Он не успел закончить фразу, торговец стремительно поднялся, его колени переломились назад, как у кузнечика, и мощным прыжком он взмыл высоко над деревьями. Никто из Рыцарей не успел даже пошевелиться, только Штольц успел сделать длинный выпад, не достигший, впрочем цели. Противник превосходил быстротой все, с чем им приходилось встречаться. Штильман, скатившийся как колобок с бревна, выхватил свой чудо-арбалет и выпустил в находящегося в наивысшей точке траектории полета чужака очередь из десятка коротких стрел с закаленными до синевы остриями. Судя по резкому крику, потрясшему ночную тишину, по крайней мере, одна из них достигла цели. Также среагировал Сергей, перехвативший не менее стремительный бросок Джины и боровшийся с отчаянно рвущейся собакой.
– Джина, стоять! Стоять! Пусть уходит!
Рыцари с обнаженными мечами растерянно озирались по сторонам.
– Что это было? – Ричард все еще держал у плеча заряженный арбалет. Выстрелить он не успел.
Сергей, наконец, выпустил собаку и медленно поднялся на ноги. Джина тяжело дышала, ее бока часто вздымались, дыхание с сипением вырывалось из распахнутой пасти. Шерсть на загривке стояла дыбом, вид был не менее устрашающий, чем у Чужого в его естественном обличье.
– Хорошая собака, – Он почесал Джину за ухом, и та благодарно ткнулась носом в ладонь, – если ты еще не понял, это был Чужой. Чужой в человеческом облике.
Ричард, ошеломленный происшествием, молчал, а Рыцари уже деловито организовывали оборону лагеря, распределяли секторы ответственности, несколько человек отправились рубить деревья для установки заграждений. Сергей знал, что нападений сегодня больше не будет, но Рыцарей не остановил, после всего произошедшего было важно загрузить людей работой.
Штильман небрежно засунул скорострельник назад в мешок. Он выглядел весьма довольным, еще бы, не каждому конструктору удается испытать свою разработку в деле.
– Шустрый мальчик. Жалко ушел, было бы неплохо пообщаться с ним поближе.
– Как сказать… Может быть и лучше, что он ушел. Возможно, теперь они не нападут сразу. Определенно, мы их заинтересовали.
– Интересно… Ты это почувствовал?
– Можно так сказать… Странное ощущение. Совершенно точно, они могут оказывать на людей ментальное воздействие. При этом почувствовать их не удается. Я бы сказал так – это похоже на ледяную стену вокруг его сознания.
– Гм… Ледяная стена.
– Ладно, – Сергей решительно направился к своей палатке, сопровождаемый угрюмой Джиной, – Магистр, – он обратился к Штольцу, – удвойте охрану и всем отбой. Завтра выступаем на рассвете.
VII
Генерал Тихорецкий появился на базе под вечер, когда уже стемнело. Он был мрачен как грозовая туча. Коржавин сразу понял, что начались проблемы.
– Ну что, ребята, добегались? – звучный генеральский бас прокатился по зданию.
Коржавин поднялся ему навстречу.
– Появились новые вводные?
– Еще какие, – генерал грохнул кулаком о стол, – ах ты, мать вашу, времени не хватило. Чуть-чуть не хватило.
– Можно поподробнее? – спокойно попросил полковник.
Тихорецкий успокоился и уселся за стол.
– Вас вычислили. Участие вашей группы в похищении Иленева доказано. Меня уже ищут. Вас тоже. Сейчас аналитики просчитывают трассировку ваших и моих передвижений, так что вопрос раскрытия базы – дело нескольких часов.
– А что еще можно было ожидать? В любом случае, было понятно, что придется переходить на нелегальное положение. У нас все готово к эвакуации.
– Эвакуации куда, – генерал сердито махнул рукой, – засвечены все точки.
