луком, который сверлил глазами охотника с ненавистью. 'Педан', - понял Кай. Охотник окинул зрителей взглядом и прошел дальше по тропе. В трех десятках шагов в бурьяне лежали кости, обломки подвод, лоскуты ткани. Лежали, наверное, уже с месяц. Кости, которые успели побелеть, были свалены чуть в стороне, кучей. Они были раздроблены и, пожалуй, переварены.
- Вот и караван прошлый нашелся, - поежился Усити.
- Однако подпалил рыжий зверя, подпалил, - заметил Туззи, подмигивая Каю. - Теперь зверь еще злее будет. Или бежать бросится? Из-за него ведь тихо в лесу, из-за него?
Кай молча прошел мимо, залез в седло, обернулся.
- Если бы до Кеты паслось таких зверьков штук пять, по одному на каждую сотню лиг, я бы радовался.
- Почему? - крикнул ему вслед Туззи.
- Ядовитое дерево можно обойти, а вот ядовитый луг не перепрыгнешь, - отозвался Кай. - Легче пришибить одного огромного пса, чем отбиться от сотни мелких,
- Как ты собираешься пришибить этого пса? - заорал Туззи. - Да он перекусит тебя вместе с лошадью! Или ты думаешь, что у этого каравана охраны не было?
- Если хочешь попробовать пришибить его сам, можешь обогнать меня, - бросил через плечо Кай и двинулся дальше.
Теперь он посматривал не только по сторонам, но и вверх: слишком напоминали отпечатки на земле следы древолазов, что ковыляли в туварсинских джунглях от дерева к дереву, прежде чем повиснуть на плодовых ветвях вниз головой. Конечно, для такого гиганта и деревьев подходящих пока не попадалось, но готовым следовало быть ко всему. Кай по-прежнему надеялся на собственного коня, который позволял ему спать ночами, но рассчитывал всегда только на себя, а значит, крепкий сон ближайшей ночью Каю не грозил. Вечером к нему опять пришла девчонка, и он снова заставил ее съесть миску каши.
- Как ты попала в эту передрягу? - спросил Кай.
- Все вольные в передряге, - ответила она ему. - Многие поселки сожжены. С гор спускаются кусатара, их тысячи. И не только они. Лами с Восточных Ребер и даже малла словно озверели. Или ты не слышал?
- Слышал, - пожал плечами Кай. - Тати хотят очистить левый берег Хапы от людей. Подобное бывало и раньше, но всегда люди брали вверх. Подожди, закончится Пагуба, Текан поднимется, ураи соберут Большую Тулию и изберут нового правителя. А уж ему ничего не будет нужно, кроме маленькой победоносной войны. А еще лучше - большой войны. Кусатара снова спрячутся в своих крепостях, малла в своих дуплах, лами в своих норах.
- И долго мне ждать? - Она наклонила голову к плечу. - И дождусь ли я? А если я скажу тебе, что теперь все иначе? Что все тати объединяются для другого? Что они хотят вовсе уничтожить Текан? Воспользоваться тем, что Пагуба затянулась и проредила число людей как никогда? Многие вольные теперь возвращаются на правый берег Хапы, но не найдут покоя и там. А кое-кто осмеливается строить дома на окраине Дикого леса. Мой отец тоже собирался, да вот не успел.
- И твой поселок тоже уничтожили тати? - спросил Кай.
- Да, - она судорожно вдохнула, словно вынырнула с глубины. - Странные тати. Словно одурманенные. Некоторые как будто напоминали неведомых чудищ. Было страшно. Многих, кого я знала, разорвали на части и сожрали у меня на глазах.
- Но ведь ты осталась жива? - заметил Кай. - Почему ты осталась жива? Если твой поселок сожжен, если тати хотят уничтожить людей, почему ты жива?
- Сама удивляюсь, - она покачнулась, оперлась рукой о ствол орешника. - Странно. Второй раз ем досыта, и второй раз меня клонит в сон. Опять просплю до утра. А раньше не могла заснуть. Странно, что я жива. Я ведь многих тогда убила. Но потом меня ударили по голове. У них были такие узкие кожаные мешки с песком. Как чулки.
