Ребекка Маккаи

Запретное чтение

Иэн очень расстраивался, если в книгах не было пролога

В этой истории я, пожалуй, главный злодей. Но вообще трудно сказать, даже теперь.

Там, в библиотеке, из всех книг вообще и тех, что о Древнем Египте, детям больше всего нравилась картинка, изображающая проводника в царство мертвых: он взвешивает сердце умершего, проверяя, чтобы оно было не тяжелее птичьего пера, лежащего на другой чаше весов. Ну что ж, пока буду утешаться этой мыслью: в один прекрасный день я узнаю, насколько тяжела моя вина.

Я оставила всех, кого знала. Я нашла себе другую библиотеку, с дубовыми стенами и железными перилами. Это университетская библиотека, и читатели тут заранее знают, что им нужно. Пока я взглядом сканирую выбранные ими книги, они стоят в этом своем кофеиновом тумане и едва меня замечают. Ничего общего с нашей старенькой кирпичной библиотекой с замызганным ковролином, разве что книги все те же: такие же корешки, такие же желтые наклейки с кодом. Я знаю, что там у них у всех внутри. Они шепчут мне со своих полок все, что думают о моем поступке.

Беглецы и похитители выглядывают из книг и признают меня за свою. Они советуют мне поскорее удрать на индейскую территорию[1] и полагают, что мне, как и им, прямая дорога в ад. Они говорят, что никогда в жизни не видели, чтобы кто- нибудь врал лучше меня. А этот-то, развратник-лепидоптерист с верхней полки с указателем «НАБ», сидит, бормочет что-то нечленораздельное и помешивает коктейль из водки с ананасовым соком. Позвольте мне переврать его слова (можете всегда положиться на библиотекаря в отношении подражательности прозы[2]): «Уважаемые присяжные женского и мужеского пола! Экспонат Номер Первый представляет собой то, чему я так завидовала, то, что надеялась исправить. Полюбуйтесь-ка на, эту книжную тюрьму»[3].

До того как все это началось, я как-то сказала Рокки, что однажды рассортирую свои книги по именам главных героев, в алфавитном порядке. И теперь мне ясно, где оказалась бы я сама: Гулл, втиснутая аккурат между Геком и Гумбертом. Но вообще-то эту историю следует разместить под словом «Дрейк» — это фамилия Иэна, мальчика, которого я похитила. Потому что, даже если главный злодей в этой истории не я, героем меня тоже никак не назовешь. Да что там героем — тут вообще не обо мне речь.

1

Книжный час

Каждую пятницу в половине пятого они рассаживались, скрестив ноги, у стеллажа с иллюстрированными книжками на коричневом мохнатом коврике и задумчиво ковырялись в его корке из грязи, блесток и засохшего клея «Элмерс».

У меня было пятеро постоянных слушателей, причем двое из них являлись все семь дней в неделю, если предоставлялась такая возможность. Иэн Дрейк приходил с ветрянкой, со сломанной ногой. Он приходил даже в те дни, когда чтение вслух отменялось, — сидел на своем привычном месте и читал вслух сам себе. А еще каждую неделю появлялось двое-трое новеньких — из тех, чьим родителям понадобилось заняться своими делами. Эти несчастные ерзали и так и эдак, слушая восьмую и девятую главы из книги, которая была им незнакома, и занимали себя тем, что выдергивали нитки из носков и просовывали их себе между зубов как стоматологическую нить.

В ту осень, пять лет назад, мы были на середине «Матильды»[4]. В один из дней на четвертой неделе чтения Иэн на всех парах подлетел ко мне перед самым началом Книжного часа:

— Я сказал маме, что мы опять читаем «Маленький домик в больших лесах»[5]. Думаю, «Матильде» она не слишком обрадовалась бы. Она даже «Фантастическим мистером Фоксом»[6] была недовольна.

Запустив руку в волосы, он убрал со лба челку и с надеждой посмотрел на меня:

— Capisce — понимаете? — спросил он.

Я кивнула и добавила:

— Не стоит напрасно тревожить твою маму.

Мы еще не добрались до той части, где начинается волшебство, но Иэн уже читал эту книжку — тайно, присев на корточки на полу у полки Роальда Даля. Он знал, что там будет дальше.

Он радостно поскакал от меня вдоль полок с биографической литературой, а потом медленно двинулся обратно мимо научных книг, склонив голову набок, чтобы удобнее было читать названия на корешках.

Тут сзади ко мне подошла Лорейн — Лорейн Бест, старший библиотекарь, которая, к счастью, не услышала ни слова из нашего тайного сговора. Она окинула взглядом первых детей, собравшихся на коврике. Иногда по пятницам она спускалась к нам, чтобы улыбнуться и приветливо кивнуть матерям, которые приводят сюда своих детей, будто она имела какое-то отношение к Книжному часу. Будто после того, как однажды она три минуты почитала «Зеленые яйца и ветчину»[7], половина детей не расплакалась, а вторая не подняла руку, чтобы спросить, добрая она колдунья или злая.

Иэн снова исчез, а потом зашагал вдоль стеллажа с историей Америки, касаясь правой рукой каждой книги на верхней полке.

— Он вообще когда-нибудь отсюда уходит? — шепнула мне Лорейн. — Этот гомосексуальный мальчик?

— Ему десять лет! — возмутилась я. — О какой сексуальности тут вообще может идти речь?

— Прости, Люси! Я ничего не имею против этого мальчика, но, что бы ты ни говорила, он — гей.

Она произнесла эти слова с тем же самодовольным видом, с каким мой отец говорил: «Офелия, моя чернокожая секретарша», всякий раз исполняясь гордости за широту своей души.

Иэн был уже в секции художественной литературы, он стоял на цыпочках и тянул с верхней полки большой зеленый том. Что-то детективное: на корешке голубая наклейка с человечком, который смотрит через увеличительное стекло. Иэн уселся на пол и начал читать с самой первой страницы с таким видом, словно в этой книге заключены все тайны мироздания и каждую из них можно разгадать, дочитав до 132-й страницы. В его очках отражался свет люминесцентных ламп — два желтых диска над раскрытой книгой. Он не сдвинулся с места, пока остальные дети не стали усаживаться и Лорейн не нагнулась к нему со словами: «Все тебя ждут». Никто его не ждал — Тони еще даже не снял куртку, — но Иэн поспешил через весь зал к нам, не вставая с пола и не отрывая глаз от страницы, а просто подтягивая себя ногами.

В тот день детей было пятеро, все — мои постоянные слушатели.

— Ну что ж, — начала я, надеясь, что теперь Лорейн наконец удалится. — На чем мы остановились?

— Мисс Транчбулл кричала, потому что они не знали таблицу умножения, — ответила Мелисса.

— И она кричала на мисс Хани.

— Они учились умножать на три.

Иэн громко вздохнул и поднял руку.

— Да, Иэн?

— Все это было две недели назад. А в последний раз мы оставили нашу героиню в тот момент, когда она узнает об успехах мисс Транчбулл в метании молота и о том, какие орудия пыток хранятся у директрисы

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату