за каким? Ее «сокровище» до сих пор не пользовалось никаким спросом, да и в ближайшем будущем мужчины вряд ли выстроятся за ним в очередь.
– Ходить налево нужно налегке, без чувств, – поучала Инга. – Самая большая лажа в этом деле, не дай бог, влюбиться.
Достав зеркальце, она подкрасила губы. Слегка взбила волосы и расстегнула одну пуговку на блузе:
– Желаю приятных выходных! Чао!
– И тебе приятного времечка, – ехидно улыбнулась Наташа.
– Обо мне не беспокойтесь, – успокоила их Инга.
Она стояла отрешенная, прощаясь вроде бы с нами, а мыслями уже находилась в той желанной комнате греха.
– Все. Я ухожу, – опомнившись, она направилась к выходу.
Исчезла, оставив шлейф терпких духов и горький осадок в наших душах. Как три сиротки, мы сидели молча, думая каждая о своем.
Я больше не могла сосредоточиться на работе. Жар охватил мое тело, а в паху сладко защемило. Нестерпимое желание овладело мной. Я представляла Ингу, задыхающуюся от истомы страсти. Видела ее похотливое тело, трепещущее под мужскими руками.
Она ушла, разбередив во мне то, что, казалось, навеки уснуло. Ведь даже в мечтах о Денисе я дальше признаний в любви, объятий и поцелуев не шла. А помимо поцелуев существует еще кое-что… Хоть бы однажды испытать это.
Неудовлетворенное возбуждение дало о себе знать: у меня начались боли внизу живота. Неужели я так и буду жить дальше: без любви, без удовлетворения элементарных физиологических потребностей?
Ох, Денис! Ты ушел, забрав с собой солнце, а мне оставил только холод и слякоть.
Ты тоже – дура! Придумала себе феерию, а живешь в грубой действительности, что бьет наотлет всех, кто не живет по ее жестоким законам. Мечтаешь о Денисе? Так он для тебя недосягаем! Пашка-горбун – вот твоя действительность! Единственная реальность, на которую ты можешь рассчитывать. С ним ты будешь утолять свою сексуальную жажду. Начинай привыкать к этой мысли.
От тоски защемило сердце.
Рабочий день закончился. Все повставали со своих мест.
– Прогу бы заменить, – сказала невзначай Наташа. – Эти функции уже устарели.
Удивительно, что оглобля иногда включает мозги. Неплохая идея! И кого мы пригласим?
– У нас такой парень был, – словно угадав мои мысли, сообщила она. – Вот бы его, – она посмотрела на меня с надеждой.
Боясь выдать себя, я опустила глаза. Голова кругом пошла.
– Что вы об этом думаете, Василиса Вениа-ми-новна? – прикалываясь, по слогам произнесла Наташа.
Еще одна головная боль. Не имев счастья видеть своего папашку, я получила от него в наследство отчество – язык сломаешь. Батька меня осчастливил Вениаминовной!
– Я тоже считаю, что пришло время заменить программу, – согласилась я. – Подумаю над этим вопросом, а шефа спрошу в понедельник.
Возможно это? Вернется ли Денис сюда? Забыл ли он Оленьку? Отдав концы, эта вертихвостка могла стать для него святой.
Ведь умершие всегда безгрешны, и трудно стать вровень с ними – они не стареют, не болеют. И еще – они всегда верны, этого у них не отнять.
Офис опустел. Взяв сигарету, я вышла на пожарную лестницу. В последнее время я пристрастилась к курению. Заметила, что когда куришь, меньше хочется есть. До стройняшки мне еще далеко, но выгляжу я уже не так устрашающе.
Неужели мечта станет реальностью, и я смогу увидеть Дениса, дотронуться до него, услышать его голос? Я бы продала душу дьяволу, чтобы еще раз просто посидеть рядом с ним.
От этих мыслей закружилась голова.
Выходные были для меня пыткой, а стрелки часов, казалось, припаяны к циферблату. Два дня прошли как в тумане. Я лишь ждала, ждала, ждала…
Наконец-то понедельник! Сегодня все в моем родном отстойнике выглядело особенно милым – даже мои наседки.
У Инги было не рабочее настроение – она беспрестанно зевала, сидя перед компьютером. Чем она занималась эти два дня, если даже не нашла времени на сон? Веру, похоже, не кормили все выходные – за полчаса она сожрала упаковку печенья. Если эта хрюшка будет продолжать в том же духе, то скоро затмит меня.
Я заглянула к шефу, тот с кем-то спорил по телефону. Как всегда, он очень занят, но вся его деятельность проходит за пределами офиса. Увидев меня, шеф смутился:
– Ну и славненько, до встречки! – улыбнулся он трубке. – У вас ко мне дело, Василиса Вениаминовна?
– Доброе утро! Хотелось бы обсудить один вопрос.
– Слушаю, – он жестом пригласил меня сесть. Я начала без предисловий:
– Насчет компьютерной программы. Там пара функций устарела, девочки предлагают модифицировать…
Шеф задумался, поигрывая авторучкой. Похоже, ему не до нас, и он подыскивает подходящие слова, чтобы меня вежливо послать. Старый боров! Разжирел в своем офисе, ведь тяжелее ручки ничего не поднимает. Чуть больше полтинника, а уже одышка, и брюхо мешком свисает над ремнем…
– Мы не можем работать с устаревшей программой, – я слегка подтолкнула его в нужном направлении. – Ничего не поделаешь – прогресс не стоит на месте. Мы должны быть в струе.
Шеф вдруг вспомнил о моем присутствии:
– Да, да, вы правы. К кому мы можем обратиться?
– Разумеется к тем, кто поставил нам эту программу. К кому же еще? Шеф уставился на меня своими свинячьими глазками.
– Никто, кроме разработчиков, думается мне, не сможет заняться модификацией, И договор с ними у нас имеется, насколько мне известно.
– Какой договор?
– По сопровождению.
Шеф опять задумался. Я стала терять терпение – как вдолбить в его пустую башку, что нам никто, кроме Дениса, не нужен?!
– В данный момент у меня полно других дел… – начал он.
– Могу сама с ними связаться, – успокоила его я.
– Вот и прекрасно! – обрадовался шеф. – Займитесь этим.
Зазвонил телефон, и шеф тут же забыл обо мне. Я встала и, не дожидаясь окончания разговора, тихо вышла.
Сбылась мечта идиотки! Я могу заполучить Дениса: видеть каждый день, слышать его голос. Чего же больше?
В таком ликующем настроении я ворвалась в офис. Сотрудницы вопросительно смотрели на меня. Про них совсем забыла, вот незадача. Я натянула маску безразличия, но было поздно. Они успели уловить мое настроение и завалили вопросами:
– Шеф дал «добро»?
– Кто прогу будет обновлять?
– Денис уже дал согласие? Я покачала головой:
– Еще ничего не решено. Сегодня с ними свяжусь, но никакой гарантии, что Денис захочет этим заниматься, – ответила я ледяным голосом.
Разочарование промелькнуло на их лицах.
– Вот тоска, – вздохнула Наташа. – Уж вы бы подсуетились. Как было бы приятно хоть одного мужчину к нам. Неймется им! У сучек течка?
