быть вызваны физическими объектами, спящий человек видит нечто ментальное, но и наяву он также воспринимает нечто ментальное, так как совершенно одинаковые восприятия (предполагается, что во сне и наяву человек может иметь качественно неразличимые восприятия) не могут быть вызваны вещами такой различной природы, как физический объект и ментальный образ. В ответ на первый аргумент Остин говорит, что слово 'выглядит' указывает на неуверенное суждение относительно реальности, а не на бесспорное суждение относительно ментальной сферы. Мы говорим, что нечто выглядит как эллипс только тогда, когда у нас есть основания сомневаться в том, что нечто действительно имеет форму эллипса. Более того, даже если предположить возникновение ментального образа в сознании, когда мы зрительно воспринимаем какой-либо предмет, то было бы ошибочно описывать это 'чувственное данное' как имеющее форму эллипса, длинное, красное и т.д. Что касается второго аргумента, то Остин указывает, что в нем использованы совершенно необоснованные допущения. Во-первых, предполагается, что в сновидениях мы что-то воспринимаем. Во-вторых, делается совершенно необоснованный вывод, что если объект не является физическим, то он имеет ментальную природу. В-третьих, принимается как само собой разумеющееся, что опыт во сне и наяву является качественно неразличимым, хотя мы практически во всех случаях прекрасно чувствуем эту разницу. В- четвертых, в этом аргументе термины 'непосредственный' и 'опосредованный' имеют очень странное истолкование: объект, находящийся непосредственно перед нами, мы воспринимаем как изображение на внутреннем экране.
[162] Следует уточнить, что Остин свою позицию определяет как реализм здравого смысла, который, наряду с наивным реализмом, представляет собой один из вариантов непосредственного реализма.
[163] Конечно, если сами qualia трактовать как события в мозге, а не как нематериальные результаты этих событий, то проблема механизма снимается, однако возникает множество других неразрешимых трудностей.
[164] См.: Fodor J. The Modularity of Mind. Cambridge, 1983. Фодор называет 'выходные данные' гипостазируемых им 'модулей восприятия' явлениями, предполагая таким образом, что сам факт появления этих выходных данных является осознаваемым событием. Согласно Патнэму, подобное 'объяснение' вынуждает нас заключить, что в случае 'расщепленного мозга' (когда нарушены, к примеру, связи между 'зрительным' участком коры головного мозга и 'речевым' участком) имеют место зрительные 'явления', которые человек не осознает, что безусловно является парадоксальным выводом.
[165] Патнэм ссылается на результаты исследований, которые показали, что мозг имеет речевые центры, области, ответственные за различные виды памяти, но не имеет центров сознания.
[166] Патнэм называет ее 'тождеством в результате теоретического отождествления' (the identity of theoretical identification).
[167]Putnam H. Sense, Nonsense, and the Senses: An Inquiry into the Powers of the Human Mind. P. 482.
[170] Среди сторонников этой точки зрения следует упомянуть С.Крипке, М.Даммита, Р.Рорти, Криспина Райта и многих других.
[171]Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994. С. 83.
