дыбом. Вот прям как с артефактами сейчас: свойства их за полвека якобы изучили полностью, а тут выясняется, что какой-то двинутый на голову урод учудил такое, что нашим ботаникам даже в пьяном угаре не грезилось. И ведь когда учудил, а? Этим бумагам лет тридцать, не меньше, а скорее всего и больше. И это - с 'лунным светом'. А что этот деятель из 'бусиков' или 'пузыря' смог бы выжать? Но знаешь, что больше всего меня в этом пугает? Не то, что наши ботаны про такое не знали, и даже не то, что до этих отчётов руки у нас дошли только сейчас. А то, что где-то там, на Большой земле, есть некто, кто про такую вот кандибобрию в курсе, но держит это в секрете. И вот когда придёт время, то мир про неё узнает, да только не факт, что этому знанию он обрадуется.
- Ты знаешь, - Борщевский радостным не выглядел, впрочем, как и всё последнее время, - а может, оно и к лучшему, что эти бумаги нашлись только сейчас, когда Институт прекратил своё существование? Так бы пришлось их туда отправлять, ну а теперь до них, кроме нас с тобой, никому нет дела. Сколько им, говоришь, по возрасту, лет за тридцать? Я тебе честно скажу, что даже будь в реестре точное указание места находки, я бы тебе людей всё равно не дал. Не смотри на меня так удивлённо. Сам подумай: где тогда была граница Аномальных, и где, соответственно, может находиться эта лаборатория? Туда если кто и пойдёт, то очень не забесплатно, да и то, если решит, что жизнь ему не мила. Хочешь дальше копать эту тему - твоё право, но тут помочь я вряд ли чем смогу.
Интересу исследователя подрубили крылья под корень, однако так просто Витальич сдаваться не спешил. Через некоторое время был готов опытный образец, который предполагалось испытать на стае слепых собак, облюбовавших развалины неподалёку от Базы, однако жизнь рассудила иначе.
***
- Какие интересные ребята, - прервал поток воспоминаний Витальича Дима. - Кто что имеет сказать?
Но никто из присутствующих своё мнение высказывать не торопился, и причиной тому являлся странный вид валявшихся на земле двух человек, а точнее, их бронекостюмы, испещрённые множественными пулевыми попаданиями. При взгляде на особо крупные выщерблины Диме подумалось, что если что-то и свалило этих двух, так только витальичев снаряд, поскольку даже ручной пулемёт Камаза оказался, по всей видимости, не способен пробить эту странную защиту.
- Фронтальная броня, - насупил брови Камаз, глядя на необычные массивные защитные костюмы нападавших. - Штука древняя, в наших краях редкая, но не потому, что дорогая или стоящая, а потому, что нафиг никому не нужна. В атаку с ней идти - одно удовольствие, только вот незащищённая спина может плохо сказаться на общем самочувствии. Это если просто по Аномальным в ней гулять, поскольку штука тактическая, для такого не предназначавшаяся. По сути, это хитрая модификация сапёрной защиты, но в такое у нас даже по пьяни никто не вырядится. Вязать их надо, пока не очухались.
- Я бы так не спешил, - внёс свою лепту врач, - И близко к ним подходить тоже не советую. Внимательнее присмотритесь.
На швах у защитных костюмов нападавших то тут, то там проглядывали похожие на ржавого цвета плесень наросты, образуя порой причудливые пятна. Где и когда эти двое умудрились влететь в 'ржавые волосы', было уже не важно: разросшаяся внутри их тел аномалия лишала своих носителей малейшего шанса на возможную дальнейшую жизнь.
Дима, не говоря ни слова, достал пистолет и направился к лежащим на земле телам, на ходу меняя магазин.
***
- Я теперь понимаю, почему тебя Борщ главным на этот выход поставил, - произнёс Гусь на обратном пути. - Мне так слабо. То есть, не слабо, но чтобы вот так молча просто подошёл, сделал пах-пах, и пошёл назад... Не, у меня так не получится. Только одного понять не могу - зачем ты им сквозь стёкла бил?
- Там броня такая, что её хрен пробьёшь, - ответил за погружённого в какие-то свои думы Диму Витальич, - вот и получается, что если бить, то только через стекло. Повезло мужикам, спор 'ржавки' надышались, где ещё их найти умудрились. И бил бронебойными, причём не простыми, как я понимаю, поскольку это стёклышко обычным патроном не возьмёшь.
