вашего привычного мира. Есть два варианта. Либо вы это просто не заметите, либо ваше сознание втиснет новую реальность в рамки привычных для вас образов.
– Возможно, – вмешался Бойко, – только осталось найти такую новую реальность.
– А ее не надо искать. Она вокруг нас. Надо только сделать усилие и… увидеть.
– Увидеть что?
– А вот это – вопрос индивидуальный, в зависимости от эластичности вашего сознания. Кто-то видит чертей, кто-то джиннов, кто-то астрал-ментал…
– Да, – неожиданно выступил Султангиреев, – джиннами, сотворенными из огня, управлял царь Соломон.
– Кстати, очень возможно, что в древности эластичность сознания была выше и люди могли видеть грани реальности, недоступные нам сейчас… Это к слову. Для меня новая реальность предстает в виде, – Иленев замялся, – мира древнегреческой мифологии.
– Это каким образом? – заинтересовался Коржавин, – Полупрозрачный мир, наложенный на наш?
– Нет, не так. Я могу туда войти, произведя определенную настройку сознания.
– Серебряные ложки, коврик, травы?
– Именно. А там я вынужден подчиняться законам этого мира. Играть, если хотите, по их правилам. Хотя, конечно, это – правила, установленные моим собственным сознанием.
– Послушайте, – снова спросил Бойко, – я, конечно, извиняюсь, но не вписываются ли подобные видения в клиническую картину диагноза 'шизофрения'.
– Вписываются в полном объеме, – подслеповато прищурившись, улыбнулся Иленев, – поверьте, у меня самого неоднократно возникали вопросы по поводу собственного психического здоровья. Вопросы отпали, когда обнаружилась обратная связь.
– Это как?
– Это когда мир 'новой реальности' может влиять на наш и это влияние можно экспериментально зафиксировать.
Коржавин чуть не подпрыгнул на стуле.
– Если я правильно понял, то, что случилось в больнице – эксперимент?!
– Не совсем так. Эксперименты были раньше, а это, если хотите – практическое приложение. Мне уже было к комк обращаться.
– К кому обращаться, – смачно повторил Бойко, – это за помощью к греческим богам?
– В точку, – серьезно согласился Иленев, – именно так изображает это мое подсознание. Еще раз повторюсь – я не знаю, как это происходит на самом деле, но в мире, нарисованном моим воображением я обратился за помощью к одному из своих новых знакомых… Точнее к одной.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Вы знаете, кто такая Немезида?
– Еще бы, – не растерялся эрудированный Бойко, – в древнегреческой мифологии – богиня возмездия.
– Так вот, все-таки я не большой специалист в проведении силовых операциях и я попросил ее воздать им то, что они задумали совершить с другими. Я просто пришел к ее дому и попросил о помощи.
– И она так просто согласилась?
– Ну, не так уж и просто… Пришлось уговаривать…
Иленев немного смутился, и у Коржавина зародились подозрения, относительто того каким образом психотехник уговаривал суровую богиню. Вот орел! Ухитрился охмурить бабу в собственном воображении. Можно тогда представить, что за мир родится в голове у того же Бойко – Плейбой и Пентхауз отдыхают. У Умара все, наверное, четко, как и положено по Корану. А, интересно, что было бы у меня самого?
Бойко неожиданно засмеялся. Коржавин подумал, что это нервное, но тот, отмахиваясь, объяснил:
– Просто представил, как эта история с Немезидой смотрелась бы в отчете для Главного Управления.
От дружного взрыва смеха с карниза на улице вспорхнули испуганные голуби.
VI
Сергей поднял бинокль к глазам и оглядел теряющуюся высоко в облаках горную гряду. Послушный конь неподвижно замер на месте. С вершины холма открывался чудесный вид каменистые склоны и покрытые снегом вершины, но его интересовали не красоты природы, а невзрачные скалы, окружавшие узкий Восточный проход.
– Неплохо, – с нескрываемой завистью сказал подъехавший Штильман, ревниво оглядев красующегося в седле всадника, – ты гарцуешь, как прирожденный джигит.
Сам он ездил на гнедой кобыле, служившей нескончаемым источником насмешек. Предпочитая кабинетную науку, прирожденный аналитик так и не смог в совершенстве освоить верховую езду. Однако, успехи в овладении боевыми искусствами, особенно в фехтовании на шпагах – заслуга Сабира – и стрельбе из арбалета были более впечатляющими, так что остряки были вынуждены сдерживать свои остроте языки, памятуя об остроте лезвия клинка, болтающегося у него на поясе. Легкую шпагу он предпочитал тяжелому боевому орденскому мечу, эффективному в условиях боя, но запрещенному в дуэльных поединках, где обычно использовались шпаги с острым лезвием, но затупленным острием. Смертельные исходы были редки, а вот ушибы и порезы встречались весьма часто, так что шрамы, украшающие кавалеров, грациозно выступающих на орденских балах, отнюдь не всегда имели благородное боевое происхождение. И немалая доля этих отметин была оставлена этим неуклюжим на вид бывшим аналитиком ФСБ капитаном Штильманом.
– Стараюсь, – коротко ответил Сергей, – не отрываясь от бинокля. Посмотри, мне что-то не нравиться вон та щель справа, над лощиной, – он протянул бинокль Штильману.
– Да, – согласился тот, присмотревшись, – если бы я хотел устроить засаду, то сделал бы это именно там. Единственный вопрос, кто собирается на нас нападать? Если я не ошибаюсь, это свободный торговый путь.
– Точно. Просто есть какое-то странное чувство… Словом, лучше лишний раз подстраховаться. Ладно, возвращаемся.
Они развернули коней и поскакали вниз с холма, сопровождаемые не отстающей ни на шаг огромной лохматой белой собакой.
В лагере их встретил внимательный караульный и Мастер Ричард – новоиспеченный выпускник Академии, племянник Виктора Александровича. Сергей знал его с самого детства, внимательно следил за его обучением, и не мог отказать юноше в настоятельной просьбе взять его в экспедицию, организованную сложившим полномочия Канцлером. Всего вместе с ними отправились восемь Рыцарей во главе с Магистром Штольцем.
– Прошу вас, Канцлер, – Ричард подхватил коня под уздцы, косившего на него недобрым глазом и искавшего удобного момента куснуть за руку.
Сергей ловко соскочил с седла.
– Я просил не называть меня больше Канцлером. Просто Сергей.
– Прошу прощения, – смутился юноша, и на щеках его появился легкий румянец, – привычка. Могу ли я вас называть хотя бы Магистром?
– Нет, – покачал головой Сергей, – я не Рыцарь, и, тем более, не Магистр. Эти звания надо заслужить, а я потратил время на несколько другие занятия.
Штильман достаточно умело спешился, и они направились к палатке. Там, на раскладном столике были разложены карты с многочисленными пометками.
– И, все-таки, я не понимаю, – что может нам здесь угрожать, – аналитик мельком взглянул на исчерченное рукой Сергея изображение Горной гряды, – инфильтрации Чужих не зафиксировано, окрестности патрулируют усиленные специально подготовленные части, даже мелкие банды предпочли убраться ближе к пустыне.
