В сознании Хендрикса смешались два видения мира: то, которое показывали ему два существа, ранее казавшиеся Богом и Богиней, и реальное. В одно мгновение забытая ранее, но теперь увиденная вновь, иллюзия рассыпалась осколками стекла, и вместо небожителей Дима увидел трёх... Не хотел бы Дима жить в мире, созданном такими Богами и с таким ангелом. Белоснежные стены райских чертогов превратились в мрачные грязные коридоры, фонтан стал обычной душевой, покрытой кафелем с пятнами ржавчины и грибка, а кровать и вовсе обернулась чем-то непонятным. Потом перед глазами возникла бесплотная нить, держась за которую ему следовало идти туда... Куда? Дима ужасался тому, по каким местам он шёл, ею ведомый. В конце концов нить упёрлась в ворота, которые он видел будто бы не в первый раз - Вторую Базу не узнать ему было бы сложно, вот только откуда взялось это воспоминание?..
'Что, что случилось со мной до всего этого? - сокрушённый возвращением памяти Дима изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать. - Что произошло в том бункере?'
Матрас жестом показал кому-то, что всё в порядке, и обернулся к Хендриксу.
- Ты б остановился на сегодня.
- Не, мне сегодня останавливаться никак нельзя, - недобро ухмыльнулся Дима. - Коль, поверь, действительно нельзя, иначе с катушек слечу.
- По мне, так ты к этому подошёл уже вплотную, - Матрас думал, стоит ли отобрать у бывшего напарника бутылку, или же оставить всё так, как есть. - Видел бы ты себя в зеркало сейчас.
- Ты вот спросил, помню ли я о том, что произошло в том бункере, - отрешённо произнёс Дима, - Честно - не помню, но, кажется, знаю того, кто поможет мне вспомнить.
- И кто же это?
- Нимов.
Коля поднялся.
- С тебя на сегодня хватит, - прокряхтел он, отбирая у Димы бутылку и поднимая того со скамейки. - Отведу-ка я тебя в твою комнату. В таком состоянии ты, пожалуй, прямо тут спать завалишься, а оно для здоровья не полезно. Идём, говорю.
Дима, поддерживаемый с одной стороны Матрасом, плёлся по коридору, вяло перебирая ногами. Потеря бутылки его не страшила: в комнате было ещё минимум три ёмкости витальичева пойла, а своим сном сегодня он засыпать не желал.
Уже на выходе из диминой комнаты Матрас столкнулся с Борщём. Вида тот был мрачного, сулившего перспективы не самого приятного разговора. Коля закрыл дверь и жестом показал, что шум и громкие голоса здесь и сейчас неуместны. Борщевский кивнул, и оба направились обратно в курилку.
- Ты что с Димоном сделал? - спросил Борщ Матраса уже на улице. По его голосу можно было утверждать, что он явно не испытывал радости по поводу возвращения блудного сталкера.
- Не поверишь - ничего, - ухмыльнулся Коля, - только поздороваться с бывшим напарником успел, да указать ему, что столько много пить не стоит. Или это теперь нельзя?
Борщевский смотрел на него пристально и отвечать не торопился. Взгляд его был изучающим, будто ищущим неизвестный подвох.
- Вернулся зачем? - так же мрачно проворчал он. - И где пропадал столько времени?
- А тебе Гвоздь с Хендриксом не рассказывали, что ли? - Коля старательно держал дружелюбность в голосе. - Дела за Периметром возникли, вот и ушёл. Потом Удальцов работу предложил, вот и вернулся. Или не должен был?
- Идём-ка ко мне, побеседуем наедине.
До этого момента чести удостаиваться подобной аудиенции у Борща Коле не доводилось. Нет, бывали, конечно, визиты, в ходе которых рюкзак с набранным хабаром пустел, а в карманах существенно прибавлялось денег, но вот чтобы на 'побеседовать'... Каких-то экстравагантных поступков со стороны администратора Базы Коля не боялся - всё же теперь не какой-то там безродный сталкер, а целый сотрудник архива, да ещё и в подчинении у Удальцова. А вот с ним Борщ, судя по всему, портить отношения вряд ли станет. Почему бы и не поболтать?
Борщевский прикрыл дверь, со вздохом сожаления окинул взглядом стол с остатками яств, оставшихся от прошедшего празднества, и плюхнулся в своё кресло. Жестом предложил Коле присесть на любой из стульев, стоящих по другую сторону стола. В кабинете повисла гнетущая тишина.
