— Возможно, это ему приснилось, — неохотно сказал он.
— Отец, — призналась я, — я верю в Единственного Бога Создателя.
Внезапно отец побледнел.
— Берегись, Нефертити! — воскликнул он. — Храни эту тайну в своем сердце, пока я тебя от нее не избавлю!
Потом нас пригласили во дворец на празднование Хеб-Седа. Для Тей это была возможность найти дочерям выгодных женихов.
— Тебя должны увидеть в самом красивом платье, — сказала она. Но мне хотелось увидеть только одного человека — того, кто показал мне свет правды. В пышном дворцовом зале я встретила людей, с которыми позже шла по жизненному пути со всеми его радостями и горестями: Хоремхеба, Нахта, Мея и многих других. Однако в тот вечер мое сердце не видело никого, кроме Эхнатона. Когда я увидела царевича впервые, меня поразила его странная внешность. Наследник престола представлялся мне верхом совершенства, а он был тоненьким, тщедушным и вызывал скорее жалость, чем восхищение. Признаюсь, я была слегка разочарована. Но это разочарование тут же прошло. За необычной внешностью и слабым телом я увидела дух, который избрал сам Бог и вручил ему свою небесную любовь, и молча поклялась всегда хранить верность этому хрупкому созданию. Он сидел справа от отца и равнодушно наблюдал за танцами. Я не сводила с него глаз. Это не осталось незамеченным; многие видели мой интерес к царевичу. Никогда не забуду фразу, которую сказала мне Мутнеджмет, изнывая от ревности:
— Нефертити, ты нашла свою цель. Теперь ступай к ней.
Я хотела, чтобы он заметил меня. И это случилось. Он посмотрел в мою сторону, и наши взгляды встретились — впервые за вечер. Царевич был готов отвернуться, но задержался и снова посмотрел на меня. Думаю, он слегка испугался того, что на него пристально и жадно смотрит молодая женщина. Краем глаза я увидела, что за мной наблюдает царица Тийя. Мое сердце заколотилось, а мечты воспарили ввысь. Но того, что случилось потом, я не ожидала.
Я вернулась в наш дворец взволнованная и полная неясных желаний. А вот Мутнеджмет дулась.
— Я так и знала, — сказала она, когда мы пришли в свою комнату. Я спросила, что она имеет в виду, и сестра продолжила: — Он больной и безумный.
— Ты видела только его внешность и ничего не знаешь о его душе.
На следующий день отец вернулся домой и сказал, что меня хочет видеть великая царица. Эта весть ошеломила всю семью. Мы с недоумением уставились друг на друга.
— Думаю, — гордо продолжил отец, — что царица хочет назначить тебя своей фрейлиной.
Я отправилась в царский дворец в сопровождении отца. Меня провели в личный кабинет царицы с видом на сад. Я низко поклонилась. Она велела мне подняться и сесть на диван рядом с ней.
— Тебя зовут Нефертити? — спросила она. Я кивнула, и царица негромко продолжила: — Нефертити… «Красавица грядет». Что ж, ты заслуживаешь этого имени. — Я вспыхнула от радости. — Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, государыня[42].
— Ты выглядишь старше. — Она сделала паузу, а потом спросила: — Как ты думаешь, почему я послала за тобой?
— Чтобы сделать мне щедрый подарок, которого я не заслуживаю.
— Хорошо сказано, девочка, — улыбнулась она. — Ты образована?
— Я умею читать, писать, сочинять стихи, знаю историю, теологию, алгебру и домоводство, — ответила я.
— Что ты знаешь о Египте?
— Египет — мать мира, а его фараон — царь царей.
— Кто твой любимый бог? — спросила она. Я насторожилась: вопрос был задан неспроста.
— Атон, ваше величество. — Я была вынуждена скрыть правду.
— А как же Амон?
— Амон только защищает империю, а Атон каждый день совершает над ней круг.
— Никто не властен над своим сердцем, но ты должна понимать, что Амон — глава всех богов.
— Я понимаю это, ваше величество.
— Скажи мне честно, — продолжила она, — твое сердце когда-нибудь знало любовь к мужчине?
— Нет, ваше величество, — без задержки ответила я.
— У тебя есть жених?
— Многие просили моей руки, но отец не считал их достойными меня.
Она пристально смотрела мне в глаза, а потом сказала:
— Должно быть, ты слышала разговоры о странных идеях наследника престола относительно Амона и других богов. Признайся, что ты об этом думаешь?
Я впервые не нашлась, что ответить. Молчание продолжалось до тех пор, пока она не сказала властным тоном: — Говори только правду.
— То, что таится в сердце, принадлежит только сердцу. Но традиционные связи между троном и жрецами нужно сохранять.
— Хорошо сказано! — вновь воскликнула царица. Казалось, она ощутила облегчение. — Расскажи мне о мужчине своей мечты. Каков он?
— Он обладает силой воина и душой жреца.
Она засмеялась.
— Вот это запросы! Будь твоя воля, кого бы ты выбрала — воина или жреца?
— Душа важнее.
— Ты говоришь честно?
— Да, ваше величество.
— Ты не похожа на других молодых женщин, — покачала головой царица.
— Жизнь без веры мертва, — сказала я.
— А вера без жизни?
— Нет веры без жизни и нет жизни без веры.
Она на время умолкла. Я пыталась скрыть возраставшее волнение.
— Ты видела наследника престола? — наконец спросила она.
— На празднике Хеб-Седа, ваше величество.
— Что ты о нем думаешь?
— В царевиче есть таинственная сила, отличающая его от других мужчин.
— Я имею в виду, что ты думаешь о нем как о муже.
От изумления я лишилась дара речи. Она повторила вопрос.
— Не могу найти слов, ваше величество, — дрожащим голосом ответила я.
— Ты когда-нибудь мечтала стать царицей?
— Мечты моей смиренной души так высоко не залетали.
— Неужели тебя не привлекает трон?
— Это небо слишком высоко, чтобы в нем парила моя душа.
Какое-то время Тийя молчала.
— Я выбрала тебя в жены сыну, наследнику престола.
Сила собственных чувств заставила меня зажмуриться.
Взяв себя в руки, я пролепетала:
— Но царевич не знает меня и не испытывает ко мне интереса…
— Он считается с моими желаниями. Я его мать, и он любит меня больше всех, — гордо сказала Тийя. — Я должна была найти ему подходящую жену. Увидев тебя, я поняла, что вы — пара. При этом я учитываю не только свои личные чувства, но и свои цели. — Я была сбита с толку и продолжала молчать. — Но ты должна помнить, что для царицы долг важнее всего остального.
— Государыня, я надеюсь оправдать ваши ожидания.
— Поклянись мне в верности до гроба, — решительно велела она.
— Клянусь, — ответила я, не догадываясь, какие беру на себя обязательства.
— Я уверена, что ты сдержишь слово.
