— На самом деле я Пол.
Каган шагнул к двери, надеясь, что Андрей догадается по голосу: теперь он действительно не врет.
— Я к этому имени в жизни не привыкну.
— Тогда зови меня Петром, как раньше.
— Примериваешься, как бы пристрелить меня через окно? — полюбопытствовал Андрей.
— Вообще-то я думал, что пора бы уже нам сделать что-нибудь хорошее, — ответил Каган.
Слух постепенно возвращался, и Каган вдруг осознал, что полицейские сирены воют уже гораздо ближе, чем хотелось бы.
— Хорошее? — Андрей, поразмыслив, пожал плечами. — Почему бы нет? Все лучше, чем похищать младенцев.
Каган открыл пассажирскую дверь. Обе руки Андрея уверенно и твердо лежали на руле.
— Если хочешь пристрелить меня, момент — лучше некуда, — сообщил Андрей. — Я беспомощен, как дитя.
Каган забрался в теплый салон автомобиля.
— Представить себе такого не могу, чтобы ты когда-то оказался беспомощным, — захлопывая дверь, возразил Каган.
Андрей включил передачу, и «рейнджровер» поплыл вдоль проулка. Под шинами внедорожника поскрипывал глубокий снег. Чуть погодя автомобиль вывернул направо, на Каньон-роуд, где уже катило несколько машин.
— Слышал? — спросил вдруг Андрей.
Каган прислушался.
— Сирены?
— В соборе звонят. Полночь.
— Рождество.
Слово заставило Кагана вспомнить о погибших родителях и о тех рождественских вечерах, которые он уже никогда с ними не встретит.
— Оглянись, — велел Андрей.
Каган послушно обернулся. На обогреваемом заднем стекле «рейнджровера» снег таял мгновенно, и Каган без труда разглядел вдалеке красно-синие сполохи полицейской мигалки. Стражи порядка прокладывали себе путь по Каньон-роуд. Кагану это разноцветное мигание напомнило гирлянды на елке… Тут снег повалил гуще, и огни исчезли.
Андрей свернул налево, на соседнюю улицу, и следы «рейнджровера» слились с остальными. Потом он переехал небольшой мостик и у знака «Стоп», подождав, пока исчезнут впереди огни проезжающей мимо машины, двинулся налево, вслед за ней. Через несколько секунд сзади замаячили фары еще одного автомобиля.
Андрей глянул в зеркало заднего вида.
— Они нацелятся на синий «рейнджровер». До центра каких-нибудь пара кварталов. Найдем парковку, кинем машину там, а себе другую угоним. До утра все равно никто не хватится.
— Вполне приличный план.
Андрей кивнул на мерцающие огоньки в окрестных домах.
— На родине Рождество не праздновалось. Так что когда СССР рухнул, а я перебрался в Штаты, у меня голова кругом пошла при виде всех этих украшений.
— Только украшений? А как же дух Рождества?
— Ну, раз у тебя проснулась совесть, можешь и со мной поделиться.
— Совесть у тебя у самого есть.
— Тогда не заставляй меня о ней жалеть.
Андрей зачем-то сунул руку под куртку. На секунду Каган испугался, что тот все-таки обманул его и сейчас вытащит пистолет. Он уже хотел броситься на водителя, но вовремя сообразил, что Андрей включает радиопередатчик на поясе.
— Это Мельхиор, — произнес Андрей в микрофон. — Груз у меня. — Он помолчал, слушая наушник и потихоньку продвигая машину вперед в медленно ползущем потоке. — Цел и готов к отправке. А mudak больше не у дел.
Андрей снова умолк, слушая.
— Да, это была жалкая попытка меня переманить. Он потом понял, какого дурака свалял, я постарался. Я тебя не кину никогда. — Андрей послушал еще. — Самое главное, что я свой промах исправил. Скажи клиентам, мое слово в силе. Когда я доставлю груз, пусть принесут извинения — и про бонус не забудут. Мы будем через полчаса. Да, и водку нам в номер, пожалуйста.
Андрей нажал кнопку, отключая передатчик.
— Полчаса. У нас есть время подготовиться.
— Mudak. Это ты меня круто приложил, — поддел Каган.
— Меня Пахан приложил еще круче. Тебя правда зовут Пол?
— Правда. Как на духу.
— Пол… — Андрей попробовал имя на слух. — Не, не катит. Петр, когда поможешь мне со сменой лагеря, как насчет провести следующее Рождество с нами — со мной и с моими?
— Буду рад их снова повидать.
«Малыш в безопасности, — думал Каган. — Остальное неважно. Я спас малыша. И от меня не убудет сидеть тут, вымучивая шутки с Андреем по дороге на смертельную схватку. От меня не убудет помочь ему — как он там захочет. Лишь бы малыш был цел и невредим».
— Может, Анне с девочками понравится жить как раз здесь, в Санта-Фе? — размышлял Андрей.
— Мешать работу с семьей? Думаешь, надо?
— Я умею маскироваться.
— Это да, — признал Каган.
— Горы. Свет. Тишина. Им здесь точно понравится.
— Тишина — это хорошо, — согласился Каган.
«Слава богу, малыш в безопасности», — крутилась в голове неотступная мысль. Слух вернулся почти полностью, и Каган уже различал звон колоколов в соборе.
— У тебя патронов достаточно? — спохватился Андрей.
— В «глоке» пусто. В пистолете Михаила магазин полупустой.
— Вот, держи запасной для «глока».
Каган настороженно проследил за рукой Андрея, нырнувшей под куртку, однако в раскрытой ладони оказался только обещанный магазин, и ничего больше.
— Петр, может, ты мне кое-что объяснишь?
— Все, что хочешь. Я же сказал, отныне ложь отменяется.
— Ты смотрел «Эту замечательную жизнь»?
Каган опешил от удивления.
— Много раз. Родители каждый год смотрели.
— Я не понимаю, как его хотя бы один раз можно досмотреть. Просто вот хожу и удивляюсь. Чем он всем так нравится? У этого толстого ангела вид совершенно придурочный. А Джеймс Стюарт? Он же тощий как не знаю что. Надо было отъедаться на рождественских ужинах.
— И растолстеть, как тот ангел? — возразил Каган.
— Ну, обжираться не обязательно. Но персонаж у него такой доверчивый… удивительно, как у него вообще все не выцыганили.
— Кто-то должен следить, чтобы с людьми такого не происходило, — произнес Каган.
Колокола зазвонили громче.
— Счастливого Рождества, Андрей.
— Во всех смыслах. — Андрей призадумался. — И тебе, Петр, того же. Счастливого Рождества.
