивлюсь, если у него там и противогаз имеется.
Как показала газовая атака, штурмовик оказался прав — слезоточивый газ не остановил трактор, а лишь раззадорил его водителя. Похоже, Химейер убедился в своей неуязвимости и попёр напрямую, через забор, на полицейских.
Началась беспорядочная пальба. Копы, штурмовая бригада и егеря лупили изо всех стволов, однако пули отскакивали от железных листов, как горох от стены. Химейер и сам произвёл несколько выстрелов, правда, всё время поверх голов. Не то не хотел никого убивать, не то не было времени пристреляться — ориентировался он, похоже, только по мониторам внутри кабины. Если учесть, что бронестекло слегка запылилось, и видимость стала не такой хорошей, прицельная стрельба потеряла для Химейера смысл, и он опять начал давить.
