— Ты что, хочешь закончить как мой дядя Джуниор?
— Или еще хуже — как Поли?
— Ладно, послушайте, я знаю что я был не прав, ок? Можете не верить, но я на самом деле упражнялся в контроле импульсов, и я контролировал свой гнев. Вот с сыном: я ему показывал старый квартал, и к нам пристали какие-то наркоманы. У одного из них был ствол, другая бросила в машину бутылку. Это, может, и не покажется важным, но я сдержался, я уехал.
— Что ж, в будущем я попрошу вас, чтобы относились ко мне так же, как и к наркоману.
В Вегас? Хотите, чтобы вас обвенчал двойник Элвиса?
Я ведь вам говорил, молодые люди, что крэк — это херовая штука.
— Знаешь, чего в тюрьме страшно не хватает? Была неделя, когда я был готов в тюрьме убить за леденцы.
— Надо было мне сказать, я бы тебе подогнал.
Да и до того как меня закрыли, он ко мне относился как к стремной девке на танцплощадке.
Раньше думал, то что я делал меняло что-то к лучшему. Программы против наркотиков, движение за право голоса…но с годами это стало как говно против ветра кидать.
Революцию… Революция продана, Рони.
У него во всем теле рак, рак не уважает никого.
— Как думаешь, он носит калоприемник?
— Кто что носит?
— Ну этот, калоприемник, старик Фьюрио. Просто маме скорей всего придется носить такой же.
— Слушай, может, мы не будем об этом говорить?
Поли, все состарятся и умрут.
— Наступить в лошадиное говно — это хорошая примета. Спроси кого угодно на конюшне.
— Это правда.
— Ну что тогда вы целыми днями по говну не топчетесь?
Вот, чего понять не могу: когда я был пацаном, вы двое были пожилыми тетками. А теперь я старый, и вы обе все такие же старые.
— Нет, Тони, пожалуйста, послушай! Ральф ненормальный на самом деле, понимаешь? Он заставляет меня делать всякое, но это вовсе не секс. Вот прошлой ночью я хотела, чтоб он меня просто оттрахал, чтобы я могла вернуться к тебе, но он захотел чтобы я ему воском со свечи на яйца капала, а потом ушел в ванну дрочить. По-моему, это не секс.
— А на прошлой неделе, богом клянусь, он попросил меня потереть ему член теркой для сыра, да посильнее.
Мне в детстве постоянно влетало, но я не ищу себе бабу, которая провода автомобильного прикуривателя приделает мне на одно место
— Когда из окна самолета увидел Неаполь, у меня аж встал.
— А как ты хотел? Это же родина.
— Я люблю ее.
— Ты что рехнулся? Я много херни в жизни сотворил, но жену босса я не трахал никогда. Знаешь, почему? Знаешь?
— Хватит риторических вопросов.
— Потому что я не сомневался в том, что он убьет меня, если узнает. А они всегда все узнают, эти боссы.
— Моя дорогая покойная матушка говаривала: «Больше мух поймаешь на мед, чем на уксус».
— А моя всегда предупреждала: «Не давай заговаривать себе зубы неудачникам». Она говорила: «Ты
