В определенном смысле теоретико-модельный аргумент Патнэма продолжает ту стратегию критического наступления на метафизический реализм, которая нашла отражение в его аргументе, связанном с предположением, что человеческие существа являются мозгами в сосуде. В центре и того, и другого аргумента строят проблема референции и анализ тех трудностей, с которыми связано решение этой проблемы. Если говорить обобщенно, то в теоретико-модельном аргументе Патнэм стремится обосновать положение о невозможности выделить какое-либо единственное отношение референции между терминами и их референтами в качестве отношения соответствия. Иными словами, основная цель этого аргумента состоит в том, чтобы доказать тезис о неопределенности референции. С точки зрения Патнэма, этот результат является хорошим опровержением метафизического реализма, который связан с признанием одного 'действительного' отношения соответствия между языком и реальностью.
По замыслу Патнэма, непосредственным объектом критики в теоретико-модельном аргументе является общепринятое представление о том, как устанавливается интерпретация нашего языка, то есть как присваиваются интенсионалы и экстенсионалы словам и выражениям. Согласно Патнэму, это общепринятое представление связано с понятиями операционального и теоретического ограничений. В упрощенной трактовке операциональное ограничение формулирует условие, согласно которому некоторое предложение (например, 'По цепи течет электрический ток') является истинным, если и только если имеет место определенный результат проверки (например, отклонилась стрелка вольтметра). Как отмечает Патнэм, это определение, если его не уточнить, выражает точку зрения наивного операционализма, которую сейчас никто не воспринимает всерьез. Поэтому при трактовке операционального ограничения следует учитывать, что, во-первых, связи между теорией и опытом являются вероятностными, во-вторых, 'даже эти вероятностные связи не являются простыми семантическими корреляциями, а зависят от эмпирической теории, которая подвержена пересмотру' [114], и, в- третьих, теории не проверяются предложение за предложением, а проходят проверку опытом как совокупное целое. Согласно Патнэму, сторонники общепринятой точки зрения вполне согласятся со всеми этими уточнениями, не отказываясь при этом от идеи, что операциональные ограничения выделяют интерпретацию наших терминов.
Теоретические ограничения связаны с формальными свойствами теории и, как правило, формулируются в виде ограничений на принятие теории (например, 'не следует принимать теорию, которая требует отказа от очень большого числа ранее считавшихся истинными утверждений'), однако, считает Патнэм, они могут быть легко переформулированы в качестве ограничений на интерпретацию теории (например, 'приемлемой считается такая теория, которая сохраняет истинность предложений, считавшихся таковыми в течение длительного периода времени').
Согласно Патнэму, 'трудность, с которой сталкивается общепринятая точка зрения, связана с тем, что здесь делается попытка установить экстенсионалы или интенсионалы отдельных терминов через установление условий истинности предложений в целом' [115]. Дело в том, что операциональные и теоретические ограничения, по существу, определяют, какие предложения в языке являются истинными. Для обоснования неадекватности общепринятой точки зрения Патнэм ставит перед собой задачу показать, что 'даже если мы имеем ограничения какой бы то ни было природы, определяющие значение истинности каждого предложения языка в каждом возможном мире, тем не менее референция отдельных терминов остается неопределенной' [116]. По мнению Патнэма, неопределенность референции означает, что можно задать абсолютно различные интерпретации языка, которые тем не менее сохранят значение истинности каждого предложения в каждом возможном мире в неизменном виде.
