дружески похлопал ее по плечу.
Дверь открылась, однако в комнату вошла совсем не миссис Тиллотсон, а полицейский в штатском. В Отделе по расследованию убийств он был новичком, и я его видел впервые, но я сразу оценил ту подчеркнуто мужественную походку, с какой он приблизился к Кремеру, и ту энергичную позу, в какой он застыл перед ним, ожидая вопросов.
– Кого вы оставили вместо себя? – спросил инспектор.
– Мэрфи, сэр. Тимоти Мэрфи.
– О'кей. Рассказывайте. Впрочем, подождите. – Кремер повернулся к Вульфу. – Этого полицейского зовут Рока. Он дежурил в квартире Хеллера, и именно его вы расспрашивали о карандашах и ластике. Можете говорить, Рока.
– Слушаюсь, сэр. Мне позвонил снизу привратник и сообщил, что какая-то женщина просит впустить ее в дом. Я приказал ему не препятствовать посетительнице, не усмотрев в ее намерениях ничего дурного.
– Вы так решили?
– Да, сэр.
– Хорошо, продолжайте.
– Поднявшись на лифте, она отказалась назвать себя и принялась расспрашивать, сколько времени я еще собираюсь там находиться, жду ли чьего-то прихода и тому подобное. Мы перебрасывались безобидными фразами, как вдруг она достала из сумочки пачку денег и предложила мне сперва триста, затем четыреста и, наконец, пятьсот долларов, чтобы я открыл кабинет Хеллера и разрешил ей пробыть там одной в течение часа. Это поставило меня в затруднительное положение.
– Вот как?
– Да, сэр.
– И как же вы из него вышли?
– Будь у меня ключ от кабинета, я бы принял ее предложение. Я бы открыл кабинет, впустил ее, а когда она собралась уйти, арестовал и обыскал. Тогда стало бы ясно, зачем она приходила. К сожалению, ключа у меня не было.
– Угу. Значит, будь у вас ключ, вы бы открыли кабинет, впустили ее, она бы там что-нибудь сожгла, а вы бы потом собрали пепел и отослали его в лабораторию?
Рока глотнул ртом воздух.
– Виноват, сэр. Я как-то об этом не подумал.
– Вы взяли у нее деньги в качестве вещественного доказательства?
– Нет, сэр. Я опасался, что это провокация. Я просто заключил ее под стражу и вызвал подмогу, а когда прибыло подкрепление, привез ее сюда. Я ни на секунду не спускал с нее глаз.
– Хорошо. Мы поговорим с вами позднее. Ступайте и скажите Бергеру, чтобы он привел ее.
5
Вообще-то зрительная память у меня отменная, и я постоянно ее тренирую. Поэтому, хотя я пробыл и приемной Хеллера совсем недолго, я хорошо запомнил всех, кто там находился. И тем не менее миссис Альберт Тиллотсон я узнал с трудом. Она потеряла по крайней мере фунтов пять веса, а на ее лице стало раза в два больше морщин. Контраст между ярко накрашенным ртом и высохшей кожей делал ее похожей на мумию.
– Я хотела бы поговорить с вами конфиденциально, – заявила она инспектору Кремеру.
Она была из таких. Ее муж являлся президентом какого-то банка или фирмы, и я бы сильно удивился, если бы она не потребовала для себя привилегий.
Кремеру понадобилось добрых пять минут, чтобы вбить ей в голову, что она ничуть не лучше других. Это повергло ее в шок. Теперь она не знала, как себя вести.
И она выбрала путь беспросветной лжи.
– Сегодня после полудня ко мне приходил полицейский, – начала она. – Он сообщил, что Лео Хеллер убит, и спросил, с какой целью я посещала утром его офис. Естественно, мне не хотелось оказаться замешанной в какой-либо истории, поэтому я сперва заявила ему, что к Хеллеру не ходила. Однако он убедил меня не отпираться, и я призналась, что действительно была на приеме у Хеллера по весьма личному делу, о котором не хотела бы распространяться. Скажите, – она кивнула на стенографиста, – этот человек записывает все, что я сейчас говорю?
– Да. У него такая работа.
– Мне это не нравится. Так вот, полицейский продолжал настаивать, чтобы я ему рассказала о цели своего визита к Хеллеру, но я отказалась. Когда же он объявил, что будет вынужден сопроводить меня в офис окружного прокурора и даже, возможно, арестовать, я ответила, что согласна рассказать обо всем. Меня и моего мужа очень беспокоит наш сын и его учеба. Я решила проконсультироваться у Хеллера, в какой колледж его лучше определить. Короче, я ответила на все вопросы полицейского, и тот наконец ушел. Надеюсь, вам об этом уже известно?
Кремер кивнул.
– Да.
– После ухода полицейского меня охватило беспокойство, и я зашла посоветоваться к приятельнице. Проблема заключалась в том, что я сообщила Хеллеру о своем сыне много интимных подробностей. Поскольку Хеллер был убит, полиция наверняка собиралась просмотреть все его бумаги, а я не хотела, чтобы эти весьма личные подробности стали кому-либо известны. Хотя Хеллер утверждал, что все свои записи он специально зашифровывает и их никто не может прочитать, я все-таки не была в этом полностью уверена. Мы с приятельницей довольно долго обсуждали данную тему, после чего я решила отправиться в офис Хеллера и попытаться забрать бумаги. Я надеялась, что дежурный позволит мне это сделать. Ведь они касались только моей семьи и никак не были связаны с убийством.
– Что ж, понятно, – произнес Кремер.
– Полицейский сделал вид, будто все понимает и сочувствует мне, но затем вдруг арестовал меня якобы за попытку его подкупить. Когда же я решительно отвергла его обвинения и попыталась уйти, он удержал меня силой, отчего у меня на теле даже остались следы! Пришлось смириться, и вот я здесь. Надеюсь, вы понимаете, что у меня достаточно оснований для недовольства, и я, конечно же, буду жаловаться!
Кремер пристально посмотрел на нее.
– Вы пытались дать ему взятку?
– Нет, не пыталась.
– Но вы предлагали ему деньги?
– Нет!
Пэрли Стеббинс издал низкий утробный звук, похожий на урчание или, может быть, хрюканье, намекая тем самым, что хотел бы выйти, но Кремер не обратил на него внимания. Он лишь глубоко вздохнул.
– Позвольте попробовать мне? – подал голос Вульф.
– Спасибо, не надо, – кисло ответил Кремер. Он не сводил глаз с миссис Тиллотсон. – Вы делаете ошибку, мадам, – продолжал он. – Вся эта ложь ни к чему хорошему не приведет, а только ухудшит ваше положение. Попробуйте для разнообразия говорить правду.
Она выпрямилась и расправила плечи, чем, впрочем, не произвела желаемого эффекта. День для нее выдался трудным, и она была изрядно утомлена.
– Вы назвали меня лгуньей! – напустилась она на Кремера. – Да еще при свидетелях! – Она повернулась к стенографисту. – Я требую, чтобы все это было занесено в протокол!
– Не беспокойтесь, он запишет, – заверил ее Кремер. – Послушайте, миссис Тиллотсон, вы сами признались, что лгали относительно своего визита к Хеллеру до тех пор, пока не убедились, что это бесполезно. Ведь привратник мог под присягой подтвердить факт вашего прихода к Хеллеру. Теперь что касается вашей попытки дать взятку полицейскому. Это уголовное преступление. Если дежурный настоит на
