удовольствия, заставив ее забыть обо всем, боль стала такой сильной, что она не верила ей. А затем он ее просто забудет.
Она не хотела, чтобы этот мужчина забыл ее.
Бриана оттолкнула Осборна прочь, она не хотела, чтобы он уходил. Поправив рубашку, она пригладила рукой свои волосы. Его непослушные волосы теперь свободно свисали поверх кожаного переплета.
Его взгляд не покидал ее лица.
- Хорошо, Осборн. Я сделаю это ради того, чтобы ты обучил меня.
Все краски сошли с его лица, что подтвердило ее догадку о том, что вся эта близость между ними сейчас была предназначена для того, чтобы шокировать ее и заставить передумать о предстоящей битве. Затем он снова опустил глаза, ее соски по-прежнему выделялись и ясно выглядывали через ее рубашку. Его ноздри раздулись, и он потянулся к ней.
Она быстро отошла от него, заранее запахивая рубашку на груди.
- Я буду шить. Я ведь говорила, что умею шить.
Много лет назад Ральф присягнул королю Элдена. Он клялся защищать семью царя ценой собственной жизни, если это потребуется. И он поднял бы меч на любого, кто бы стал угрозой королевскому дому, но это... Это нельзя было назвать боем и… и он выжил. Это было хуже смерти. Хуже боли. Хуже страдания.
Это была живая смерть. Неустанная агония. Бездушная жизнь. Другие сходили сума от подобной угрозы. Собственный страх Ральфа держал его в тени замка. Как охранник он знал, что лучший способ остаться незамеченным - скользить вокруг Элдена, питаясь пищей грызунов. Он стал неузнаваем. Мужчиной, который ценил неприметность выше свой чести. Но что теперь считалось тут честью и принципами? Все умерли вместе с королем и королевой.
Быть может, смерть предлагаемая магом крови была проще, чем это жалкое существование. Его достаточно легко могли поймать. Отвлекая внимание одного из последователей крови, ему, возможно, удастся что-нибудь украсть на виду у всех. Он знал, что случалось с некоторыми из тех, кто отказался присягнуть в верности Магу Крови. Обескровленные, используемые теперь в качестве наживки в кровавом спорте или для питания, эти отвратительные крики звучали еще до начала кормления. Но крики постепенно умолкали.
Вот чего хотел Ральф. Ему было необходимо это. Он молчал слишком долго.
Ему не удалось что-либо сделать. Король и королева мертвы. Три принца исчезли, даже принцесса, которую он пытался спасти, теперь потеряна. Его сердце сжалось от боли. Он был поражен.
Что стоила его жизнь? Лучше столкнуться с концом сейчас, чем жить так. Он услышал голоса в зале.
МАГ КРОВИ сел на трон короля Элдена. Бывшего короля. Тело убрали, но пятна крови все еще покрывали пол. Слуги замка пытались навести порядок после бойни, но колдун быстро положил этому конец. Он в восторге прогуливался по пролитой крови Элфрика. Боль мертвого короля, его мучительные крики сотрясали большой зал. Колдун все еще чувствовал страх Элфрика за детей, и растущую жажду мести, даже когда необходимая для жизни кровь иссякла, просачиваясь на холодной каменной пол, по которому теперь ходил колдун. В мести было отказано. Прямо сейчас приспешники Мага Крови были посланы уничтожить наследников Элдена.
Лейек вошел в большой зал и низко поклонился ему. Колдун требовал этого от всех как нечто должное. Он был из королевской семьи. Лучшей, чем у любого рожденного и коронованного монарха. Колдун заработал свое право возвышаться над людьми. Убивая всех, пока царствовал. Засохшая кровь многих наследников покрывала этот позолоченный с драгоценными камнями трон.
- Один из разведчиков вернулся, мой господин, - сообщил ему Лейек.
Он развернул свой длинный указательный палец.
- Лишь один?
