Мы с Тони ездили в Майями, он по-испански где-то шесть слов знает, но с местными он там отжигал как Рекардо Мантебан, или как его там?
— Глянь на эти облака, это ж парижское небо.
— Кто ж все это построил…
Смотри, с сиськи дерьмо не забудь соскрести.
Ну когда у нас в семье гей? Завтра к нам приедет поговорить протестантский священник из Денвера. Эксперт. Но так стыдно перед святым отцом.
Муж приходит домой с уткой подмышкой и говорит: «Ну вот эту свинью я и потрахиваю». «Это не свинья, а утка». Муж: «Это я о тебе».
А еще детективы из убойного сообщили, что Вито воткнули в жопу бильярдный кий.
— Я вижу вам уже сообщили новость. Это был Фил.
— Шерлок Холмс пожаловал.
— Как там принц Альберт?
— Во Франции его бы там за своего приняли. Там эти придурки тоже любят балду попинать. По крайней мере, заставил его сполоснуть мусорные баки.
— Люди будут ждать ответной реакции.
— Про эту херню я тебе и говорил.
— Завалим одного из парней Фила?
— Джо Пабаба залупил на Карла Гамбини, убивали ребят из организации. Война шла семь лет. Сколько мне еще говорить об этом? Когда парни воюют, они не зарабатывают.
— Он живет в Белвилле. Во Франции тоже есть Белвилль.
— Насчет свидания ты пошутила, надеюсь. Ему лет двадцать шесть.
— Да ну?
— Как-то ночью, это случилось в больнице, когда Тони лежал при смерти, он на минуту очнулся и произнес: 'Кто я, куда я иду?' В тот момент я не понимала, что он имел в виду, но придя сюда, я чувствую тоже самое. Странно, да?
— Давай я тебя сфоткаю.
Мы так сильно дергаемся. Иногда кажется, что мы только этим и занимаемся, а в итоге — бац! — и все. Все это просто исчезает.
Отец всегда говорил: «Ненавидь грех, но люби грешника».
Я ненавижу собственного сына, как вам такое? Я прихожу домой, а он сидит в одних трусах, торчит в каких-то чатах, тусуется с очередным дрочилой, хихикает как школьница. Так и хочется разворошить ему физиономию! Собственному сыну. Как вам такое?
Знаете что? Если бы Кармелла давала бы драть Эйджея так, как драл меня отец, то он наверняка бы вырос с яйцами.
Да я не смог бы ему вмазать, даже если бы захотел. Это все гены Кармеллы. Он охренеть какой мелкий. У них все в семье мелкие. На ее отца подуешь, и он свалится.
— Знаешь, что странно, Ро? Когда едешь куда-нибудь впервые, все эти люди существуют всего лишь в твоем воображении, пока не пребываешь на место. Будто раньше их никогда и не было, пока ты их не увидишь. И для них тебя тоже не существует.
— Не знаю, может, ты более склонна к философским размышлениям, чем я.
— Не-не, просто мысль пришла в голову, вот и все. Знаешь, вот когда умираешь, жизнь продолжается без тебя, как в Париже, пока мы сюда не приехали.
Он умер, ушел! Че я могу поделать? Свечку поставить? Я представляю его с отцом, его любимой бабушкой и Иисусом.
