Крейг подозрительно посмотрел на пивную кружку.
— А что здесь внутри? — спросил он. — Испанская мушка?
— Прошу, — сказал Лумис. — Меня этот напиток вполне устраивает и я уверен, что и Грирсона тоже. Не так ли, Грирсон?
— Да, — проворчал Грирсон и позволил мягкому холодку напитка смочить его горло.
— Видишь ли, я беспокоюсь, — сказал Лумис. — Я должен беспокоиться. Вот почему я хочу прежде всего представить, как пойдут дела. Я никогда не работал прежде с таким парнем как ты. Я никогда не думал, что мне представится такая возможность.
— Я не думаю, что на свете много парней, похожих на меня, — сказал Крейг. — Если это так, то мне жаль тех, кому придется с ними столкнуться. Послушайте, через мои руки прошло огромное количество денег. Около ста тысяч фунтов. — Лумис присвистнул. — Но вы не можете заработать такую кучу денег и после этого жить спокойно. По крайней мере, я не смог.
Крейг отхлебнул ещё черного бархатного пива, поколебался, но затем продолжил.
— Я знал, что они занесли меня в свой список ещё два года тому назад. Я знал, что я должен был умереть. Вот почему я занялся дзюдо. Вы не представляете как это трудно. Для того, чтобы практиковаться, я должен был проезжать по двадцать миль — я не мог даже позволить говорить о том, где я живу. Это было бы слишком большой подсказкой. Ну, а затем пистолет. Единственный способ подружиться как следует с пистолетом — это практиковаться и практиковаться, и это тоже было не очень легко. — Он вздохнул. — Да, правильно, я делал деньги и это доставляло мне удовольствие. Меня не очень беспокоило, откуда они берутся. Нет. Это неправда. Меня вообще это не интересовало. Но это не принесло мне счастья. Об этом я тоже не очень беспокоился. До последнего времени. Я сделал свой выбор и свои деньги и я не хочу отказываться от этого. Я был готов к неприятностям. Я не думал, что это будет Элис и её бедный братец, который пострадал за меня.
Он взглянул на свою кружку.
— Вот уж не думал, что шампанское сделает меня таким несчастным.
— Это достаточно крепкая выпивка, — заметил Лумис. — Что ты собираешься теперь делать?
— Повидаться со своей девушкой, — сказал Крейг. — Если вы не будете возражать.
— Почему, черт возьми, я должен возражать, — удивился Лумис. — Мы же здесь все гетеросексуальные мужчины. Или может быть есть кто-то еще?
— Я хотел бы встретиться с человеком по фамилии Макларен, — сказал Крейг, и когда Лумис спросил, зачем ему это нужно, попытался объяснить.
— Я встретил его на Сицилии, — сказал он и рассказал о том, что там случилось.
— Очень хорошо, это хорошая история, но зачем ты хочешь его видеть? не отставал Лумис.
— Вы наверняка много слышали о вещах или событиях, которые существенно меняют жизнь человека — об этом любит писать «Ридерс дайджест», и я не обвиняю Макларена в том, как сложилась моя жизнь, но он единственный человек, который знает, кем я был прежде и что из меня получилось. Мне хотелось бы знать, проделал ли он то же самое.
— Проделал что? — спросил Грирсон.
Крейг, занятый своими мыслями, пожал плечами; эти мысли не имели ничего общего со счетами на погрузку, таможенными декларациями или текущим ремонтом легкого оружия.
— Он говорил мне о том, что представляет из себя наш мир и он был прав. По крайней мере, когда он говорил об окружающем мире. Я сделал именно то, что по его мнению должен был сделать. Я не думаю, что в этом есть его вина. Ведь это сделал я сам. Мне хотелось бы знать, продолжает ли он учить других. Иной раз я не могу удержаться от чувства, что он хотел бы пойти тем же самым путем, что и я.
— Предположим, что он не сделал этого? — спросил Лумис.
Крейг пожал плечами.
