От испуга бедняжка намочила розовое платьице. Я указала на нее пальцем.
— Это подарок в честь моего возвращения?
Вампиры, включая и Вайкена, вскинули головы, подтверждая мои слова.
— Через четыре месяца? Не поздно ли? — прошипела я.
Они неуютно зашевелились. Сон переступил с ноги на ногу. Я сжала кулаки, с трудом удерживая руки в карманах.
— Оставьте нас, — велела я.
Никто не тронулся с места.
Девочка закрывала лицо руками.
— Оставьте нас! — заорала я во весь голос, так что им не было иного выбора, кроме как повиноваться.
Ведь я была их повелительницей, их королевой, я создала их. Все послушно повернулись к выходу. Последним зал покидал Вайкен. Я вихрем развернулась к нему, оскалив зубы. Безумно хотелось швырнуть в него огнем.
— Моя! — прорычала я, демонстрируя клыки. А потом добавила: — И чтоб я даже не слышала, как вы переминаетесь под дверью!
Я ждала, слушая звуки удаляющихся шагов и недовольного ворчанья. Только Гэвина словно бы порадовал мой внезапный гнев. Когда все убрались на третий этаж, я бросилась к девочке.
— Посмотри на меня, — прошептала я.
Девочка тряслась крупной дрожью. Я прижала ее к себе, и она постепенно успокоилась.
— Хочу к маме и папе, — захныкала она, уткнувшись лицом мне в грудь.
Я чувствовала, как футболка становится мокрой от ее слез. Да я и сама пролила бы потоки слез вместе с ней, кабы только могла. Приподняв личико девочки, я заглянула в испуганные голубые глазки. Девочка зарыдала еще пуще.
— Ты какая-то странная! Ты такая же, как они.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Дженни.
— Послушай, Дженни, я отвезу тебя домой.
Глаза ее прояснились. Она мигом перестала плакать и только тихонько икала.
— Ты где живешь? — продолжала расспрашивать я.
— В Оффертоне.
Великолепно! Так назывался маленький городок совсем близко отсюда. Эти тупицы даже не сообразили отойти подальше от замка!
Как только я возьму малышку и побегу с ней к машине, всем станет ясно, что происходит. Ну и пусть. Я все равно сделаю то, что должна сделать. Я встала. Девочка торопливо поднялась вслед за мной, придерживая руками платье. Кожаные башмачки застучали по паркету.
— Дженни, ты должна мне помочь. Когда я скажу кричи — кричи изо всех сил, громко-прегромко. Как только можешь. Как будто ты свалилась с качелей и сильно ударилась. Хорошо?
Она кивнула.
Я взяла стоявший у стенки металлический стул, один из многих, на которых сидели наши гости во время
— Я разобью окно, и мы туда вылезем.
Она снова кивнула.
— Готова, Дженни? Когда я кину стулом в окно, кричи.
Я надеялась, что они решат, будто я, вернувшись к «милым старым привычкам», терзаю жертву. Однако это была всего лишь надежда, я не могла рассчитывать, что так оно и произойдет. Я изо всей силы швырнула стулом в окно. Дженни закричала во все горло. Я ощутила: вампиры встрепенулись. Они идут сюда. Обмотав руки занавеской, я расчистила окно от осколков. Дженни обхватила ногами мою талию, и я вылезла на улицу.
Мы вместе помчались в ночную тьму.
— Зачем эти люди украли меня у мамы с папой?
Мы пробирались через лес, двигаясь вдоль дороги.
Дженни судорожно цеплялась за мою руку.
— Они очень опасны. Если еще когда-нибудь увидишь их, беги со всех ног.
— А они думали, ты что со мной сделаешь? — продолжала спрашивать она.
Со времени нашего бегства прошло уже четыре часа. Наконец, свернув с дороги, мы увидели с дюжину полицейских машин, выстроившихся перед маленьким домиком. Молодая женщина с такими же светлыми, как у Дженни, волосами, раскачивалась взад и вперед, скорчившись на земле перед входом в дом, прижав колени к груди.
— Дженни, послушай меня. Сейчас ты побежишь к ним. Обещай мне кое-что, ладно?
Она кивнула.
— Не рассказывай им обо мне.
— Куда ты пойдешь? — спросила она. — Назад в тот дом?
— Не думаю, что я когда-нибудь вернусь туда, — ответила я.
Дженни обняла меня, нежно поцеловала в щеку и помчалась по улице к дому. Розовое платьице развевалось вокруг маленьких ножек.
— Дженни! — отчаянно закричала женщина на лужайке.
Полиция обступила мать и дочь, а я повернулась к лесу, углубляясь в самую чащу деревьев и кустарников. Полиция обшарит все улицы, так что мне необходимо убраться подальше отсюда. Я шла в лес, не разбирая дороги. Ничего, потом как-нибудь выберусь. Может, встречу Сулиня… Вдруг справа, со стороны дороги, раздался какой-то шорох.
Я обернулась. Там, в тени раскидистых ветвей, стоял Вайкен. В полутьме я различала очертания твердого подбородка и чуть припухлых губ. Волосы и длинные бакенбарды были чернее угля. Он стиснул зубы, и по лицу его я видела. — Вайкен очень страдает. — Кто ты? — прошептал он.
— Преображенная.
— Ты лишаешься прав на вампирскую жизнь, — ровным, без каких-либо эмоций голосом произнес он.
— Я знаю правила.
По глазам Вайкена я видела: он связан с остальными членами братства — теми, что ждут сейчас в замке. В месте, возвращаться куда я отказалась. Я знала теперь, куда отправлюсь — куда в любом случае отправилась бы, едва покинув свою темницу. Перед мысленным взором у меня возник Джастин. Его широкая грудь, блестящая под лучами солнца, как блестела тогда, на морской прогулке.
— Все кончено, — проговорил Вайкен.
Именно эту фразу когда-то сказала и я ему: в ту самую ночь, когда превратила его в вампира. Я не стала ждать, что будет дальше. Повернулась и помчалась во мрак лесов.
В Лаверс-Бэй день близился к вечеру. Прошло четырнадцать часов с тех пор, как я убежала в лесах от Вайкена. Едва выбравшись на дорогу, я отправилась в аэропорт, купила билет на утренний рейс и к вечеру уже была в Уикхэме. Теперь, когда братство знало, что я жива, я снова получила доступ к своим деньгам. Можно было уже не бояться, что они проследят мой рейс: они и без того знали, куда я направлюсь.
Стоя за воротами Уикхэмской частной школы-пансионата, я смотрела на знакомую территорию, газоны и лужайки, красный кирпич корпусов. Все купалось в отсветах розового весеннего заката, заливавшего траву пламенем. Пламя пылало и у меня в душе.
Каждая травинка вспыхивала желтыми и зелеными бликами, ветер прокатывался по лугам золотой волной.
Если б мне было суждено когда-либо попасть на небеса там все выглядело бы именно так.
Время пришло. Я медленно вступила под своды арки. Стальной фасад и острые копья наверху ворот тянулись ввысь. Мне надо было тщательно рассчитывать каждое свое движение. Любое дерево тут, в
