— Что вы хотите этим сказать, мама?
Ярко-зеленое дорожное платье и соломенная шляпка с вуалью только подчеркивали ее полноту. Лицо женщины побагровело, а в светло-голубых глазах застыло выражение, которого так боялась Селина.
— Селина — хорошая и послушная дочь, — громко произнесла Летти и шагнула к девушке. Дариус резко обернулся к Летги.
— А ты попридержи язык. Мы с женой сами разберемся, послушна ли наша дочь.
— Можно сказать, нам очень повезло, что Бертрам Лечвит такой серьезный человек, — сказала Мэри и тряхнула светлыми волосами.
— А что мистер Лечвит… — Селина увидела грозное выражение лица своего отца и умолкла. Он казался очень рассерженным. Одетый в дорогой малиновый сюртук, Дариус казался совсем другим, незнакомым. Селина вдруг поняла, что впервые видит отца таким. Похоже, в Лондоне он предпочитает модную одежду, а не тот потертый и мятый костюм, с которым не расставался в Дорсете.
Отец сделал несколько шагов в сторону Селины.
— Как сказала твоя мать, нам очень повезло, что Бертрам Лечвит оказался серьезным человеком. И нам повезло, что он приехал утром к нам вместо того, чтобы просто отступиться от тебя.
У Селины задрожали ноги.
— Простите, мистер и миссис Годвин, — вмешался Дэвид. — У меня есть неотложное дело. Отец сердито взглянул на Дэвида.
— А что ты здесь делаешь, Толбот? Вот уж не думал, что у тебя есть дела в Лондоне.
— Дэвид привез мне новости из моей деревушки, — торопливо произнесла Летти. — И мы настояли, чтобы он остался у нас, пока не закончит здесь свои дела. Уверена, что вы поступили бы так же. Хотите, чтобы мы наняли для вас кеб, Дэвид?
— Это было бы весьма кстати.
Селина с ужасом смотрела Дэвиду вслед. Теперь ей придется одной противостоять всем обвинениям. Лечвит наверняка рассказал им, какую схему она придумала для экономии денег.
— Ты, наверное, думала, что мы никогда не приедем, — произнес отец и опустился в старое кресло. — Ты рассчитывала продолжать свои игры. Как хорошо, что Бертрам все рассказал нам. Мне с трудом удалось отговорить его не приезжать сюда сегодня.
Селине претила глупая покорность.
— Удивительно, что вы так встревожены. Почему же вы не позволили ему приехать, чтобы он все рассказал и при мне? — Это не твое дело, девочка. Как ты могла оказаться настолько глупой, чтобы заводить знакомства среди тех, кто гораздо выше тебя по происхождению?
Селина вопросительно смотрела на отца. Она изо всех сил старалась скрыть свое беспокойство.
— Ну, что ты молчишь? — продолжила мать.
— Я рад, что ты не отрицаешь своего стремления вращаться в высшем свете, — снова заговорил отец. — Слава Богу, мы приехали вовремя, пока ты не потратила последний пенни на роскошные наряды.
Селина почувствовала облегчение. Так они ничего не знают! Этот глупый Лечвит все не так понял.
— Я старалась быть очень бережливой.
— Неужели ты думаешь, что это смягчит нас? — Мать шагнула вперед, шурша юбками. Мы не собираемся обсуждать то, что ты пыталась вести себя как принцесса. Главное, что ты отказала мистеру Лечвиту.
— Я?
— Молчи! — проревел отец. — Сиди и молчи, пока мы с твоей матерью решим, что будет лучше всего.
Лучше для кого? Это было невозможно, несправедливо. Селина сжалась, сгорая от желания убежать в свою комнату.
— Мы найдем возможность вернуть благосклонность Бертрама, — сказала мать.
— Я не давала прямого отказа мистеру Лечвиту, — произнесла Селина и подняла голову. — Он был груб и…
— Хватит! — прорычал отец. — Сядь.
Селина прошла к креслу в дальнем углу и покорно села.
— Дариус, — повелительным тоном произнесла мать. — Думаю, мы должны как можно быстрее устроить эту свадьбу.
— Сначала мы должны договориться о деньгах. Я рассчитывал поднять цену, но эта девчонка лишила меня такой возможности.
Селина слушала, как ее родители говорили и говорили так, словно она не существовала, словно ее мнение никого не интересовало. Прошло больше часа, и она вся извелась от напряжения.
Конечно, бедняжка Мэриголд была не в такой ситуации, как Селина. Но они обе не могли распоряжаться своей жизнью. Селина старалась не слушать раздраженные голоса своих родителей.» Он заплатит «.» Он сказал, что она порочна «.» Он просто пытается сбить цену, чтобы поменьше заплатить за невинность»и тому подобное. Это было ужасно, но разве у нее был выбор?
Если бы можно было продолжать их отношения с Джеймсом, как и раньше, то она бы согласилась. Но Селину интересовала не только страсть. Нет, она не такая, как эти бедные падшие женщины. У нее не было стремления снова и снова удовлетворять плотские желания. Селине не нужны были чувственные наслаждения без Джеймса. Осознание этого несло с собой и грусть, и чувство теплоты. Ей было грустно, поскольку она не знала, что ждет ее впереди без него. Но ее обдавало теплой волной, когда она вспоминала о ласках Джеймса. И это чувство было глубже, чем страсть или надежда избавиться от Лечвита. Она любила его, отчаянно любила.
— Мы сегодня же пригласим его на обед! — донесся до Селины раздраженный голос матери. — Я поговорю с кухаркой, и Селина поможет мне составить меню.
— Ей не нужно ничего делать, — проворчал отец. — Ей даже не обязательно присутствовать.
Они рассуждали так, словно она была вещью, способной принести им прибыль. В этой ситуации она ничего не могла сделать. Но может быть, ей удастся помочь Мэриголд…
В дверь постучали, и на пороге появился дворецкий.
— К вам посетитель, — объявил он, не обращая внимания на дурное настроение своих хозяев. Он протянул серебряный поднос с лежавшей на нем визитной карточкой.
Дариус недовольно взял ее и прочитал.
— Иглтон? Не знаю никакого Иглтона. Отошлите его, Селина привстала в кресле, и ее сердце сильно заколотилось.
— Он говорит, что ему нужно обсудить дело, которое может оказаться очень выгодным для вас, мистер Годвин, — сказал дворецкий.
— Хм, — вырвалось у отца. — Пригласи его, но будь неподалеку на тот случай, если его визит окажется нежелательным.
В тот момент, когда Джеймс вошел, сердце девушки замерло. Их взгляды встретились на миг, и Селина заметила, что сегодня его глаза были стального цвета. Ветер на улице немного растрепал его волосы, но Селина не думала, что яркий румянец на его щеках также вызван ветром.
Широкая грудь Джеймса выделялась под его безупречным черным сюртуком. Отец был высоким, но рядом с этим могучим красавцем казался маленьким и тщедушным.
Селина разглядывала Джеймса, его растрепавшиеся волосы, широкие плечи, стройные и крепкие ноги. Когда она заглянула ему в лицо, то затаила дыхание. Ей показалось, что в его выразительных глазах промелькнула ненависть, когда он смотрел на ее отца.
— Иглтон, не так ли? — Отец пренебрежительно взял с подноса карточку.
— Джеймс Иглтон, — поправил Джеймс, напряженно вглядываясь в лицо Дариуса. — Я не буду сегодня утомлять вас подробностями. Вы можете посетить моего адвоката и других поверенных, которых я вам назову, и убедиться; что я говорю правду.
— Правду?
Мэри Годвин развернула желто-зеленый веер.
