В тот момент, когда увидела белки его глаз. В миллионный раз за сегодняшний день.
Я представила, как стану беседовать с Портером, а Матиас будет стоять рядом и закатывать глаза, изображая слепца с бельмами вместо зрачков. И эта картина мне совсем не понравилась.
К тому же неизвестно, что скажет мистер Мередит, а уж он на выдумки горазд. Вчера вечером он умудрился преподнести несколько сюрпризов. С помешавшейся на почве ревности дамочкой из 'Рокового влечения' он меня уже сравнил. Кто следующий? Вампирша, пьющая кровь своих любовников?
Портер умел быть убедительным. Вчера он легко обвел меня вокруг пальца в разговоре по телефону. И мне вовсе не улыбалось, чтобы Матиас услыхал его вранье вживую.
— Пожалуй, загляну в агентство, — безмятежно заявила я, поправляя ремень.
— Слава богу! — Матиас захлопнул дверцу с моей стороны, сел за руль и, пристегнувшись, добавил: — Передать не могу, как я рад, что ты отказалась от встречи с Портером.
Я хмыкнула. Матиас неправильно меня понял.
Признаюсь, на секунду мне захотелось оставить все как есть и не разубеждать моего друга. Пусть думает, что я в самом деле еду на работу. Но почти сразу же почувствовала себя лгуньей. И трусихой.
Я взрослая женщина, и мне не требуется чье-либо высочайшее одобрение, чтобы поступать так, как считаю нужным.
Матиас завел машину, и мы двинулись по Ивовому проспекту в направлении парка Чероки и агентства 'Кв. футы Андорфера'. Я откашлялась:
— Раз уж ты упомянул о Портере, то, наверное, стоит к нему заскочить. Но тебе не нужно меня сопровождать. Будет лучше, если мы заедем в агентство, где ты заберешь свою машину…
— Что-о-о? — Опять он таращил глаза. И как только не надоест!
— Матиас, — я Пыталась сдерживаться изо всех сил, — тебе не стоит зря тратить время.
Больше ничего не добавила, потому что Матиас меня уже не слушал. Резко свернув на обочину, он пнул ногой по тормозам. Нас сначала качнуло вперед, потом отбросило назад.
— Минуточку. — Он повернулся ко мне. — Уж не подумываешь ли ты наведаться к Портеру в одиночку?
Я разглаживала несуществующую морщинку на юбке.
— Уже подумала. И решила.
Матиас шумно выдохнул и выключил зажигание.
— Скайлер, ради бога!.. — И с чего он вдруг рассердился? — Ты же сама говорила, что этот малый может быть убийцей. А теперь хочешь, чтобы я позволил тебе встретиться с ним наедине?
Я почувствовала, как деревенеет мое лицо. Знаю, следовало обрадоваться: мол, как меня берегут, холят и лелеют! Но одно слово, произнесенное моим другом, испортило все. Слово 'позволил'.
— Поступлю так, как считаю нужным! — Теперь и я немного рассердилась. — И ничьих позволений мне не требуется.
Возможно, я завелась на пустом месте, но несколько месяцев назад я встречалась с одним мистером Правильным, несколько лет назад вышла замуж за другого мистера Правильного и больше не желала, чтобы мною кто-либо командовал.
Большое спасибо, но у меня уже есть папочка. Отцу семьдесят три года, и он давно перестал читать мне наставления.
Матиас снова перевел дух. Бывают у нас ситуации, когда очень ясно видно, как я довожу его до белого каления.
— Скайлер, я всего лишь беспокоюсь о тебе. — Он провел пятерней по волосам. — У меня и в мыслях не было указывать, что надо делать.
Глядя на него, я смягчилась. Все-таки у этого парня самые зеленые глаза на свете.
— Это же понятно: когда любишь кого-то, — продолжал Матиас, — то не можешь не волноваться.
На сей раз не только лицо, но я вся одеревенела.
Что? Что он говорит?
Я молча всмотрелась в Матиаса, а затем решила, что ослышалась. Не мог он такое ляпнуть!