- Ты многих убила? - не сдержал улыбки Кай. - Наверное, раздавала щелчки малла? А потом тебе сохранили жизнь как самой шустрой? Или самой глазастой?
- Не знаю, - девчонка пожала плечами. - Если бы ты видел, охотник, скольких перебили в нашем поселке. Оставляли только девчонок да юнцов, что покрепче. Я слышала, что их отправили в Гиблые земли. В шахты. И на рудники кусатара. Говорили, что и там и там - верная смерть. Тати нужно оружие, значит, нужна руда, металл. А девчонок отправляют куда-то под Кету. Будут делать их то ли воинами, то ли женами. Наверное, где-то не хватает жен. Такшан хвастался спьяну.
- Что собираешься делать? - спросил Кай.
- Все равно опять сбегу! - прошептала она. - Чуть позже!
- Позже? - не понял Кай.
- Мне надо в Кету, - почти беззвучно прошелестела девчонка. - Сама собиралась пойти туда следующей весной, а тут такая оказия. Так не проще ли добраться до нее в веселой компании?
- Ты это называешь 'веселой компанией'? - удивился Кай. - А что в Кете забыла?
- Ты тоже мне все свои секреты расскажешь? - усмехнулась она.
- Послушай, - он с подозрением прищурился, - не могу избавиться от мысли, что где-то тебя уже видел. Лицо твое мне точно незнакомо, но когда говоришь или двигаешься… Ничего в голову не приходит?
- Приходит, - кивнула девчонка. - Знакомиться не умеешь. Туговато у тебя с фантазией, охотник. Мог бы и поинтереснее что-нибудь придумать.
- Сказала Такшану, что я заставил тебя съесть кашу? - с усмешкой поинтересовался Кай.
- Нет, - она сжала губы в линию. - Он ведь чего-то хочет от тебя. А вдруг поверит твоим словам, да и в самом деле пришлет кого потолще? А я что? Буду с голоду подыхать?
- Как тебя зовут? - спросил Кай.
- Каттими, - гордо расправила худые плечи девчонка. - Я дочь кузнеца!
- Плохая примета, - вздохнул Кай. - Для меня плохая. Однажды… Ладно. Скажи-ка мне, тебе не показалось, что у твоего Такшана руки длинноваты? И брови уж больно черны?
- Он полукровка, - выпятила девчонка губу. - То ли бабка, то ли дед у него из кусатара. Ну так и руки у него длинноваты, но не до колен же? Он ведь и сам этого не скрывает. А то стали бы с ним разговаривать тати? Он же за героя себя числит! Мол, выкупает у тати людей. А то, думаешь, как ему хиланские ярлыки достаются?
- Понятно-понятно, - задумался Кай.
- Что за плохая примета? - Она все еще стояла в десяти шагах от него, зевала, прикрывая рот ладонью. - У нас в поселке встреча с кузнецом считалась удачей.
- Да так, - ответил Кай. - Однажды я встретил дочь кузнеца, и после этого моя жизнь перевернулась.
- Влюбился? - загорелись у нее глаза.
- Нет, - махнул рукой Кай. - Просто все совпало. С ней все в порядке, думаю, она даже счастлива. Моя жизнь перевернулась. Не из-за нее. Из-за меня. Ты что-то еще хотела спросить?
- Ага, - она взъерошила короткие волосы. - Почему тебя кличут Весельчаком? Я еще ни разу не видела, чтобы ты улыбался.
- А вот так? - Кай старательно растянул рот.
- Да ну тебя, - надула губы Каттими, - я лучше пойду.
- Ладно, - проворчал Кай и добавил, когда девчонка обернулась: - Как-то я встретил одного путника, у которого была кличка Лохматый. Так вот он был лыс, что твоя коленка. Понимаешь?
- Так ты Весельчак, потому что никогда не смеешься? - поняла Каттими. - А почему ты не смеешься?
- Невесело мне, - процедил сквозь зубы охотник.
Холод накатил под утро. Кай мгновенно открыл глаза и секундой позже услышал предупреждающий храп лошади. Его конь стоял, опустив голову, прижав уши, словно он был не лошадью, а огромным псом, и смотрел вперед, в сторону распадка, заполненного утренним туманом, в который дорога ныряла, словно в молочную реку. А ведь только вечером он набирал воду в текущем там ручье.