Прежде чем перейти к рассмотрению предложенного Патнэмом доказательства, нам бы хотелось более внимательно разобраться с вопросом об операциональных и теоретических ограничениях. В философии науки эти понятия обычно используются, когда речь идет о необходимых условиях для принятия теории. Операциональные ограничения, по существу, выражают требование согласованности принимаемой теории с результатами экспериментов, наблюдений и т.д., то есть требование подтверждаемости теории эмпирическими данными. Теоретические ограничения выражают свойства, которыми должна обладать принимаемая теория (например, непротиворечивость, простота и т.д.). Если некоторая теория удовлетворяет операциональным и теоретическим ограничениям, то означает ли это, что она истинна? Многие философы науки (а среди них и те, кто придерживается корреспондентной теории истины) воздержались бы от столь категоричного утверждения и признали бы просто, что эта теория является хорошо подтвержденной. Но даже если некоторые из них и охарактеризовали бы такую теорию как истинную, это вовсе не означает, что они признали бы все предложения данной теории истинными. Во- первых, некоторые утверждения даже в целом истинной теории могут оказаться ложными и потребуют уточнения и исправления в ходе дальнейшего научного исследования. Во-вторых, научные теории содержат и такие предложения, которые нельзя охарактеризовать с точки зрения истинности (к их числу относятся, например, различные определения). Поэтому когда Патнэм говорит, что операциональные и теоретические ограничения определяют, какие предложения в языке являются истинными, он допускает некорректность. Операциональные и теоретические ограничения определяют истинность теории в целом, а не ее отдельных утверждений. Иначе Патнэм вынужден был бы приписать 'сторонникам общепринятой точки зрения на интерпретацию' представление, согласно которому научная теория представляет собой конъюнкцию предложений и поэтому проходит проверку опытом предложение за предложением, а не как совокупное целое. Это означает, что указанные выше уточнения (вероятностные отношения между теорией и опытом, теоретическая нагруженность данных опыта, тезис Куайна и т.д.), принятие которых, по мнению Патнэма, не меняет существа общепринятой точки зрения, значительным образом влияют на понимание роли операциональных и теоретических ограничений.
Однако главное возражение против предложенной Патнэмом трактовки операциональных и теоретических ограничений состоит в том, что трудно найти философа, который считал бы, что указанные ограничения, определяющие истинность некоторой теории, детерминируют ее интерпретацию. Такую точку зрения можно, видимо, приписать только П.У.Бриджмену, который понимал под значением термина то множество операций, с которыми связано употребление данного термина. Так, значение слова 'температура', по его мнению, выражает только то, что мы измеряем с помощью термометра. Поэтому предложение 'Температура равна 200 С' говорит только то, что столбик ртути в термометре поднялся до отметки '20'. В этом смысле Бриджмен действительно считал, что условия истинности предложения детерминируют референцию входящих в него слов. Однако большинство философов не согласилось бы с этой точкой зрения. Продолжая пример с температурой, мы могли бы сказать, что на основе истинности предложения 'Температура равна 200 С', о чем свидетельствует столбик термометра, поднявшийся до отметки '20', еще нельзя установить, как интерпретируется термин 'температура' – то ли как средняя молекулярно-кинетическая энергия, то ли в терминах феноменологической теории теплоты. Интерпретация теории представляет собой довольно сложную процедуру, в которой обязательно используется такой компонент теории, как идеальная репрезентация фрагмента действительности. Поэтому нельзя согласиться с Патнэмом, что предложенная им трактовка теоретических и операциональных ограничений является общепринятой точкой зрения на интерпретацию. Это означает, что его теоретико-модельный аргумент не направлен непосредственно против общепринятой точки зрения на интерпретацию. Однако поскольку основная цель этого аргумента состоит в обосновании неопределенности референции, этот результат интересен сам по себе, независимо от того, насколько он подрывает общепринятое представление об интерпретации.
Патнэм строит свое доказательство, используя аппарат теории моделей (поэтому это доказательство и получило название 'теоретико-модельного аргумента'). Мы не будем здесь воспроизводить это доказательство, поскольку это потребовало бы введения многих математических понятий. Мы ограничимся лишь изложением того примера, который Патнэм приводит в качестве иллюстрации, поскольку этот пример, на наш взгляд, хорошо раскрывает основную идею доказательства и достаточно прост для понимания.
В качестве отправного пункта Патнэм берет предложение:
Согласно теоретико-модельным представлениям, предложение (1) является истинным в тех возможных мирах, в которых по крайней мере один кот находится на ковре. При этом 'кот' обозначает котов,