— Разумеется, ты нервничаешь, — сглотнув, произнесла я. — Вполне естественно…
Матиас крепче сжал мою руку и наклонился ко мне. Взгляд его зеленых глаз стал еще более пронзительным.
— Скайлер, я серьезно. Давно хотел тебе сказать: я люблю тебя.
Руки я не отняла только потому, что совершенно растерялась. Мне всегда казалось, что, если Матиас произнесет нечто подобное, я сочту его сумасшедшим.
В реальности все оказалось несколько сложнее. Да, мне почудилось, будто мой друг рехнулся, но и сама я вдруг забормотала как безумная:
— Матиас, я… э-э… я… гм…
Он ласково приложил палец к моим губам:
— Понимаю, я тебя ошарашил. И не жду никаких ответных признаний.
Я недоверчиво глянула на него. Обычно когда признаются в любви, то в ответ ожидают того же. Матиас выпадал из общего правила?
Но я не могла утверждать то, в чем сомневалась. Матиас — замечательный человек, я к нему очень привязана. Но люблю ли я его? Когда-то я воображала, будто люблю Эда. Черт возьми, я даже верила, что люблю Портера. Целых десять секунд.
Так как же узнать наверняка, что ты чувствуешь?
Жаль, что я не персонаж из голливудского фильма. Тот, что каждую минуту произносит: 'Я люблю тебя, крошка' — и шпарит себе дальше, ни о чем особенно не задумываясь.
— Знаю, тебе трудно произнести эти слова, — продолжал Матиас.
Я обомлела. Погодите, я произношу эти слова постоянно. Вчера, например, я сказала Натану, что люблю его, и велела передать Даниэлю то же самое. И когда навещаю родителей, то каждый раз говорю им 'люблю'.
И уж без всяких колебаний заявляю, что люблю устриц. И дождливую погоду. И замороженные овощи. Да мало ли что я люблю. А шипучую колу со льдом просто обожаю.
Но, мысленно перебирая мои любови, я понимала, что Матиас имеет в виду нечто иное. Поэтому и сидела как идиотка, не зная, что сказать и куда девать глаза.
Зато он говорил за двоих:
— Я просто хотел объяснить, что я чувствую. И почему мне тревожно отпускать тебя одну к Портеру.
— Ну конечно, э-э… — опять залепетала я.
Да что случилось с моим языком? И с мозгами? Со слухом и зрением вроде все было в порядке: вот Матиас, он говорит и держит меня за руку, заглядывает мне в глаза. Но в голове царил полный сумбур. И вдруг этот сумбур сложился в слова. И они поплыли строчками, как субтитры в фильме.
Неужто Матиас и впрямь сказал, что любит меня? Разве у нас не было договоренности на этот счет? Разве мы оба не пришли к выводу, что любовь требует времени? Что она не вспыхивает ни с того ни с сего, словно куча старого хлама?
Пока я читала эти субтитры, Матиас развивал тему:
— Думаю, я полюбил тебя давно, в первую же нашу встречу.
Час от часу не легче! Впервые мы с Матиасом увидели друг друга на оглашении завещания его отца. Мистер Кросс-старший оставил мне сто тысяч долларов с хвостиком. Хотя я не была с ним знакома. И если мне не изменяет память, первые слова, которые я услышала от его сына в тот злосчастный день, звучали так: 'Я знаю, кто вы. Женщина, что убила моего отца'.
Поправьте, если я ошибаюсь, но, по-моему, от этого признания не веет нежностью.
По-видимому, Матиаса поразил синдром ретроактивной памяти. Это когда настоящее накладывается на прошлое и давние события предстают в воспоминаниях в совершенно ином свете.
Видимо, сомнения отразились на моей физиономии. Матиас улыбнулся и махнул рукой.
— Ладно, Скайлер, не смотри на меня так. Знаю, необходимо время, чтобы ты поверила мне. Тебе не очень везло с мужчинами, и ты стала предельно осторожна. Я не обижаюсь.
Неизвестно с какой стати, но мои глаза вдруг наполнились слезами. Не хватало только разреветься. Я