- Погоди, как это спор 'ржавки'? - удивился Гусь. - Она что, цветёт?
- Что-то вроде того. Ты не знал что ли, что 'ржавые волосы' это что-то вроде грибка, только рыжего, дурацкого, и за Периметром не встречающегося? И есть у этого грибка период, когда он начинает разбрасывать свои споры. Мы вот все привыкли, что волосья эти растут на железе, но мало кто в курсе, что эта хрень может прорасти даже в человеческом теле. Если я ничего не путаю, то таких дней в году всего два, и это как-то завязано на климатические условия, но это не повод для расслабления: если обычная 'ржавка' только очень больно жалится, то её споры в состоянии превратить живой организм в ходячую грибницу, а тут оно даже броню насквозь проело. Теперь прикидывайте, что там у них могло быть под бронёй. Мужикам этим очень не повезло. Очень сильно не повезло. Так что Димон всё правильно сделал.
- А обыскать...
- Я ж тебе только что сказал, - нервно перебил его Витальич, - шут его знает, что у них там под бронёй творится, и как там 'ржавка' разрослась. Не хватало ещё эту заразу на Базу приволочь, выводить её потом замучаемся. Покойных, по уму, кремировать бы надо, да вот нечем.
- Всё-то ты, Витальич, знаешь, - буркнул сердито Гусь.
Но даже правильность поступка не отменяла факта, что от Димы чего-то подобного не ожидал никто. Ассистент администратора вновь умудрился удивить присутствующих, считавших его с некоторых пор скромным и отчасти нерешительным парнем. Не то, чтобы они были с его поступком несогласны, но пугало их то хладнокровие, с каким он поставил точку в существовании двух совершенно незнакомых ему, пусть и омертвяченных, людей.
- Здесь нам делать больше нечего, - отвлёкся от свои мыслей Дима. - Быстро проверяем машины на предмет загрязнений, переводим их на нейтралку и валим на Базу. Там уже досконально в них покопаемся.
По возвращении выяснилось, что Кузя, приставленный к охране транспортных средств, времени даром решил не терять, а потому, в нарушение приказа, устроил им проверку, обосновав это тем, что её предстоит делать в любом случае если не сегодня, так уж точно завтра. Смысла задерживаться в этом месте у отряда больше не было. Обратно ехали молча, каждый думал о чём-то своём.
- Слышь, Камаз, - нарушил тишину голос Гуся, - ты про ту броню явно в курсе, да? Расскажи, а? Я такую не то что не видывал, но даже и не слыхивал. Интересно же.
- Что рассказывать-то, - подбоченился тот, - Бронька, как я уже говорил, хороша, только вот не для того её делали, чтобы по нашим краям лазить. Точнее сказать, при её создании не до конца отдавали себе отчёт в том, где конкретно в ней придётся лазить. Прикинь, я тоже её до этого дня не видывал, только слыхивал, а это всё же не то, - передразнил он Гуся, - так что тут мы с тобой почти равны. В общем, за то купил, за то и продаю. Мужик один несколько лет назад мне рассказывал, что когда тут всё только началось - ну в смысле после Второго взрыва, - то возникла у кого-то где-то там наверху потребность что-то отсюда вытащить. А как вытаскивать, если во всех местных подземельях тогда творилось нечто невообразимое, уму непросвещённому непонятное? Это уже потом, когда прочухали более-менее, что тут к чему, так народ сюда и рванул, а поначалу желающих лезть в эти места не очень-то и было. И вот, значит, пришла кому-то там мысль о формировании спецотрядов под местные спец, так сказать, условия. Ещё раз напомню: за достоверность не ручаюсь, всё же давно дело было. Принцип предполагался простой и очевидный: зачищается всё, что мешает продвижению на точку, точнее сказать всё, что активно препятствует спокойному к ней движению, по выходу на неё берётся всё нужное, затем отряд сваливает. Но мы-то люди тёртые, понимаем, что гладко оно только на бумаге бывает. Вот и те, кто всё это продумывал, явно либо что-то знали про то, с чем тут можно встретиться, либо же людьми были опытными и знавшими, что в хорошей команде ценен каждый, и у этого каждого есть своя конкретная задача. Короче, предполагалось это следующим образом: впереди основного отряда движется 'сладкая парочка' серьёзного вида ребят с
