И еще один из членов Совета отсутствовал. Бо Шуан – легендарный глава Лиги Лазутчиков. Сейчас он с Лазутчиками, оставшимися в живых после внезапного нападения Врага, занимался ликвидацией последствий кровавой бойни, выслеживанием агентов врага и патрулированием Пределов. Никакая сила в мире не могла оторвать его от своих ребят в такое сложное и трагическое время.
Как обычно, немного в стороне, сидел в кресле, положив ногу на ногу, Максим Волков, имеющий статус наблюдателя от Земли, а фактически представлявший некогда генерала Тихорецкого. После прекращения связи с Землей этот статус потерял смысл, но традиция осталась, в чем, разумеется, была, прежде всего, заслуга Канцлера, и наблюдатель присутствовал на всех заседаниях Совета, фактически представляя оставшихся на Эдеме землян. Немного их было – сам Канцлер с женой, Сабир, Максим, Штильман, еще двое аналитиков, и десяток спецназовцев из группы Тихорецкого, разбросанных сейчас по боевым подразделениям Ордена. И, конечно, сам Великий Магистр. Хотя кто он больше, человек Земли, или Эдема? Трудно сказать…
Канцлер еще раз обвел взглядом членов Совета.
– Итак, братья-Магистры, мы собрались здесь в соответствии с Уложениями, Уставами и представлениями о Чести. Прошу вас сообщить, есть ли у кого-нибудь из вас возражения о необходимости проведения Совета.
Ответом на традиционную фразу было пятикратно повторенное слово 'нет'. Канцлер удовлетворенно кивнул:
– Прекрасно. Совет объявляется открытым, – и, не делая практически никакой паузы, продолжил, – а теперь я хотел бы узнать, кто инициировал проведение Совета и какие вопросы мы собираемся обсуждать с такой срочностью.
Последнюю фразу он произнес, обращаясь непосредственно к Марку де Ришу. Уж он-то наверняка в курсе всех деталей.
Магистры явно не ожидали такого начала разговора. Переглянувшись с де Ришем, ответил Магистр Рохос.
– Да простит меня Великий Канцлер, но вопросы ставим не мы, а сама жизнь. Совет не имеет права оставить без внимания последние события.
– Безусловно, – согласился Канцлер, – но чем, скажите, объясняется такая поспешность?
Рохос упрямо наклонил голову.
– Поскольку под угрозой само существование Ордена и Эдема, то промедление недопустимо.
– Хорошо, – быстро ответил Канцлер, ожидавший подобный ответ, – в таком случае я попрошу вас, братья-Магистры, сформулировать повестку дня и огласить предлагаемые решения.
Немного сбитый с толку неожиданной покладистостью Великого Канцлера, заговорил де Риш:
– Благодарю вас. Я предлагаю обсудить следующие вопросы: новые угрозы, возникшие после разгрома бригады Лазутчиков, меры, предпринимаемые для защиты Ордена, падение морального духа бойцов Ордена и простолюдинов, и определение ответственных за то катастрофическое положение, в котором мы сейчас оказались.
Канцлер согласно кивал словам де Риша.
– Прекрасно сформулировано, брат-Магистр. Я надеюсь, что вы достаточно подготовились и можете представить нам доклад. Прошу вас, – и Канцлер сделал приглашающий жест рукой.
Де Риш с уверенным видом откинулся на высокую спинку кресла и начал свое, по-видимому, хорошо подготовленное, выступление:
– Братья-Магистры! Испытание, выпавшее на нашу долю, ставит вопрос о самом существовании Ордена. Возникшая угроза является самой серьезной со времен войны с пустынниками…
Ого! А ведь это прямой удар, направленный на Канцлера. Ведь никто иной, как он, был предводителем армии пустынников, выступившей против Ордена. Та война закончилась гибелью безумного Великого Магистра, разрушением циклопической Башни Великого Магистра и установлением мира между пустынниками, Орденом и Землей (если говорить точнее, то не с Землей, а с русскими спецлужбами)
Магистр, между тем, уверенно продолжал:
– Итак, я просто констатирую известные всем факты: мы подверглись нападению противника, превосходящего нас как по численности, так и по возможностям индивидуального бойца. Притом численное превосходство измеряется сотнями раз. Противник этот обладает возможностями, которые нам кажутся сверхъестественными, чего стоит, например их умение перевоплощаться в людей. Мы не можем предвидеть момент и место их атаки. Нам приходится признать, что мы полностью беззащитны.
