чувствуешь себя спокойнее. Шастать тут никто не будет, особо ценного в этих общежитных хатах никогда не сыскивалось. Жили-то тут сами пенсионеры. Вот хрен его знает, как такое могло быть, но что не вскроешь было квартиру, мешок наберешь разве чертовых просроченных пилюль. Ни сахара, ни круп, только рой мух на кухне и пара тлеющих трупов в спальне. Будто сговорились старики перед смертью. Не думайте, что вам повезло, иммьюнити чертовы, - говорят их улыбающиеся черепа, - везение не всегда сопутствует тем, кто выжил.
Продвигаемся еще немного и вот он, рынок 'Урожай'. Громадина павильона, в темноте кажущаяся приземлившимся тысячу лет назад космическим кораблем, и рябь мелких металлических контейнеров, что мелкие букахи, замершие в нерешительности вместе с гигантом-предводителем.
Большая часть его сгорела еще тогда. Ну как сгорела, сдымилась, что твоя сигарета. Шмотняк, запертый в контейнерах, коптил с середины лета и вплоть до морозов - тушить-то было некому, да и не до того было. Горело в те дни до хрена чего и поважнее. Черные 'ракушки', где поржавевшие, а где с отвисшей лоскутами краской, все еще здорово напоминают о том времени.
Остановившись за живой изгородью из разросшихся кустов, молча одеваем маски. Мы с Рябой, как всегда одетые в камуфлированную армейскую одежду (с 'догами' по дню не сливаемся, у них черная форма, ниндзя а-ля), смотримся как два незадачливых террориста с одним АКСУ на двоих. Демьяныч же в серой, тюремной какой-то фуфайке и водила в теплых спортивных штанах и спортивной куртке 'одидос' - вовсе как два провинциальных лоха, по пьяни решивших бомбануть обменный пункт. Ну да это, в сущности, чепуха. Сейчас все выглядят одинаково, что мужики, что бабы. Конспирация, ема. Главное - не отличаться от других, и пусть гламурные кисы сожрут то, при помощи чего собирались выделяться из толпы.
Я снимаю с себя автомат, набрасываю ремень на плечо. Демьяныч тоже вытащил обрез, но тут же сунул его обратно под фуфайку - ремня-то нет. Обменявшись на мигах всем понятными условными знаками, переходим дорогу, не спеша, тихо, по одному. Убеждаемся, что рядом никого и, придерживаясь темных, не тронутых лунным светом мест, проникаем на территорию рынка. Тянемся вдоль рядов к восточной части монолита павильона.
Тихо тут. Ветер только по старинке раскатывает на рядах меж контейнерами пустыми пластиковыми бутылками, шелестит целлофаном и опалыми листьями. А впечатление такое, будто ни души на ближайших километров сто. А то и все тысячу. Ни бличка случайного в окнах павильона, ни голосов, ни малейшего признака пребывания внутри человека. И если бы не едва-едва уловимый запах дыма, просачивающегося сквозь неприкрытые окна, можно было подумать, что мы идем грабить завод какой- нибудь труболитейный. Где ни тогда, ни уж тем более сейчас нет ничего годящегося в быт выжившему.
Миновав несколько рядов, мы, следуя за нашим Сусаниным, приблизились к громадине павильона вплотную. Тут было лишь пару высоких окон, начинавшихся на уровне примерно трехметровой высоты. А немного далее, аккурат между двумя 'ракушками', обнаруживался узкий проход, ведущий к аппендиксом торчащей небольшой пристройке с ведущими вниз ступенями.
- Нам сюда, - указал водила на ступени. - Бывшая котельная, - объяснил.
Повертев головами и прислушавшись к шуму ветра и далекому собачьему бреху, рывками проскальзываем внутрь аппендикса. Узкие двустворчатые двери напрочно заколочены, поверх косо прибиты четыре широких доски. Не видать толком, но что-то еще и накарябано на них белой краской. Наверняка, отпугивающее, в 'дожьем' стиле: 'не лезь, голову отпилим' или еще что-нибудь эдакое.
Первая мысль, вспыхнувшая в голове после обнаружения тупика, заставила меня резко оглянуться, крепко сжав автомат в руках. Мне показалось, что они специально загнали меня в этот тупик, чтоб забрать оружие. Глупая мысль, конечно, и я это понимаю как только оборачиваюсь. Их сгорбленные фигуры излучают не больше угрозы, чем старый ламповый телевизор. Но что поделать - в такие минуты мозг работает как-то сам по себе, выкидывая на гора порой совсем бессмысленные домыслы.
