Крейг кивнул и вернулся к Грирсону, который развлекался тем, что запоминал телефонные номера. Они нашли свои плащи и вернулись к Макларену, к тому времени уже уснувшему. Танцовщица оставалась недвижима.
— Нам пора уходить, — сказал Крейг. — Передайте ему, что мы прекрасно провели время.
Девушка кивнула, а когда он повернулся, окликнула их.
— Он действительно был на войне? — Крейг кивнул. — И он видел людей, которых убили?
— Да, — сказал Крейг.
— А он…он тоже был в опасности?
— Конечно. Ведь он был коммандос.
— Арчи? — недоверчиво спросила она. — Он мне говорил, что был чиновником в налоговом управлении.
— Нет, — сказал Крейг. — Он был сержантом коммандос.
— Вы имеете в виду, что он тоже убивал людей? — Она с благоговением и страхом взглянула на лежавшего Макларена. — Он ведь чудный, правда?
— Полагаю, да, — кивнул Крейг. — Спокойной ночи.
В машине Грирсон спросил Крейга:
— Ты хотел ее?
— Нет, — ответил Крейг. — Если бы я захотел, мог заполучить любую из них. Надо поблагодарить Арчи. Он поставляет их пакетами по две дюжины. Я соскучился по Тессе.
Он откинулся назад и вздремнул, пока Грирсон не довез его до дома Хакагавы, а там повернулся, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Мне очень жаль, что пришлось тебя ударить, — сказал он.
— Мне тоже, — ответил Грирсон.
— Нет. послушай. Если тебе придется сделать это снова, то я снова отвечу. Я ничего не могу с этим поделать. Просто я имею в виду, что мне очень жаль, если Лумис заставит тебя сделать это.
— Лумис — подонок, — буркнул Грирсон, — но он знает, что делает.
— Ему следует лучше это знать, — заметил Крейг.
— Так ты согласишься? — спросил Грирсон.
— Да, — ответил Крейг.
Постарайся стать джентльменом, — сказал ему Макларен, и он сделал все, что было в его силах, и потерпел неудачу. С одеждой у него было все в порядке, с манерами за столом — тоже, акцент и лексика — по меньшей мере удовлетворительны, но это и все. Ему понадобился бы миллион лет, чтобы научиться вести себя как сэр Джеффри, и даже тогда ему приходилось бы бороться, бороться, чтобы победить, пробиваться руками и ногами, используя любые подручные средства.
Джентльмен из него не получился. Он потерпел неудачу. И уже не мог вести себя как одинокий волк. Его жена, его умерший ребенок, Тесса, даже сэр Джеффри, за всех за них он нес ответственность. Это была его ответственность. Иногда он сознавал её, иногда пытался пренебречь ею, но они всегда оставались с ним, ожидая, что он сделает что-то для них. Это были его люди, и когда им была нужна защита, его обязанностью было её обеспечить, также как отец защищал его в рыбацком баркасе много лет назад. Для того, чтобы защитить их, ему нужно было убить Сен-Бриака.
— Я должен убить его, — сказал Крейг. — У меня нет другого выбора.
Тесса не спала, поджидая его в гостиной. Пока он раздевался, она рассказала, как добра была к ней семья Хакагавы, какие у них прекрасные манеры, они ни разу не позволили себе никаких замечаний в её адрес, ни разу не выразили удивления по поводу того, что произошло.
Крейг сказал:
— Ты будешь здесь в безопасности, Тесса.
— Почему ты говоришь только обо мне?
— Возможно, мне придется ненадолго уехать. Нужно кое-что узнать.
— Это надолго?
— Не очень. Может быть, на неделю.
— Это все из-за Грирсона?
— Нет, — сказал Крейг. — Из-за тебя. Если я с этим не разберусь, то мы никогда не будем жить спокойно. Если мне удастся сделать это…тогда нам не о чем будет беспокоиться.
Осторожно подбирая слова Тесса спросила:
— После этого… ты вернешься ко мне?
— Ну конечно, — сказал Крейг. — Ты задаешь глупые вопросы.
И потом, даже несмотря на то, что Тесса стеснялась семьи Хакагавы, спавшей за тонкой дверью, она просто должна была заняться с ним любовью.
На следующее утро она проснулась рано, поела и шутила с Сануки, пока Крейг спал. Женщины быстро подружились, возясь вместе на кухне. Мягко двигаясь, как всегда, вошел Шен-ю, позавтракал фруктами и молоком, пока Тесса жарила яичницу с ветчиной.
— Это для меня неподходящая пища, — сказал Шен-ю, — но она хороша для Джона. Он так быстро сжигает свою энергию.
Он очистил яблоко, срезав кожуру в виде тонкой, как лист бумаги, спирали.
— Джон, пожалуй, лучший дзюдоист их тех, кого мне приходилось обучать, и это делает его очень опасным человеком.
— Я так не думаю, — ответила Тесса.
— О, да. Он — человек, которому можно доверять, но он опасный человек. И ещё более опасный, потому что я научил его… я научил его. Он был очень долго несчастлив. Я не думаю, что и сейчас он несчастлив. — Японец поклонился Тессе.
— Он собирается уехать.
Шен-ю быстро и пристально взглянул на нее, хотя рука, державшая нож, оставалась совершенно неподвижной.
— Надолго? — спросил он.
— Говорит, примерно на неделю.
— Он сказал, зачем едет?
— Какое-то дело, которое он должен закончить. После этого, сказал он, мы будем жить спокойно.
— Вы оба этого заслуживаете, — сказал Шен-ю. — Вам не следует беспокоиться, Тесса. Он — очень хороший человек. У него все будет нормально.
Она отнесла завтрак Крейгу и, прихлебывая кофе, наблюдала за тем, как он ест, сидя в постели.
— Все нормально? — спросила она.
— Прекрасно, — кивнул он. — И ты знаешь, что это так.
Наконец он отодвинул поднос, закурил сигарету и притянул её к себе.
— Но мне не хотелось бы чтобы ты это делала, — сказал он.
— Что именно?
— Ждала меня, как ты сейчас это делаешь. Я мог встать и позавтракать.
— Ты устал…и кроме того мне нравится это делать. У меня не будет этой возможности, когда ты уедешь. — Тут она повернулась к нему, он увидел страх в её глазах. — Шен-ю сказал, что я не должна беспокоиться. Что с тобой будет все в порядке.
— Конечно.
— Но он имел в виду не это. Ведь тебе предстоит что-то опасное, правда?
— Нет, — сказал Крейг. — Он просто подшутил над тобой…
— Ты меня обманываешь, — сказала она. — Думаешь, я не знаю, когда ты меня обманываешь?
Крейг пожал плечами.
— Ничего не поделаешь, милая, — сказал он. — Я должен ехать.
— Куда?
Он покачал головой.
— Что ты собираешься делать?
— Я уже говорил тебе, — сказал он. — Обеспечить спокойствие нам обоим.