– Простите, – подал голос Ректор Академии, – мне кажется, что в вашем сообщении нет ничего нового. О превосходстве противника мы были информированы и раньше.
– Да, мы это знали, но мы не осознавали степень нашей беззащитности. Посмотрите, одним ударом было уничтожено элитное подразделение Лазутчиков – воинов, которых специально готовили к битве с Врагом. И как потом шпионы в обличье плененных Лазутчиков наводнили наши селенья! Из опасения перед скрытого под личиной Врага, нам приходится даже в Замке перемещаться в сопровождении собак! Сейчас вопрос стоит не о том, победим ли мы, а сколько еще продержимся.
Де Риш на секунду прервался, отхлебнув из стоявшего перед ним кубка.
– Очень хорошо, – холодно сказал Канцлер, – я думаю, вы прекрасно осветили угрозы, возникшие перед Орденом. Если вы не возражаете, то было бы неплохо перейти к следующему вопросу. Если не ошибаюсь – это меры, принимаемые для защиты Ордена.
Глава Службы Информации отдышался и решительно продолжил:
– Все последующие вопросы взаимосвязаны между собой. Во-первых. стоит остановиться на мерах, уже предпринятых нами. С прискорбием приходиться признать, что все они оказались бесполезными. Я перечислю – индивидуальная подготовка бойцов для противостояния воинам Врага, разработка тактики боя для противостояния Врагу, разработка новых видов оружия, скрытая мобилизация населения при сохранении для гражданского населения в тайне самого факта ведения войны с Врагом. Еще раз повторю – программы провалились полностью.
Его остановил Магистр Анжей Гроховский:
– Извините, брат-Магистр, но я не могу согласиться со столь категоричной оценкой.
Канцлер примиряюще поднял руку:
– Братья-Магистры, я предлагаю сначала дать выступить брату де Ришу.
Но сам де Риш скривился в улыбке, которую с трудом можно было назвать любезной:
– Отчего же? Пусть брат Анжей скажет, в чем я не прав?
Гроховский немедленно ответил:
– Первое. Выполнение программы форсированной индивидуальной подготовки я оценил бы как удовлетворительное. Несколько Рыцарей моего Магистрата прошли обучение и достигли поистине впечатляющих результатов. Об этом же свидетельствует и достаточно эффективное выявление и уничтожение агентов Врага. Между прочим, это подтверждает и эффективность выбранной тактики борьбы с шпионами и диверсантами.
– Но не с прямой атакой даже малочисленного отряда Врага, – возразил де Риш.
– Да, – согласился Гроховский, – это недоработка. В оправдание можно сказать лишь то, что прежде таких массированных атак не было. Может быть, Великий Канцлер подскажет, во сколько оценивается численность отряда Врага, атаковавшего Лазутчиков.
– По последним оценкам от двух до трех тысяч особей.
– Простите, сколько? – в изумлении переспросил Магистр Рохос. – я помню, что речь шла о нескольких десятках.
– Информация о десятках бойцов Врага была распространена Магистратом Спокойствия во избежании паники. Вы разве не в курсе? – с деланным удивлением Канцлер обратился к де Ришу.
Тот ловко ушел от ответа, пробормотав что-то неразборчивое, что, впрочем, не укрылось от остальных.
Несколько секунд стояло неловкое молчание, которое было прервано Канцлером.
– Итак, братья-Магистры, я вынужден сообщить, что стремительная подготовка Совета негативно сказалась на качестве собранных материалов. Мы выслушали заявления общего характера, не подтвержденные достоверными фактами. У вас есть, что добавить? – он обратился к де Ришу.