Его приспешник кивнул.
- Да. Ваше существо ослабло. Привести его для допроса?
Маг Крови встал, гнев кипел в нем, распространяясь в виде тумана.
- Вели это сделать. У нас много граждан Элдена на складе.
- Уже сделано, мой господин.
Туман начал рассеиваться. Лейек заработал свое место второго командующего год назад, и был достаточно кровожадным, чтобы не позволить кому-то занять его место.
- Хорошо. Кто из наследников?
- Разведчик был слишком слаб, но этот дух похож на Дайяна. Или, думаю, на его сестру.
Маг крови погладил темно-красные рубины, встроенные в кресло.
- Будем надеяться, что эта девчонка все еще жива. Я наслажусь ее кровью, - он закрыл глаза и содрогнулся от ожидаемого удовольствия. Раздался мучительный крик снаружи. - Хорошо. Время обеда настало. Дайте знать, когда он восстановится. Я хочу допросить своего питомца.
Лейек кивнул.
- Хорошо, мой господин.
Маг Крови бескорыстно махнул рукой.
- Убедись, что слив крови происходит медленно. Мой питомец заслуживает удовольствия.
Что-то загорелось внутри Ральфа. Какая-то искра... возвращающая его к жизни. Желание выжить. Один из наследников все еще жив.
Пока он жив, за ним будут охотиться, а затем и его убьют. Но Ральф мог бы это предотвратить. Маленькая толика надежды, но он ухватился за нее. Именно это делает тебя бесценным. Надо узнать все, что известно разведчику крови, и направиться за наследником, за которым они охотились.
Осборн молча шел рядом с ней, пока они возвращались в город, чтобы закупить продукты. В тишине, но, не позабыв о ней. Бриана пыталась заставить себя воспользоваться ожидавшей ее свободой. Она сосредоточилась лишь на хороших впечатлениях, которые ей дарил город, стенды, еда – все было ей в новинку. Она забыла о тех, кто затащил ее в переулок. Об их смерти. Она должна была отложить эти мысли в сторону, и заблокировать весь болезненный опыт, начавшийся с того момента, как ее разбудил Ральф. Все это казалось было целую жизнь назад. Случилось с другим человеком. Это хорошо. Это был единственный способ остаться рядом с ним, чтобы спасти свою семью и свой народ.
Еще больше жителей вышло на улицы, и небольшие группки сосредотачивались у наиболее популярных лавок. В порыве возбуждения она ускорила шаги, и вскоре вместе с Осборном оказалась в толпе. Она знала, что даже без силы берсеркера, которая скрывалась в Осборне, он производил пугающее впечатление. Высокий и мощный, не скрывающий своей грубой силы. Лавочники, стремившиеся продать, отступали назад, когда он приближался, и она даже видела, как несколько человек перешли на другую сторону узкой улицы, избегая случайной встречи с ним. Если бы он был одним из ее братьев, она сказала бы ему, чтобы он избавился от этого сердитого выражения лица, потому что он пугал горожан. Или может быть, его темно карие глаза настораживали всех вокруг. Он постоянно сканировал ими толпу, оценивая уровень угрозы.
Она, возможно, и росла под вечной защитой, но Бриана знала, что это исходящее чувство угрозы было инстинктивным. Ее братья, в конце концов, тоже были бойцами. Ни один человек не был столь настороженным и подозрительным так, как Осборн. При этом, он сам распространял чувство опасности.
В прочитанных ею в детстве сказках говорилось, что у любого зверя есть более мягкая сторона. Но Бриана подозревала, что если у Осборна она когда-то была, то он втоптал ее в землю, а затем поставил небольшой крестик на ее останках.
Ее рот растянулся в улыбке, и Бриана засмеялась глупым картинкам, появившимся у нее в голове.
Осборн резко посмотрел на нее, и она засмеялась еще громче. Она винила в своем глупом поведении
