— Я не сделал ничего такого.
— Это Патрик Руни не сделал ничего такого и провел 20 лет в тюрьме.
Думаю, адвокаты не проявляют усердия, пока сами не попадут в неприятности с законом.
Вы не платите мне, чтобы я был вашим клиентом. Я плачу вам. Я плачу, чтобы не было сюрпризов.
— Расскажите о своей жизни.
— По существу, у меня нет жизни. Я живу юриспруденцией.
Я уважаю, как вы пошатнули этот мужской мир ради нас. Извините, если звучит как подхалимство. Но я ваш фанат.
— Мы встречались год. Я думала, мы поженимся. Но вы же знаете мужчин.
— Да. Я приношу извинения за весь наш пол.
— Ты мне не сказал.
— Я хотел, но забыл.
— Ты хотел узнать, будет ли мягким приземление?
— Он платил мне.
— Он платил деньгами?
— Нет. Он организовал встречу с моей девушкой. И это того стоило.
— Я с ней встречаюсь.
— Не хочу вмешиваться. А ты не мог бы уже держать свои штаны застегнутыми?
— Стыдно сказать, но я была заядлой курильщицей.
— Стыдно сказать, но я до сих пор такой.
— Вы этого не делали?
— Нет.
— Значит, нам нужно указать пальцем на кого-либо еще.
— Вы — адвокаты защиты. Вы прогрызаете дыры в обвинительных заключениях. Играем в игры с правдой.
— Когда вы вернетесь на свое место, вы сможете возмущаться снова. Но до этого нам нужно защитить вас.
— Что думаешь?
— Не вмешивайся. Рассосется само собой.
— Отличный парик.
— Я работаю в сфере недвижимости. Это производственная необходимость.
— Как вы думаете, дьявол существует?
— Нет.
— Я тоже так думал. Но когда я столкнулся с адвокатами, я передумал.
Нам нужен «смазочный фонд» для неподотчетных расходов. Чтобы ублажать клиентов. Это не первый мой опыт теневой экономики. Безошибочный ход, чтобы уберечь бизнес от вылетания в трубу.
Иногда я понимаю правила игры. А потом наступаю такие моменты, когда я думаю: «Что я здесь делаю?»
Я не могу усвоить одну вещь. Люди — лгут. А люди, которые судят — лгут больше всех.
— Я не лесбиянка.
— ???
— Ты спрашивала.
— Два года назад.
— Я хотела ответить. Я не лесбиянка. Я гибкая.
