— Я Керитвин, — сказала она, подбежав к Тэлии. — Я здесь самый опытный Целитель в области моровых поветрий. Двое других, о которых ты просила, последуют за нами, как только будут готовы наши Герольды, а я готова ехать прямо сейчас.
— Тогда ладно: чем скорее мы вернемся к Крису, тем лучше. Вы привыкли ездить за спиной у Герольда? — Тэлия протянула руку, чтобы помочь Целительнице вскочить на Ролана.
— Можно сказать, что да, — ответила женщина, берясь за протянутую руку Тэлии. Когда их руки соприкоснулись, она бросила на Тэлию странный взгляд, на мгновение заколебалась, потом поставила ногу поверх ноги Герольда, поднялась и уселась на подушку позади Тэлии с легкостью, говорящей о большом опыте.
— Ролан намного быстрее, чем большинство Спутников, так что приготовьтесь.
Несмотря на предупреждение, Тэлия услышала, как Целительница тихо ахнула от удивления, когда Ролан рванулся в обратный путь по своим следам.
Однако не приходилось сомневаться, что рыжеволосой женщине такой способ передвижения не в новинку. Она удерживалась на спине Спутника, не выпуская из рук свои лекарства и пояс Тэлии, но и не цепляясь панически. Плащ она плотно запахнула, так, чтобы он прикрывал ее целиком, голову пригнула, прячась за Тэлией от бьющего в лицо встречного ветра. Тэлия с облегчением обнаружила, что Целительница готова есть и дремать, не сходя с седла, и, если уж на то пошло, даже еще меньше, чем Ролан, склонна останавливаться для отдыха.
Они достигли деревни вскоре после полудня второго дня обратного пути. Деревушка по-прежнему выглядела совершенно вымершей, а непредсказуемые щиты Тэлии на сей раз сомкнулись вокруг нее, так что она не чувствовала даже присутствия Криса внутри.
Целительница соскочила на землю, а Тэлия направила Ролана задом к воротам, и тот выбил на них дробь задним копытом. Где бы ни находился Крис, спит он или бодрствует, но, если только он и сам не заболел, это он услышит.
Она заволновалась и стиснула поводья в руках, когда Крис не появился сразу вслед за стуком. Он так легко мог сам подцепить болезнь: моровое поветрие — что угодно, только не незаразное заболевание. Возле ее стремени беспокойно шевельнулась Керитвин: судя по тревоге на ее лице, Целительнице пришли в голову те же самые мысли.
Но тут Тэлия услышала, как лязгнул, отодвигаясь, брус, и ворота со скрипом приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить их. Она въехала внутрь, не задерживаясь, чтобы спешиться, и соскользнула на землю, только когда уже миновала ворота. Целительница вошла следом.
— Двое других едут за нами и будут меньше чем через день, а я была готова сразу, поэтому поехала вперед, — быстро сказала Керитвин Крису. — Каково положение?
Крис задвигал брус на место, а когда повернулся к ним лицом, Тэлии захотелось расплакаться от жалости. Она глазам своим не поверила, таким измотанным он выглядел: должно быть, оставался на ногах все время с момента ее отъезда.
— Плохо, — устало сказал Крис. — Похоже, все население слегло в течение одного-двух дней. Когда я появился, то нашел пять умерших, а с тех пор потерял еще троих.
— Симптомы?
— Жар, бред, какая-то красная сыпь и опухоли под нижней челюстью и под мышками. Керитвин кивнула.
— Снежная лихорадка — во всяком случае, так мы ее называем. Обычно она появляется сразу после первых снегопадов; после Середины Зимы она, по-видимому, исчезает и никогда не вспыхивает в теплую погоду. Как вы их лечили?
— Пытался поить, особенно настоем из ивовой коры, хотя, когда мне казалось, что жар слишком усиливается, особенно у детей, я ненадолго обкладывал их снегом, чтобы сбить его.
— Молодец! Я и сама не справилась бы лучше, — похвалила Керитвин. — У меня есть с собой одно специальное снадобье, но пройдет немного времени, прежде чем оно подействует, так что с теми, кому не грозит непосредственная опасность, мы будем продолжать делать то же самое. А сейчас я займусь самыми тяжелыми больными. Кому-нибудь из вас раньше приходилось помогать Целителю?
