— Наверное, не стоит этого делать.
Гэйб подошел к ней вплотную.
— Наверное, не стоит.
Фэйт закусила губу.
— Мне пора идти.
— Пора.
Но она не шелохнулась.
Гэйб нежно обхватил ладонями лицо Фэйт. Ее кожа была бархатистой, как персик. Разум призывал Гэйба остановиться. Здравый смысл подсказывал ему, что впоследствии он пожалеет о своем поступке. Но Гэйб не обращал внимания на эти сигналы.
Он чуть приподнял лицо Фэйт. Единственное, чего он хотел, это почувствовать вкус ее губ. Гэйб слегка наклонился к ее губам и ощутил… родное тепло.
Тепло, свежесть и сладость.
Одного поцелуя оказалось недостаточно, но осмелится ли он пойти дальше?
Черт, конечно осмелится.
Гэйб обнял девушку, и она с готовностью ответила на его ласку, крепко прижавшись к его губам.
Ее реакция удивила и обрадовала Гэйба. Теплота постепенно превращалась в жар. Наслаждение усиливалось. И Гэйбу неудержимо хотелось довести дело до конца. Кровь бурлила в его венах. Он весь разгорячился.
Фэйт запустила пальцы в его волосы, проложила дорожку из поцелуев на его шее, прошептала его имя.
Гэйб снова завладел ее губами и почувствовал, как упругая грудь Фэйт прижалась к его мускулистой груди. Их сердца бились в унисон. Фэйт приоткрыла губы, и Гэйб понял, что больше не может держать себя в руках.
Остановись.
Именно это подсказывал ему голос разума, но Гэйб потерял всякую способность мыслить и действовать рационально. Внезапно то, что он искал, оказалось здесь, в его объятиях. Гэйб уже много лет не испытывал ничего подобного — с того времени, как развелся с Ланой.
И тут его как обухом по голове ударило. Ведь Фэйт тоже не захочет остаться жить в Бэрри-Пэтч.
Гэйб отстранился. Фэйт потянулась к нему, но он положил руки ей на плечи и произнес:
— Прости меня.
— За то, что поцеловал меня, или за то, что остановился?
Гэйб посмотрел на Фэйт. Огромные глаза. Полные губы. Пылающие румянцем щеки. Наверное, она чувствовала то же, что и он: жажду новых поцелуев и неутолимое желание.
— За то, что остановился. То есть нет, за поцелуй. Я… О, черт. — Гэйб провел рукой по волосам. Прости меня, вот и все, хорошо?
— Нет.
— Не понял?
— Я говорю, что не прощаю тебя, — ответила Фэйт. — Ведь я ответила на поцелуй.
— Но я спровоцировал тебя.
— Почему ты поцеловал меня? — Она закусила губу. — Я имею в виду… Всю неделю ты обращался со мной как с подчиненной или как с младшей сестрой. Сегодня вечером ты смотрел на меня так, будто я новый инструмент, который позарез тебе нужен. А теперь ты взял — и поцеловал меня. Что происходит?
Гэйб не ожидал такого.
— Ты всегда устраиваешь такие допросы?
— Со мной это впервые.
— Вот счастье!
— Послушай, я слишком много раз обжигалась, призналась Фэйт. — Этот проект слишком важен для меня, и я не позволю какому-то поцелую помешать его реализации. Поэтому я должна знать наверняка.
— Знать что?
— Чего ты от меня хочешь.
Всего, что она только могла дать. Но Гэйб тут же понял, что это не так. Единственное, что ему нужно, — это дом.
Ее дом.
И только поэтому он поцеловал ее. Поняв эту горькую правду, Гэйб почувствовал себя ничтожеством.
— Так чего же, Габриель? — настаивала Фэйт.
— Я действительно хочу извиниться перед тобой. — Он не мог допустить того, чтобы Фэйт расстроилась и чтобы их поцелуй разрушил его планы на будущее. — Прости меня. Это была ошибка.
— Ошибка. — Фэйт казалась равнодушной.
— Да. Большая ошибка. — Гэйб заглянул в ее глаза и увидел, что свет в них померк. — Ты сможешь простить меня, Фэйт?
Простить его? Фэйт была готова размазать Габриеля по стенке.
Она ускорила шаги, чтобы быстрее добраться до вагончика и избавиться от общества Гэйба.
— Подожди, — звал он.
Пусть Габриель побегает за ней — ему это не повредит. Хорошо бы ему запнуться и упасть лицом в грязь. Фэйт не собиралась выслушивать его нелепые извинения.
Ошибка.
Габриель прав.
Этот поцелуй — большая ошибка, но виноват в этом не только он, но и сама Фэйт.
Вот черт!
Это уже серьезно.
— Фэйт, пожалуйста.
Дрожащими пальцами Фэйт вставила ключ в замочную скважину, повернула его; и вошла внутрь. Не успела она захлопнуть за собой дверь, как Габриель просунул руку в дверной проем.
— Я же извинился. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Это всего лишь поцелуй.
Для него — да, но для нее…
Когда Габриель прикоснулся к ее губам, Фэйт почувствовала, что ее сердце тает. Ее губы до сих пор жаждали продолжения ласк. Мысленно она снова и снова возвращалась к этой минуте, жалея, что наяву все закончилось так скоро.
Но ей не место ни в его объятиях, ни рядом с ним.
— Да, это всего лишь поцелуй, — произнесла наконец Фэйт и рассердилась на саму себя больше, чем на Габриеля. — Если бы я могла повернуть время, я поступила бы по-другому.
Фэйт ждала, что он как-нибудь отреагирует, но Габриель сказал только:
— Я тоже.
Фэйт охватило разочарование, но она постаралась заглушить его.
— Хоть в чем-то мы сошлись.
Это ей хотелось услышать меньше всего, так как она понимала, что Габриель прав. С разногласиями по поводу ремонта они смогли справиться, но осталось нерешенным нечто гораздо более важное. Фэйт нахмурилась.
— Эй, не грусти. — Габриель повернулся на каблуках. — Что я должен сделать, чтобы поднять тебе настроение?
Поцелуй меня.
Нет, это ей вовсе не было нужно.
Исчезни из моей жизни, чтобы я никогда больше тебя не видела.
Нет, и это не то, ведь должен же кто-то завершить ремонт.
— Ты должен перестать извиняться и никогда больше не упоминать о том, что произошло. Нам
