позволяй маме отталкивать тебя. – «Если бы я в свое время этого не сделал, может быть, все пошло бы по- другому», – подумал Джаред.
Может быть, он бы сумел исполнить последнюю мольбу его отца: «Позаботься о своей матери».
– Вот ты где. – К ним подошла Эли.
Джаред не слышал, как открылись электронные двери. Как долго она стоит здесь? Как много слышала?
– Ты Джимми? – спросила она парнишку, тот кивнул – Твоя мама ищет тебя.
Джимми отвернулся, всхлипнул и вытер глаза.
– Мне очень жаль твоего папу, – сказала Эли, заботливо дотрагиваясь рукой до плеча Джимми.
– Мне тоже, – ответил он и с невозмутимым видом, за который Джаред его зауважал, глубоко вздохнул, выпрямился и вошел в реанимацию.
Джаред снова повернулся к парковке, нуждаясь в паре минут, чтобы вернуть себе невозмутимость, вспоминая, как ехал домой из больницы, гнев матери, ее горькие обвинения и последовавшие затем годы, когда с ним обращались так, словно его не существует.
Ему нужно было уйти от болезненных воспоминаний, закрыть отдаленную часть сознания, где он запер их, и потому Джаред принялся размышлять на свою любимую тему последних недель. Медсестра Эли Форшэй.
Он вспомнил их первое общение еще до того, как узнал, что она – девушка его друга. Они встретились в тесной кладовой. Пытаясь дотянуться до рулона бумаги щеткой, он задел ею девушку, и они оба застыли, обменявшись испуганными взглядами. Джареда пот прошиб от осознания ее необыкновенной привлекательности, он был готов схватить в объятия и поцеловать женщину, имени которой он даже не знал.
Если бы он был свободен и мог ненадолго расслабиться, она вошла бы в верхние строчки его списка «я хочу эту женщину». Но он не был свободен.
– Ты в порядке? – Эли подошла и стала рядом с ним.
– Первый сорт. Как ты?
– Ты отлично обошелся с Джимми. Мне жаль, что ты потерял отца в таком юном возрасте.
Он не мог смотреть на нее.
– Именно поэтому я стал врачом, чтобы больше никакому мальчишке не пришлось иметь дело с тем, через что прошел я. Я великолепно справляюсь, не так ли?
– Ты не Бог. – Эли положила руку ему на плечо, и он почувствовал исходящее от нее тепло.
Джаред жаждал ее прикосновения с яростью, которая приводила его в восторг и одновременно заставляла нервничать.
– Для отца Джимми ты сделал все, что мог.
Доктор наклонил голову, и их взгляды встретились. Глаза Эли выражали искреннюю озабоченность и сочувствие. Он видел этот взгляд много раз за то время, что они работали вместе, но он всегда был обращен на пациентов и никогда на него. И тем не менее, вместо того чтобы использовать эту минуту для искреннего разговора, Джаред предпочел проигнорировать нежеланное, давно подавляемое чувство, глубже погружаясь в себя, в свою израненную душу.
– Осторожно, котенок, – сказал он громким шепотом, убедившись, что вокруг никого нет, чтобы услышать его нежности. – У меня может создаться впечатление, что я начинаю тебе нравиться. – Его настроение улучшилось. – Как бы ты ни старалась, ты ничего не можешь с этим поделать.
– Не-а. – Эли посмотрела на часы. – Больница платит мне за то, чтобы я была доброй и проявляла сочувствие. На твое счастье, мое дежурство еще не кончилось.
– Хорошо. – Джаред нагнулся ближе к ее уху. – Может быть, мы могли бы найти какое-нибудь уединенное местечко, и ты бы одарила меня еще немного своим… сочу… страстью.
Она ущипнула его.
– Ох. – Он потер руку. – Куда делась твоя доброта?
Девушка посмотрела на него, ее светло-голубые глаза сузились.
– Я на грани срыва. – Доктор вытер сухие глаза. – Мне кажется, я вот-вот расплачусь.