Невзирая на всю серъезность заграждения, доски водила вытащил с такой легкостью, будто они держались у дверей на заклепках. Торчащие по шву дверных створок шляпки гвоздей также оказались обманками. Видать, он проделал тут целую операцию по обезвреживанию преграды.
Внутри было просторно и сыро, в воздухе витал запах застоялой воды, замшелости с примесью машинного масла, и пыли. Последней теперь везде хватало. Котельная не использовалась давным-давно. Наверное, с тех времен как добываемый в Уренгое газ стал импортным, а котлы, спроецированные в годы молодости наших отцов, оказались просто чугунными демонами, безотчетно пожирающими дорогостоящее топливо. Потому и котельная использовалась больше как подсобка для хранения хозинвентаря, чем по назначению. Мы осветили помещение котельной несколькими фонариками. Ряды метелок, как истесанных до черенка так и совсем новых, висящие на крючках оранжевые жилеты, пару пар сапог, замызганный пластиковый стол со стульями, валяющиеся на полу бутылки с-под водки. Чем не обиталище коммунальных подметал?
У Демьяныча был старый советский 'Гелиос' - когда-то не особо хвастающий силой свечения, сейчас он давал столько света, что старику пришлось намотать на стекло кусок ткани, абы не привлечь постороннего внимания. По сравнению с ним, моя китайская зажигалка, дающая синий диодный свет казалась просто жалкой пародией, и мне пришлось ее убрать вовсе, абы не позориться.
- Сюда, - уверенным шагом обойдя давно остывшие адские печки, водила прошмыгнул под перечеркнувшими помещение толстыми трубами и тут же скрылся в темноте.
Следующим за ним пошел я, сзади сопел разноглазый Ряба, замыкающим потянулся Демьяныч. Пройдя под трубами, мы минули какое-то механическое устройство, лежащее в навечно разобранном виде на бетонном полу и оказались перед спертыми о стену большими поржавевшими листами жести. Судя по клокам приклеенных к ним бумаг, и характеру приклеивания, жесть когда-то служила частью ограждения а заодно и доской для объявлений.
Водила вынырнул из темноты слева.
- Сюда, - повторил, поманив меня за собой. - Помоги.
Я пошел за ним. Мы беззвучно сдвинули один из листов жести на сторону, открыв взору посаженные вглубь стены массивные дубовые двери. Раньше они были закрыты на штабу, но судя по свежине сорванных петель можно было предположить, что сорвали их не так уж и давно.
- Часто тягал отсюда что? - спрашиваю.
- Та по мелочи у торгашей отщипывал. По крупному еще не тягал.
Удивляться я подготовленности нашего поводыря не стал, но, похоже, что никто и не ожидал узреть на моем лице удивленный или хотя бы немного более уважительный взгляд. Бритоголовый, чью лоснящуюся лысину прикрывала черная, из грубой ткани а-ля террористическая маска, толкнул дверь и не раздумывая шагнул в темноту. Так, словно он тут жил. Мы же с Рябой молча затоптались у проема, и лишь когда Демьяныч посветил внутрь, решились переступить порог. Похоже, это уже был подвал самого павильона. Ничего, что бы могло заинтересовать опытный глаз профессионального тягача, в небольшом квадратном помещении не нашлось. Обилие плотной, кажущейся какой-то бутафорной паутины и разбросанных повсюду пустых ящиков: стеклотарных пластмассовых, деревянных, картонных. Больше всего, конечно, картонных, просто навала. А внутри только шелестящая бумага для насыпом отпускаемого с кондфабрик печенья.
Во, блин, аж в кишках заныло от воспоминаний.
Дойдя до ведущих наверх ступеней без поручней, наш Сусанин остановился, повернулся к нам и заговорил едва слышно:
- Этот сектор подвала почти не использовался. До буйства тырили отсюда все, - недвузначно намекнул на прежних обитателей котельной, - потому и не хранили тут ничего толкового. Дверь, что наверху, - в отдел с люстрами, херустрами, светильниками всякими. Отдел, конечно, давно раздолбашили, да не в этом суть. Дверь эту хозяин еще при жизни запер наглухо. Зеркало во весь размер на него вцепил и использовал как витрину. Короче, 'доги' при осмотре не пронюхали. Повелись, что витрина. Я и сам повелся бы если б не знал тогда... до всей этой жопы. Не ссыте, ролет там до половины опущен, не спалят. Охрана в метрах пятнадцати будет, на проходе они сидят, диванчик под задницу кинули и у костра греются. Подымемся, сориентируетесь сами.
М-да, - думаю, - чего уж тут говорить, толково парень поработал. Чуть ли не скажу, что снимаю перед ним шляпу. Если б я так прошуршал, то хрен бы тут сопел Ряба со своим физиком и водилой. Водила