— Это не имеет никакого значения; сейчас уже слишком поздно начинать. Мне просто хотелось знать. — Он снова пожал плечами и сказал, — Послушайте. Я сделал массу вещей, прежде чем встретился с ним. А после этого я проделал ещё больше. И я никогда не вспоминал о них. Никогда. Но я действительно вспоминал этот чертов лагерь, и его пение, и как я смотрел на этих бедных придурков-солдат, танцующих под луной. Мне хотелось бы знать, что с ним стало теперь.
— Он знает твою фамилию? — спросил Лумис.
Крейг покачал головой.
— Он знал меня просто как Джона. Я знаю его фамилию потому, что он представлялся шотландским стрелкам.
Лумис поворчал и задумался. Немного погодя он сказал:
— Мне кажется, тут все правильно. Но мне хочется, чтобы ты рассказал это ещё кое-кому, прежде чем я приму решение.
— Кому?
Лумис насмешливо посмотрел на него.
— Психиатру.
— Вы думаете, я сошел с ума? — спросил Крейг. — Я не собираюсь убивать его. Я просто хочу поговорить.
— Мне наплевать, сумасшедший ты или нет, — сказал Лумис. — Мне ты нужен таким, каким ты есть. Если ты считаешь себя чайником, можешь им и дальше оставаться до тех пор, пока работа не будет закончена. И, видишь ли, разговор с Маклареном может как-то изменить ситуацию. А я не могу рисковать. — Он повернулся к Грирсону. — Пойди и найди Уэтерли.
Уэтерли присоединился к ним в баре. Это был маленький румяный и белокурый человек, очень напоминавший Пиквика, известного героя романа Диккенса; он выпил пинту черного бархатного пива и выслушал историю про Макларена, Лумис тем временем отодвинулся в сторону и читал затрепанный роман в бумажной обложке «Смерть в пурпурном ордене». Немного погодя психиатр оставил Крейга и оторвал Лумиса от его книги.
— Всегда одно и то же, — пожаловался он. — Вы требуете, чтобы я ответил через несколько минут, когда мне нужно несколько дней, чтобы разобраться.
Лумис задумчиво посмотрел на обложку книги. Да действительно, там были изображены пурпурные ордена.
— Ну, ладно, — фыркнул Уэтерли. — Он достаточно здоров, но находится под воздействием большого эмоционального напряжения, скорее всего, страха. Человек, которого зовут Макларен, важен для него в определенном смысле, который мне трудно объяснить. Можно сказать, что он представляет для него какого-то супер-Крейга — реализацию всех надежд и забот Крейга.
— Мне нет дела до вашей научной кабалистики, — сказал Лумис. — Это нужно срочно.
Уэтерли вздохнул.
— Вы используете все те же слова, что и я, но они имеют другое значение, — сказал он. — Ему недостает его жены, ему недостает его друзей, он боится потерять свою девушку. Он очень горячий, вспыльчивый человек. Людям, которые столкнутся с ним, может крепко достаться.
— Это случится, как только я найду этих людей, — сказал Лумис. — Так что делать с этим Маклареном?
— Если он действительно является воплощением супер-Крейга и жизнь у него тоже не сложилась, то Крейг будет чувствовать себя не так плохо. Если же он преуспел…
— Что вы имеете в виду, когда говорите «преуспел»?
— Крейг думает, что он может быть школьным учителем. По его оценкам это означает высокую степень успеха. Если это так, то я не советовал бы проводить эту встречу. С другой стороны, если с точки зрения Крейга он потерпел неудачу, то встреча может оказаться полезной для ваших целей.
— Я выясню, чем он занимается, — сказал Лумис, все ещё разглядывая обложку своей книжки.
— Он дал мне адрес Макларена.
Лумис не глядя протянул руку.
— Это не имеет никакого значения, — заметил Уэтерли, — но я могу заверить вас, что с анатомической точки зрения такое строение это молодой женщины совершенно невозможно.
Казалось, что это огорчило Лумиса.