– Ну уж все…
– Именно все! Ребята, мы влезли в очень серьезные разборки. Тут уже не только наши орлы, но и ЦРУшники суетятся, МОССАД, само собой. И, очень похоже, что наверху, совсем наверху, – он показал пальцем куда-то в потолок, – уже обо всем договорились. И прежде всего как делить вот его головушку, – он кивнул на невозмутимо попивавшего чай с медом Иленева, который уже нацепил на нос свои видавшие виды очки, отчего снова приобрел вид бухгалтера-недотепы.
– Тем не менее, думаю, что у нас есть в резерве пара незасвеченных лежек. Большую охоту переждать не удастся, но выиграть время и подготовить долгосрочную базу вполне можно.
– Запасливый какой, – хмыкнул генерал, – в надежности уверен?
– Абсолютно. Кроме того, думаю, у нас есть еще минимум двадцать четыре часа. Мы выполнили все возможные действия прикрытия, так что на просчет понадобится время. И вообще, товарищ генерал, мы же дома, не будет же здесь хуже, чем тогда в Бейруте.
Тихорецкий кивнул. Хуже, пожалуй, уже не будет. Тогда в Ливане местные отморозки похитили пару десятков наших туристов. Наши мальчики-девочки захотели экзотики и отправились на красивейшие средиземноморские пляжи страны, где уже пятьдесят лет шла непрерывная война всех со всеми. Бандиты согнали их как цыплят в кучу, выхватили из нее двоих, деловито, словно выполняя обычную работу, перерезали горло, потом широкими тесаками отрубили головы, оставив лежать подергивающиеся обезглавленные тела перед застывшими от ужаса друзьями.
Наутро в российском посольстве получили страшные посылки и список заложников с перечислением длинного списка требований, включая освобождение из тюрем известных террористов.
Только вот на специальном борте из Москва доставили не выпущенных на волю преступников, а группу Коржавина. И город погрузился в ад. Бейрут был исторически поделен на анклавы, каждый из которых контролировался отдельной группировкой. Центральное правительство имело власть в нескольких центральных кварталах, серьезные структуры, претендующие на политический вес, вроде 'Хезболлах' имели влияние на отдельные группировки, но и они не имели возможности повлиять на оперативные действия отдельных группировок. Тем более, что в данном конкретном случае нашла коса на камень – террористы принадлежали к движению, радикальному даже для этого неспокойного региона и считали своим святым правом распоряжаться жизнями неверных по своему усмотрению. Ребята из посольства вступили в переговоры, но в ответ получили еще одну отрезанную голову в пластиковом пакете. Причем некто и не думал скрывать ни кто устроил похищение, ни где содержат заложников – в лабиринте небольших улочек, нашпигованных охранной электроникой, боевым железом и вооруженными людьми, чужакам места не было.
Но это не относилось к российскому спецназу. Группа Коржавина атаковала сразу по нескольким направлениям, выведя из строя электрическую подстанцию, насосную станцию, штаб-квартиру движения и дома лидеров. Среди криков, разрушения, дыма и стрельбы было невозможно понять, кто устроил нападение. Боевики заняли оборону, отстреливаясь во все стороны, а, тем временем, штурмовая группа вышла на позицию к зданию бывшей школы, где содержали заложников.
Коржавин и Султангиреев, переговариваясь как ни в чем не бывало подошли к центральному входу, кожей ощущая нацеленные дула автоматов. Им позволили подойти вплотную, из приоткрывшейся двери вышли несколько вооруженных людей, обыскали их, не найдя ничего подозрительного и затолкали внутрь. Если этим безумцам пришло в голову самим стать заложниками, так почему бы нет? Через минуту из здания донесся гортанный призыв 'Бисмил-л-л-ля… Аллах акбар', заглушивший даже поднявшуюся стрельбу. Этот призыв на мгновение вызвал замешательство у четверых охранников, следивших за заложниками в одном из классов. И это мгновение стоило им жизни – троих длинной очередью снял Бойко, забравшийся на 'липучках' по стене на третий этаж, а последнему с расстояния полкилометра снайпер всадил пулю точно между глаз. Ну кто бы мог подумать, что в команде 'русских' есть правоверные мусульмане, у которых есть свое собственное мнение по поводу ценности жизни своих соотечественников, пусть даже 'неверных'.