Эли повернулась и зашагала назад к реанимации. Сзади она выглядела так же классно, как и спереди, узкие брючки обтягивали ее превосходные формы, длинные каштановые волосы были собраны в узел, и в мочках ушей, которые так хотелось поцеловать, блестели маленькие золотые сережки.
– Женщины всегда так себя ведут, стоит мужчине расчувствоваться? – прокричал Джаред ей вслед.
Эли остановилась.
– Вожделение – это не чувство, доктор Паджет, – бросила она через плечо.
– Приходи ко мне домой после работы, и мы вместе поищем в Гугле. И потом выберем, что будем делать дальше. Ты знаешь, что я предпочту?
Эли нажала кнопку электронных дверей. Когда они начали открываться, он прокричал:
– Время на исходе, Эли.
Она заколебалась, прежде чем шагнуть обратно в реанимацию.
Джаред немного подождал, удерживая на лице улыбку. Провоцировать ее было так весело. Никто не развлекал его так, как Эли. Такое с ним в первый раз за два года, которые он работал врачом, меняя больницу за больницей, он по-настоящему станет скучать по ней, когда закончится срок его контракта.
Это точно знак подумал Джаред. Отношения, любовь, женитьба – все это ослабляет мужчину, делает его зависимым и уязвимым. Смерть его отца сломила дух его матери, разбила ее сердце, сделала обозленной, неспособной обрести радость. Лживость его жены, разрыв с ней и последовавшие за этим проблемы с законом сделали с ним то же самое.
Нет. Он предпочитает быть один. Никаких привязанностей, никаких ожиданий, никто больше не разочаруется в нем и не разочарует его.
К Эли обратилась ее коллега.
– Я собираюсь отдохнуть, – сказала она. – Пьяницу я отправила на экспертизу.
Пьяных и сумасшедших отправляли в комнату в дальнем конце т-образного коридора.
– Спасибо, – произнесла Эли с шутливой признательностью.
– Его друзья помогают ему переодеться в пижаму.
Супер-пупер. Компания бродяг, подбивающая дружка полечиться, подумала она и взглянула на часы. Четыре двадцать две утра, ночное дежурство никогда не кончится. Открыв папку, Эли просмотрела, кого надо посетить. Так, пациента поранили в стрип-клубе. Его ударил вышибала во время стриптиза. Боль в левом глазу, левой щеке, челюсти, животе и правом ребре.
Эли подождала у двери, затем постучала. Мужской голос проговорил:
– Войдите.
– Меня зовут Элисон, – представилась девушка, наваливаясь всем телом на дверь, чтобы удержать ее открытой. – Я ваша медсестра. – Прежде чем войти, она оценила взглядом четырех пациентов, занимающих комнату, – троих посетителей в дорогих брюках и расстегнутых белых рубашках: двое из них полулежали на стульях, а третий сидел на каталке, прислонившись к стене и свесив голые ноги. Они выглядели уставшими. Девушка положила карточку пациента на столик у раковины и подошла к темноволосому мужчине, сидящему с голыми ногами. – Можете ли вы сказать мне, сколько вы выпили сегодня вечером?
Она взяла темноволосого мужчину за руку, чтобы проверить пульс, и начала осмотр. От пациента пахло алкоголем. Он поднял глаза.
– Достаточно, чтобы сделать вас самой прекрасной женщиной в мире.
– Ха, спасибо. – Эли внимательно посмотрела на пациента. Левый глаз распух, наполовину закрыт, на лице царапины. Левая щека покраснела и распухла. В левой ноздре – запекшаяся кровь.
Пациент моргнул, словно пытаясь лучше рассмотреть ее.
– Эли? – Он опустил глаза к беджику с ее именем. – Ну, черт побери. – Повернувшись к друзьям, махнул рукой и вцепился в поручни каталки. – Похоже, что мои шансы на счастье растут, друзья мои.
Черт. Парень, с которым она училась в школе. Его лицо было так разбито, что она его не сразу узнала.
– Ваш пульс в порядке. – Эли открыла футляр термометра. – Положите это под язык.
