— Так вот, ничего я ему не придавила, а то бы заметила. И ему не пришлось бы тратить последние силы, чтобы сообщить мне об этом.
Что он себе воображает? Что я могу навалиться на лежащего мужчину и ничего при этом не почувствовать?
Мой друг пожал плечами:
— Что 'больно, встань', что 'больно стало' звучит одинаково несуразно. — Тон у него был обиженным.
Я снова хмыкнула. С ума сойти: самый близкий мне человек сомневается в моих словах! Да он не многим лучше Солонки и Перечницы!
— Дорогой, — подавшись вперед, начала я. Полагаю, легкая язвительность в моем голосе была вполне оправданна. — Я потратила кучу времени, доказывая полицейским, что ничего не выдумываю и лишь повторяю слова Бартлета. А теперь ты вынуждаешь меня делать то же самое.
Но Матиас не так прост, как кажется. С минуту он молча жевал, а потом вдруг сказал, словно только что заметил:
— Послушай, ты ведь не съела ни кусочка. Попробуй и скажи, как получилось.
Однако я тоже не лыком шита. На удочку Матиаса не клюнула и тему сменить отказалась.
— Эдвард Бартлет четко произнес…
В этот момент зазвонил телефон. Матиас явно обрадовался перерыву в нашей теплой беседе. Что ж, его можно понять.
Автоответчик стоит в гостиной. Гостиную отделяет от столовой арка, как и в доме Каррико. Посему я слышала каждое слово. Трубку я снимать не собиралась, но, услышав знакомый истерический голос, вздохнула, бросила салфетку на стол и двинулась в гостиную.
Дениз Каррико почти орала:
— Скайлер, это ужасно! Просто не знаю, что делать!
— Добрый вечер, — перебила я, — как мило, что позвонили. — Я бессовестно лицемерила.
Серия щелчков — это отключался автоответчик, — и вновь раздался голос Дениз. Дама перешла на визг.
— Вы в курсе? Об этом передали в вечерних новостях!
Когда кто-то впадает в истерику, я норовлю сохранять спокойствие. Дабы уравновесить ситуацию. Вот и сейчас безмятежно осведомилась:
— О чем вы? Что было в новостях?
Маневр не удался. Похоже, миссис Каррико уже колотилась головой об стенку.
— Как о чем?.. Да об этом Бартлете! Он умер в реанимации!
У меня сдавило желудок.
Какое уж тут спокойствие! Не забиться бы в истерике, как Дениз.
Глава 7
Эдвард Бартлет умер? Верно, я предполагала, что он не выживет, но тем не менее весть о его смерти потрясла меня.
— Нет, я ничего не слыхала, — пробормотала я.
— Уму непостижимо! — продолжала Дениз. Миссис Совершенство пребывала в растерзанных чувствах, что, видимо, с ней редко случалось.
— Видите ли, иногда врачи бывают бессильны…
Однако моя попытка утешить ее не удалась.
— Но почему, скажите на милость, его застрелили в нашем доме! — перебила она. — Мы всегда запираем дверь. Всегда! — Дениз сделала паузу. — Не иначе, кто-то по небрежности оставил дверь незапертой — это единственное объяснение.
Было совершенно ясно, на кого намекает моя клиентка.
— Послушайте, я не оставляла дверь открытой. Напротив, отлично помню, как достала ключ из-под кошки и отперла дверь. Иначе я бы не попала в дом!
— Ну тогда не понимаю, каким образом он туда проник!
Миссис Каррико едва не плакала. Теперь она намеренно валяла дурочку. Держать ключ на крыльце под керамической статуэткой и не понимать, как можно забраться в дом?
Ее жилье значится в общем списке продаваемой недвижимости. Сие означает, что хотя Каррико и подписали со мной эксклюзивный контракт на продажу, однако любой агент имеет право показывать их владения своим клиентам. И если дом будет продан другим риэлтором, я, как личный агент хозяев, поделю с ним комиссионные поровну.
Все это я заблаговременно разъяснила чете Каррико, так что Дениз была в курсе.
Не надо обладать незаурядным воображением, чтобы предположить такой вариант: Бартлет мог спрятаться и понаблюдать, откуда я или какой-нибудь другой агент берем ключ. Затем он сам проделал то же самое, проник в дом, а потом вернул ключ на прежнее место — под кошку. Где я его и обнаружила, приехав с Эми и Джеком.
Мало того, как я уже говорила, владение на Озерном проезде было выставлено на продажу аж неделю назад и вызвало на рынке большой интерес. Соседи, наверное, уже привыкли к тому, что около дома Каррико то и дело шастают незнакомцы. Возможно, никто и не заметил маневры Бартлета. А если и заметил, то не придал значения: мол, еще один агент наведался.
Так что проникнуть в этот дом было проще пареной репы.
Однако если Бартлет действительно забрался туда по своей воле, то встает вопрос: зачем? Что ему там понадобилось? Ведь хозяева утверждают, что не были с ним знакомы.
Что Бартлет замышлял?
По-моему, этот хорек вонючий — знаю, о мертвых плохо не говорят, и упокой Господи его душу, но давайте смотреть правде в глаза — был способен на все. Да он мог запросто вломиться в дом Каррико с целью ограбления!
Интересная мысль. А что, если Бартлет вломился в дом, а хозяева его застукали? И застрелили вора, а уж потом улизнули из дома, якобы за покупками.
В таком случае почему бы Марвину и Дениз не сознаться? Защита собственного жилища и, возможно, жизни повредит их репутации куда меньше, чем нераскрытое убийство.
— Наверное, прятать ключ на крыльце — не самый лучший способ… — осторожно начала я.
Но собеседница, вероятно, сообразила, к чему я клоню. Она вдруг заторопилась окончить разговор.
— Милочка, я всего лишь хотела сообщить вам о смерти Бартлета, только затем и позвонила. — И тут же повесила трубку.
Терпеть не могу, когда молодая женщина, которая мне чуть ли не в дочери годится, называет меня «милочкой». Да, похоже, что чета Каррико вскоре последует за Эми и Джеком. То бишь покинет ряды моих клиентов. Дениз определенно не жаждала со мной больше встречаться.
Правда, Каррико, как и златокудрые ребятки, подписали контракт на три месяца. Так что им придется еще немного меня потерпеть. Но продление контрактов мне явно не светит.
Матиас догадался по моему лицу, что я не в настроении комментировать беседу по телефону.
— Ешь, — посоветовал он, когда я снова села за стол, и придвинул ко мне тарелку. — Остывает.
Не успела я проглотить и кусочка, как опять начался перезвон.
На этот раз не телефонный. Звонили в дверь. Кто-то жал на кнопку не переставая. Я вскочила, едва не перевернув стул.
— Ладно! Иду!
Дадут мне сегодня поужинать или вынудят поститься?!
Либо посетитель из-за шума не услыхал моего крика, либо решил во что бы то ни стало довести меня
