му столику.
– Ну что же, Наум Григорьевич, не получился у вас от(
дых? Сочувствуем. Нанервничались, наверное, как следует,
да еще в чужой стране, в незнакомой обстановке. Но здесь вы
на Родине, и можете расслабиться.
Наум согласно кивает головой в такт сочувственным за(
мечаниям собеседника, а на последней фразе мелькнула
мысль, что нелишне поблагодарить за благоденствие.
– Меня зовут Иван Кузьмич. Пригласили вас, как нетруд(
но догадаться, чтобы разобраться в случившемся и оказать
посильную помощь. Мы располагаем лишь отрывочными све(
дениями, поэтому попрошу поподробнее рассказать о ваших
родственниках и печальном событии того дня.
Наум предполагал ограничиться короткими объяснения(
ми, но собеседник оказался настойчивым - задавал вопросы,
просил дополнительных сведений, вновь возвращался к от(
дельным моментам, - как бы проверяя точность информа(
ции, - интересовался мнением о причинах смерти Давида и
Моррисона. Беседа, скорее походившая на допрос, длилась
не менее трех часов. Наум чувствовал, что от усталости не в
состоянии продолжать эту процедуру; голова плохо сообра(
жала, начался озноб. Было непростительным ребячеством
явиться в посольство как на прогулку, после бессонной ночи.
Очевидно, это было заметно и внешне, потому что Иван Кузь(
мич, наконец, встает, приглашая собеседника проститься.
– Не смею вас больше утомлять, Наум Григорьевич. Мы
постараемся помочь вам как можно скорее вернуться в Мос(
кву. Но есть просьба: изложите на бумаге все то, что рассказа(
ли мне сегодня; сами понимаете - бюрократия. И, пожалуй(
ста, не позднее завтрашнего дня.
Тон просьбы не оставлял места для возражений, тем бо(
лее, что в кабинете тут же оказался уже знакомый молодой
человек с папками, приглашая пройти к выходу.
Первые проблески того, что мозг начинает потихоньку
функционировать, появились только дома, под струями го(
рячего душа; тепло постепенно оживляло части тела, прохо(
дил озноб и возвращалось спокойствие. Когда часы своим
звоном оповестили о наступлении девяти часов вечера, Наум
уже спал, и все события прошедших суток проплывали неве(
роятным калейдоскопом в сновидениях: Иван Кузьмич кля(
нется на своем партийном билете, что помощь советским
людям за рубежом есть его главная в жизни цель, молодой
человек с папками предупреждает, что Людмила Григорьев(
на арестована до тех пор, пока он не напишет все откровенно,
но охранник не выпускает его из посольства. Дверь не от(
крывается, хотя он непрерывно давит на кнопку звонка.
Трель, назойливая и почти беспрерывная; Наум начинает
понимать, что это в реальности - кто(то стоит у входной две(
ри. Не нащупав в темноте тапочки и прошлепав босыми но(
гами по холодному полу, он впускает в квартиру Роберта.
– Только не спрашивай, где я был и сколько сейчас време(
ни. Все завтра.
У Наума не было ни сил, ни желания задавать подобные
вопросы, поэтому он быстро нырнул под одеяло. И перед тем,
177
как крепко заснуть, успел подумать: «Хорошо, что он вломил(
ся не вчера ночью…»
Через стекло, покрытое каплями дождя, молочно(серый
утренний свет вползал в комнату. Казалось, что на это дей(
ствие он израсходовал последние силы и остановился, остав(
ляя в темноте все пространство далее одного шага от окна.
Хотя Наум чувствовал себя достаточно отдохнувшим, хоте(
лось еще полежать, оправдывая свою лень возможностью об(
думать план на день. Итак, подготовить материал для посоль(
ства и переговорить с Беном - это в первую очередь. Что еще?
Телефонный звонок все(таки вытащил его из постели. Муж(
ской голос был спокойным и уверенным: «Наум Григорье(
вич, мы ждем вас в посольстве к четырнадцати часам. С под(
готовленной информацией».
«Что им так приспичило? Или у работников посольства
нет других проблем в Англии?!»
Тем не менее, в указанное время все тот же молодой чело(
век засеменил впереди по коридору, пригласил зайти в ком(
нату, забрал написанное и попросил подождать. Помещение
напоминало, скорее, место для отдыха, нежели рабочий ка(
бинет: мягкие кресла, журнальный столик, книжные шкафы,
и только в углу, возле окна, приютился небольшой рабочий
стол. Ожидание затягивалось.
«Наверняка эта комната прослушивается, - подумал Наум.
– Микрофоны могут быть установлены где угодно, но не сто(
ит особо вертеться и проявлять интерес - не исключена и те(
леаппаратура».
Наконец, минут через тридцать, в комнату зашел мужчи(
на средних лет, худощавый, выше среднего роста, коротко по(
стриженный и без особых примет, если бы не очки с высоки(
ми диоптриями, отчего его голубые глаза казались неесте(
ственно большими, как у фантастической рыбы или инопла(
нетянина. Говорил Иван Сергеевич, - так он представился, (
чуть наклонив голову вперед и к правому плечу, как бы загля(
дывая в глаза собеседнику и приглашая того ответить таким
же вниманием. Через пять(шесть минут беседы Наум почув(
ствовал себя дискомфортно, а еще через некоторое время