— — Я не могу, — ответил Крис, покачав головой, так что прямые волосы упали ему на лоб. — Последний Целитель, с которым я разговаривал, сказал, что мои Дары совершенно не годятся. Боюсь, от меня будет больше толку просто как от пары рук.
Керитвин повернулась и посмотрела на Тэлию странным оценивающим взглядом.
Та с трудом сглотнула, но ответила.
— Я никогда не пробовала, но мои Дары — Эмпатия и Целительство Души. Мой преподаватель говорил, что они относятся к типу Целительских. Если я буду ей ассистировать, я так или иначе не смогу держать щиты, но работа отнимет столько сил, что передавать я тоже не смогу.
— Эмпатия у Герольда? — Керитвин подняла бровь. — Что ж, тогда ты должна очень мне помочь. Во всяком случае, попытаемся; в худшем случае просто ничего не получится. Герольд, вы изолировали тех, у кого наиболее тяжелые случаи заболевания?
— Они все вон тут. — Крис показал на маленький домишко возле самых ворот. — Когда мне показалось, что это не принесет им вреда, я перетащил всех самых тяжелых больных в одно место.
— Отлично.
Керитвин дала ему около фунта какого-то травяного сбора, велев приготовить из него котел отвара. Крис должен был дать каждому больному по меньшей мере по чашке, и сам выпить немного. Когда Крис ушел, чтобы выполнить ее указания и позаботиться о Ролане, Керитвин с Тэлией вошли в дом.
В доме оказалось тесно и темно, так как для защиты от холода окна были закрыты ставнями. Крис приволок в три имеющиеся в домишке комнаты столько кроватей и коек, сколько смог втиснуть. Он делал все от него зависящее, чтобы содержать своих подопечных в чистоте, и жег в очаге травы, чтобы убивать вредные испарения, но в воздухе все равно чувствовался слабый, но отчетливый запах болезни. Вид стольких людей в тесной комнате вызвал у Тэлии приступ клаустрофобии, а запах — легкую тошноту. Спасибо и на том, что все больные находились, очевидно, в таком глубоком беспамятстве, что ей не от чего было пытаться заблокироваться. Керитвин, похоже, ничего не заметила.
Хуже всех было одной хрупкой старушке; на ее худом лице гротескно выделялась распухшая челюсть.
— Возьми стул и сядь рядом со мной, Герольд, — велела Целительница. — Сядь удобно, возьми меня за свободную руку и убери щиты… — снова оценивающий взгляд, — ..и делай то, что делаешь обычно, когда готовишься мысленно говорить — неважно что. Об остальном позабочусь я.
Тэлия закрыла глаза и заставила себя отрешиться от всего окружающего и временно забыть о тревогах, сосредоточившись на старом дыхательном упражнении.
Прошло долгое мгновение, прежде чем она убедилась, что все еще способна входить в глубокий транс. При том, что все прочее весело катилось в тартарары, Тэлия не испытывала полной уверенности в том, что ей удастся выполнить даже самое простейшее упражнение.
Осторожная проба доказала, что по крайней мере на этот счет ее страх беспочвенен.
Когда Тэлия достигла нужного уровня транса, Целительница предстала ее внутреннему взору в виде почти плотного сгустка энергии успокаивающего зелено-золотого цвета.
«Хвала богам, — подумала она с отрешенной признательностью, — Керитвин, должно быть, еще больший мастер, чем говорила».
Дело было не в том, что Целительница обладала контролируемой силой, равной силе любого из преподавателей-Герольдов, с которыми имела дело Тэлия, а еще и в том, что Тэлии со стороны Целительницы ничего не грозило. Керитвин не позволяла никаким отрицательным эмоциям возмутить поверхность своего сознания!
На месте же больной, казалось, клубилось что-то темное, грязно-красное. Тэлия с отстраненным интересом наблюдала, как Целительница посылала в эти угрюмые вихри копья света, очищая и рассеивая тьму и раздувая крошечные тлеющие искорки, которые обнаруживала под нею, пока они вновь ярко не разгорались. Пока Керитвин работала, Тэлия одновременно ощущала и видела, как энергия перетекает от нее к Целительнице, восполняя ту, что потратила Керитвин.
Теперь, поняв, что требуется Целительнице, она открыла канал между ними как можно шире и
