— Взаимно, милорд аббат, — улыбнулась Гвен, также подавая руку.
После крепкого рукопожатия монах осведомился:
— Брат Дорбо предложил вам чем-нибудь освежиться? А, вижу, все в порядке. Надеюсь, не заставил вас слишком долго ждать?
— Да что вы, ничуть. Мне было очень интересно, я обнаружила любопытный портрет.
— Портрет? — огляделся аббат. — А, отец Марко Риччи! Он был основателем нашего аббатства, леди Гэллоугласс.
— В самом деле? Он ведь из первых колонистов, не так ли?
Аббат ответил не сразу, он обернулся и посмотрел на посетительницу все с той же старательной улыбкой.
— Я вижу, вам знакома вся, без купюр, история Грамария? Да, это так, он был колонистом.
— И до смерти жил здесь, в монастыре?
— О, нет. Он довольно часто выезжал по делам благотворительности, а также на переговоры с герцогами, графами и даже с самим королем, — с гордостью рассказывал настоятель, — отец Марко заложил основу нашего сегодняшнего могущества, ведь именно он добился у короля и знати привилегии неприкосновенности для духовенства. Слишком мы были всем нужны, это спасло нас от участи пешек в играх баронов.
— Мне известно это, — кивнула Гвен. — Скажите, но он ведь всегда возвращался и до самой смерти был настоятелем монастыря?
— Вовсе нет, странно, что вы упомянули об этом. Отец Марко был скромным человеком и уступил свой пост более молодому монаху, местному уроженцу. Подозреваю, он хотел убедиться, что и после его смерти монастырь останется в надежных руках. И даже не задержался, чтобы понаблюдать за всем, очевидно не желая мешать своему преемнику. Отец Марко стал нищенствующим монахом и затерялся где-то на просторах Грамария.
— И никто больше его не видел? — сердце Гвен билось учащенно: истории совпадали. Но…
— Не совсем так, — вздохнул аббат. — Что греха таить, несколько десятилетий спустя весь остров оказался во власти охоты на ведьм: повсюду горели зловещие костры. Отец Марко вновь вынырнул из безвестности, чтобы дать отпор глупым суевериям о настоящих живых ведьмах. В своих проповедях он спрашивал: зачем бы сатане даровать особые силы людям, которые и так уже продали ему душу и стоят на полпути в ад? Точно так же, и Бог не допустит настоящего волшебства, которое, по сути, нарушает Его собственные законы. Только Ему одному дозволительно на время отменять законы Мироздания, мы называем такие события словом «чудо».
— О! — выдохнула Гвен. — Отец Марко уже тогда знал о наших пси-силах.
— Его записи показывают, что он во всяком случае начал подозревать нечто подобное, — кивнул аббат.
— Да, и именно его вмешательство защитило тогда нас всех, положив конец гонениям на ведьм.
— Но сделал он это ценой собственной жизни. И даже его смерть послужила к пользе всего народа, ведь убийцы отца Марко прекратили охоту на ведьм, осознав свою вину и раскаявшись. А глядя на них, и остальные поступили так же.
— Благослови его Бог, — сказала Гвен.
— Мы здесь верим, что он действительно был освящен Божьей Благодатью. Сейчас мы снова ведем переговоры с Ватиканом и рассчитываем, что сможем представить житие отца Марко на рассмотрение Его Святейшества Папы. Хочется надеяться, что он будет причислен к лику святых и его имя будет внесено в канонический список. Однако, увы, это долгий и мучительный процесс.
— Я желаю успеха вашему начинанию, — Гвен говорила вполне искренне.
У нее начал складываться план, как добиться для обители Клотильды официального признания. Появился шанс утвердить ее в правах отдельного, независимого женского монастыря. Одновременно это дало бы здешним монахам неизвестные дотоле свидетельства о чудесах отца Марко и изрядно помогло бы в деле его канонизации.
Все это, однако, в будущем. Данной истории уже пятьсот лет, можно подождать и еще немного. Сейчас у Гвен были более неотложные дела.
— Очень любезно с вашей стороны так много времени посвятить досточтимому основателю нашего Ордена, — произнес с улыбкой аббат. — Ведь, думаю, вас привели сюда насущные дела, о коих вы и хотели поговорить. Итак, довольно об отце Марко, давайте вернемся к леди Гэллоугласс. Надеюсь, вы и ваше семейство пребываете в полном порядке?
— Не совсем, милорд, — вежливо улыбнулась Гвен. — Во всяком случае, я благодарна за то, что вы так быстро сумели найти время для меня и интересующего меня вопроса.
В улыбке молодого монаха теперь сквозило откровенное любопытство.
— Насколько мне известно, ваш Орден занимается вопросами человеческой психики.
— Так же, как и ваш супруг, вы сами и их величества, — осторожно ответил аббат. — Помимо этого, мы занимаемся случаями особых ментальных способностей. Наш Орден не стремится к пониманию феномена человеческого сознания как такового.
— Однако одно неизбежно влечет за собой другое, не так ли?
— Я всегда знал, что у вас острый ум, миледи, — монах кивнул, блеснув глазами. — Ну что ж, мы действительно знаем кое-то о том, как устроен нормальный человеческий разум, об устройстве, так сказать, и расстройстве. Но мы не претендуем на звание экспертов в данном вопросе.
— Однако я знаю, что у вас есть нечто, вполне достойное такого звания.
— О чем вы говорите, миледи? — улыбка монаха угасла.
Гвен огляделась, ее взгляд снова упал на портрет отца Марко.
— Я имею в виду вещь из металла и пластика. Пластик — это такое вещество…
— Мне не надо объяснять, что это.
Гвен подарила ему улыбку.
— Я знаю, милорд, что наши предки прибыли сюда с далекой Земли на гигантском металлическом корабле. Более того, мне доподлинно известно: на этом корабле у них были «металлические мозги» — вещь, сделанная из металла, стекла и пластика. Сама по себе она не способна мыслить, но может прекрасно воспроизводить процессы человеческого мышления.
— И как бы вы назвали эти «металлические мозги»?
— Они назывались компьютерами.
Монах изумленно присвистнул.
— Вы многому научились у вашего супруга, леди Гэллоугласс, не так ли?
— В конце концов, мы — муж и жена. Не думаете же вы, что он сохранил бы в тайне от меня природу моих собственных детей?
— Однако рискну предположить, — усмехнулся аббат, — что Господь сохранил в секрете всю полноту знаний об их природе от вас обоих. Как и от всех нас, впрочем.
— Что правда, то правда, — скорбно улыбнулась Гвен.
— Так вас интересует, есть ли у нас «металлические мозги»?
— Более того, — она скромно опустила взгляд на свои пальцы, теребившие юбку на коленях, — я обратила внимание на то, что ваш монастырь располагается в долине, милорд аббат. Но стоит на холме в самом центре долины.
— Да.
— Так вот, мне очень хотелось бы узнать, — Гвен посмотрела прямо в глаза собеседнику, — что же находится под землей в этом холме.
Монах моргнул.
— Если кто-нибудь на этой планете имеет право побывать там, — наконец решился он, — то это вы, миледи. Пойдемте.
Он поднялся и снял с колышка на стене метровый кусок кружевной ткани.
— Я вынужден просить вас закрыть лицо, ибо ваша красота все еще такова, что будет отвлекать наших монахов от их размышлений и молитв.
Гвен с удивлением обнаружила в себе еще не утраченную способность краснеть.
