лучшем случае можно было назвать неосторожными, а в худшем — опасными. Он хотел лишь постепенно подготовить Диану к радостям супружества, расплавляя ее внешнюю холодность. И все же, какой бы соблазнительной она ему ни казалась, Гейбриел вовсе не намерен был давать волю чувствам!
Поняв, что его мысли приняли неожиданный оборот, он поспешно оторвался от ее губ и отстранил ее от себя.
— По-моему, нам следует на этом остановиться… вы считаете, Диана?
В первый миг Диана еще не успела опомниться и не поняла, почему ее жених так внезапно оборвал поцелуй, но затем его слова проникли за дымку окутавшего ее тумана, и она залилась густым румянцем. Может быть, он решил, что его будущей жене не подобает так пылко отвечать на его поцелуй. Она попятилась и, хотя у нее подкашивались колени, холодно заметила:
— Но ведь вы сами начали целовать меня, сэр!
Он ответил ей надменным взглядом:
— Вы сомневаетесь в моем праве так поступать?
Неожиданно Диана поняла: после того как она станет женой Гейбриела, она уже не будет иметь права спрашивать его о том, что он может у нее потребовать. Справится ли она? Вынесет ли подобное отношение? Сумеет ли стать для него не просто вещью, которая покорно позволяет ему делать с ней все, что он пожелает? Диана рассердилась.
Если брак с ним спасет ее гордость после предательства Малкома, уверявшего ее в своей любви, — тогда да, она как-нибудь смирится с остальным.
— Извините, если вам показалось, что я… веду не так, как диктуют приличия, — чопорно заметила она. — Дело в том, что я… расстроена из-за бегства Каролины и Элизабет и еще не привыкла к тому, что объявление о нашей помолвке появилось газетах.
Гейбриел тут же пожалел о своей резкости и даже чувствовал себя виноватым, но всего на миг. Он решил, что нежные чувства, вспыхнувшие в нем, пока он целовал Диану, не способны растопить лед его разочарования жизнью. Гораздо лучше держаться на некотором расстоянии. Хотя он и предвкушал, с каким удовольствием будет после свадьбы знакомить молодую жену с радостями интимной жизни, он вовсе не собирался разжигать в ней чувственность раньше времени. Кроме того, поддавшись романтическому порыву, она неизбежно снова испытает разочарование, и более глубокое, чем после предательства ее малодушного поклонника.
Гейбриел отступил и решительно заложил руки за спину, чтобы противостоять искушению снова прикоснуться к ней.
— Не сомневаюсь, после того, как общество узнает о нашей помолвке, нас завалят визитными карточками и приглашениями в гости. — Губы его скривились в презрительной усмешке. — Все наперебой будут приглашать к себе лорда Гейбриела Фолкнера, вернувшегося в Лондон после восьмилетнего отсутствия, — и из светской вежливости, и из простого любопытства. Каждому будет лестно сказать, что он первый принял нас у себя! Думаю, нет нужды напоминать, что вы не должны принимать ничьих приглашений, не посоветовавшись вначале со мной, — добавил он.
Диана вспыхнула от возмущения:
— Пусть я и прожила всю жизнь в деревне, мне кажется, что я все же умею вести себя как подобает! И, разумеется, я не приму никаких гостей или приглашений, не обсудив их прежде с вами!
Гейбриел натянуто улыбнулся:
— Моя просьба не имеет никакого отношения к правилам приличия… Видите ли, я попросту не желаю иметь дела с большинством прежних знакомых!
Диана прекрасно понимала причину приказа Гейбриела, пусть даже он и назвал его просьбой, была полностью согласна с женихом. В столице наверняка не забыли ее мать; Диана считала, что и сама привлечет к себе всеобщее любопытство, охотно согласилась предоставить право выбора Гейбриелу. Пусть он сам решает, какие приглашения принять, а какие отклонить. Он, несомненно, лучше ее знает свет; оставшись без помощи, она наверняка тут же совершит какую-нибудь оплошность. Она сдавленно вздохнула и сказала:
— Пожалуй, поднимусь к тете и посмотрю, как она себя чувствует.
— Пожалуй, было бы неплохо намекнуть ей, что вечером она присоединилась к нам за ужином!
Диана прекрасно поняла, что
— Разумеется, я осведомлюсь, позволит ли ей самочувствие вечером спуститься к ужину, — холодно ответила она. Ей тоже можно начинать вести себя так, как она рассчитывает поступать впоследствии; она не собиралась допускать, чтобы Гейбриел, каким бы надменным по природе он ни был, обращался с ней властно и указывал ей, что делать.
Он слегка нахмурился:
— Полагаю, это лучшее, на что я смею надеяться.
— Да. — Диана не мигая смотрела в его темно-синие глаза.
Гейбриел одобрительно улыбнулся. Надо отдать Диане должное — она не робеет при первых признаках опасности.
— Сегодня я намереваюсь осторожно навести справки о ваших сестрах. Будьте добры, опишите мне их внешность…
Внимательно выслушав Диану, которая охотно снабдила его подробными приметами сестер, он поинтересовался:
— Не хотите ли сообщить мне еще что-нибудь перед тем, как я уеду?
— Что, например? — удивилась Диана.
Гейбриел глубоко вздохнул:
— Например, не могла ли какая-нибудь из ваших сестер бежать со своим поклонником?
— Конечно, нет! — возмутилась Диана.
Гейбриел, словно защищаясь, поднял руки вверх:
— Я обязан все предусмотреть.
Ее красивое лицо снова вспыхнуло от негодования.
— Возможно, милорд, мои сестры поступили опрометчиво, убежав из дома, но поверьте мне, они не настолько безрассудны, чтобы безвозвратно погубить свою репутацию!
Гейбриел пожалел, что не разделяет уверенности своей невесты по отношению к беглянкам. К тому же, даже если девицы вначале и не помышляли о побеге с поклонниками за прошедшее время, их положение вполне могло измениться. По словам Дианы, Каролина пропала больше двух недель назад, а Элизабет покинула дом спустя всего два дня. Времени вполне достаточно для того, чтобы какие-нибудь бессовестные мошенники заметили двух молодых девушек и воспользовались их одиночеством и беззащитностью.
— Рад слышать, — только и ответил он, потому что не хотел огорчать ее еще больше. — Пожалуйста, давайте тетушке мое почтение.
Он широким шагом вышел из столовой. Диана смотрела ему вслед, любуясь его широкими плечами, узкой талией, которую столь выгодно подчеркивал модный сюртук, и длинными, мускулистыми ногами, которые облегали темно-желтые панталоны. Он так красив, а его поцелуи разжигают в ней такой жар, что благоразумнее всего, пожалуй, вовсе не думать о нем!
— Чуть не забыл… — вдруг сказал Гейбриел. Он остановился на пороге и круто развернулся к ней. Диана в изящной позе стояла посреди комнаты. — Мне известно, что графство Хэмпшир довольно обширно, но не знаете ли вы, случайно, семью по фамилии Мортон, они там живут?
Он уже поручил своим боевым товарищам разыскать в Хэмпшире Доминика Вона и женщину, на которой Доминик, по его признанию, собирался жениться, но нельзя упускать и возможности что-то выяснить у Дианы. Вдруг она знакома с невестой друга? Недавний поцелуй совершенно сбил его с толку.
— Мортон? — удивилась Диана. — Такую фамилию носит наш дворецкий в Шорли-Парке. Кроме него, я никаких Мортонов не знаю.
Гейбриел насторожился:
— В самом деле? Есть ли у него семья? В особенности меня интересуют дочери, достигшие брачного