- Так о чём поговорить хотел? - не выдержал Коля.
- А то ты сам не догадываешься, - Борщевский смотрел на него всё так же пристально. - О вашей шайке-лейке и том месте, куда вас затащил Гвоздь.
- Сам он тебе про это рассказать не удосужился, как я понимаю, - усмехнулся Коля, - Димон вон тоже на немого не очень-то похож. Неужто они оба в молчунов решили поиграть?
- Я тебе так скажу, - Борщ помрачнел и придвинулся ближе к столу, - мне без разницы, что вы тогда между собой не поделили, но сегодня один из вас, пообщавшись с другим всего пять минут, почему-то слёг с недомоганием и с совершенно чумными глазами. Что ты ему сказал? Во что вы такое вляпались все трое?
Коля взял сигарету из забытой кем-то на столе пачки, и рассказал примерно то же, что рассказывал сутками ранее Якушеву.
- Теперь понимаешь, почему я за Периметр рванул? - поинтересовался он по окончании рассказа у Борщевского. - Если бы не мой шмотник, то валялся бы я там сейчас грудой тряпья с дырой в спине. Вот теперь ты, как ветеран, скажи: кто из этих двоих на такое способен?
Борщевский морщил лоб и отвечать не торопился. Сомнений по основным моментам в рассказе Матраса у него не было, благо, про то, что тому свойственно на выходах ходить одним из первых, ему было известно. Но вот придумать хотя бы одну мало-мальски объяснимую причину, зачем кому-то из этой троицы понадобилось открывать огонь по своим, не получалось. Не того склада эти люди, не того. Можно было предположить, что у кого-то из них просто взыграли нервы, и он пальнул неприцельно, пусть и попав в Матраса, но последовавшая драка и бегство в это объяснение не вписывались совершенно.
- Я больше даже скажу, - Коля плеснул в стакан какой-то жидкости, - ещё не так давно я думал о мести. Мне казалось, что стоит только встретиться хотя бы с одним из них, как всё тут же станет понятно. И только сегодня до меня дошло, что нужды в ней теперь никакой: Гвоздя уже нет, а Хендрикс... В общем, это не он. Точнее сказать, не тот он. Мстить-то, получается, мне теперь некому.
- Да и ты сам на себя прежнего не очень-то похож, - уже добродушно произнёс Борщевский, ковыряясь в остатках салата. - Был бродяга, а теперь сразу видно - человек. Заматерел. Дальше что думаешь делать?
- Дальше, говоришь? Ну раз уж так оно всё разложилось, то для начала расспросить тебя о своём начальнике, и о том, на что такое я на самом деле подписался. Есть у меня смутная уверенность, что ты его знаешь. Что он за человек, этот Удальцов?
Борщевский, казалось, собирался с мыслями. Коля терпеливо ждал. Наконец Борщ домучал несчастный салат, встал и пошёл ставить чайник кипятиться. Там же закурил, не торопясь возвращаться в своё кресло.
- Мутный он, - произнёс Борщ, не оборачиваясь к столу.
- В смысле? - подобной рекомендации своему начальнику Коля услышать не ожидал.
- В прямом. Ты с Институтом старым связан не был, многого не знаешь... Да ничего ты, по большому счёту, про эту контору не знаешь. Разнообразный там народ обретался. Старики, в основном, все энтузиасты и образцово-показательные были. Что профессура, что силовики. Приятно работать, приятно общаться. Матюгами обложить могли, но никогда по пустякам и никогда без повода. Старая школа.
- Гнуса разного тоже хватало, - Борщ курил, уставившись в потолок. - Дикорастущие специалисты, мечтами о карьерном росте томимые, да и просто хитрожопые выскочки. Самых умных, впрочем, лечили командировками к нам сюда, да не всем помогало. В общем, всё то же самое, как у нас тут некоторое время назад было - много Аномальные разного сброда к себе притягивали.
- А ещё были вот такие мутные ребята, вроде твоего нынешнего начальника. По виду не скажешь, да и в разговоре люди приятные. В делах, к слову, тоже. Но вот чувствуешь, что не то с ними что-то, а объяснить не получается. То ли не договаривают чего-то, то ли в заблуждение окружающих вводят. И задачи какие-то непонятные у них всё время были, не по артефактам и аномалиям. Причём известно, что железно из научников человек, не из спецслужб, а всё равно - мутняк мутняком. Чем занимается и что ищет - не
