итальянским озерам. Там, говорят, поздней осенью хорошо. Анюта приедет к тебе, верно, скоро, и ты тогда посылай и Маняшу и Митю»
Поездке с сестрой и братом в Италию не суждено было состояться. Ну а что Горький? Что переживал он, когда уехал Ленин?
«После его отъезда у Горького было грустное настроение, с которым он долго не мог справиться»6,— писала Мария Федоровна Андреева. Но она помнила о поручении Ленина и не теряла надежды на возвращение Горького к большевикам. При вторичном приезде Владимира Ильича на Капри Мария Федоровна скажет ему:
— Боялась — не вырвать Алексея из богдановской паутины. В их разглагольствования со всей страстью уверовал, Вашу непримиримость осуждал..
В конце 1908 года страшная трагедия произошла в Италии. Древний город и порт Сицилии Мессина был разрушен сильнейшим землетрясением. Более половины жителей города — свыше восьмидесяти тысяч человек — погибло под руинами. Алексей Максимович Горький глубоко сочувствовал народному бедствию. Он перевел в Итальянский банк крупную сумму из личных средств, обратился через печать с воззванием оказывать помощь пострадавшему населению. Из России на имя Горького стали поступать деньги, которые он переводил в банк.
Сразу же после катастрофы Горький выехал в Мессину и оставался там несколько дней. Его поразили героизм людей, работавших на расчистке города и спасавших раненых, отсутствие паники и отчаяния. Причитавшийся ему гонорар за книгу «Землетрясение в Калабрии и Сицилии» Горький отдал пострадавшим.
Существенную помощь оказали населению русские моряки военных кораблей, проводившие в то время учения в Средиземном море. Спасательные команды с продовольствием, медикаментами, палатками, носилками, саперными инструментами первыми прибыли в город. Итальянское правительство учредило золотую медаль с надписью «Мессина — мужественным русским морякам Балтийской эскадры» и серебряные медали отличившимся морякам.
Позднее в Мессине на фасаде муниципалитета торжественно была открыта мемориальная доска в память подвига русских моряков
В 1909 году Богданов и его сторонники организовали на Капри фракционную партийную школу. С самого начала подготовка школы шла без участия большевистской редакции газеты «Пролетарий» и сопровождалась агитацией против нее. Минуя общепартийные центры, инициаторы школы вступали в контакт со многими местными партийными комитетами в России, создали самостоятельную кассу и проводили сбор денег, организовали свою агентуру. Было ясно, что под видом школы создавался идейно- организационный центр, откалывавшейся от большевиков фракции.
Задачу отбора слушателей взял на себя Н Е Вилонов — рабочий, большевик. Заболевшему туберкулезом после пыток в царских застенках Вилонову товарищи помогли уехать за границу для лечения, и он оказался на острове Капри. Здесь он сблизился с Горьким, Луначарским и другими членами русской колонии острова. Ему пришлась по душе идея Богданова организовать школу, он уехал в Россию и вскоре вернулся с группой рабочих-слушателей.
Горького, так же как и Вилонова, увлекала идея создания школы. Он искренне обрадовался приезду рабочих, возможности непосредственно общаться с революционной массой, через них соприкоснуться с далекой Россией. «Приехавшая сюда рабочая публика — чудесные ребята, — вспоминал он, — и я с ними душевно отдыхаю.»7
Горький поддержал школу материально, предоставил для занятий виллу. С увлечением читал он слушателям лекции по истории русской литературы. Тщательно готовясь к ним, составлял конспекты, перечитывал заново Толстого, Тургенева, Короленко.
Совет каприйской школы послал формальное приглашение Ленину приехать в качестве лектора. Затем и слушатели написали письмо Владимиру Ильичу, в котором просили его прочитать им лекции на самые актуальные темы. 18 августа 1909 года Владимир Ильич ответил, что его отношение к школе на Капри выражено в резолюции расширенной редакции «Пролетария». Он писал ее организаторам, что его взгляд на школу «как на предприятие новой фракции в нашей партии, фракции, которой я не сочувствую нисколько, не вызывает отказа читать лекции товарищам, присланным из России местными организациями. Каких бы взглядов эти товарищи ни держались, я всегда охотно соглашусь прочесть им ряд лекций по вопросам, интересующим социал-демократию На Капри читать лекции я, конечно, не поеду, но в Париже прочту их охотно»
На Совещании расширенной редакции «Пролетария» в Париже 21–30 июня 1909 года обсуждался вопрос «Об отзовизме и ультиматизме» и о философских воззрениях отзовистов группы Богданова, Базарова, Луначарского и других. Возникновение партийной школы для рабочего актива на острове Капри, руководимой участниками фракционной группы «Вперед», также было расценено как попытка отзовистов и ультиматистов создать новый центр антибольшевистской фракции.
В резолюции совещания отмечалось, что большевистская организация «никакой ответственности за эту школу нести не может».
Указав в резолюции, что отзовисты, организуя антипартийную школу на Капри, преследуют свои особые, групповые цели, совещание осудило эту школу как новый центр откалывающейся от большевиков фракции. А Богданов (Максимов), отказавшийся подчиниться постановлениям совещания, был исключен из рядов большевиков, как лидер и вдохновитель отзовистов, ультиматистов и богостроителей, ставший на путь ревизии марксизма.
В статьях «О фракции сторонников отзовизма и богостроительства» и «Позорный провал» В И. Ленин дал подробную историю школы и ее характеристику8.
Партийные организации, узнав об антипартийной направленности каприйской школы, принимали резолюции, в которых осуждали школу, отзывали посланных ими слушателей и предлагали им выехать в Париж к Ленину.
Большое значение имело письмо В. И. Ленина от 30 августа 1909 года, адресованное ученикам школы товарищам Юлию, Ване, Савелию, Ивану, Владимиру, Станиславу и Фоме9. Он отвечал на их письмо: «Во всякой школе самое важное — политическое направление лекций. Чем определяется это направление? Всецело и исключительно составом лекторов».
Характеризуя лекторов, cобравшихся на Капри, Владимир Ильич писал в том же письме: «Большевиков среди них нет. Зато все сторонники новой фракции (фракции защитников отзовизма и богостроительства) представлены почти полностью». Далее он писал, что именно группа каприйских лекторов обpазовала оппозицию «Пролетарию», вела против него агитацию, выделилась в особую фракцию. Остров Капри получил известность как литераторский центр богостроительства. «Из группы каприйских ваших лекторов большинство — литераторы, и ни один из этих литераторов ни разу не напал в печати на богостроительскую пропаганду Луначарского и Базарова!»
И далее: «Я писал вам, что если вас интересуют действительно лекции мои и моих единомышленников, то вы должны приехать в Париж…
Тот, кто устраивает школу в Париже, устраивает действительно партийную школу. Тот, кто устраивает школу на о. Капри, тот прячет школу от партии».
Со всей прямотой В. И Ленин заканчивает это письмо: «…Если вы, товарищи, будете настаивать на своем нежелании приехать в Париж (уверяя в то же время в своем желании слушать мои лекции), то вы окончательно докажете этим, что узко-кружковой политикой новой богостроительски-отзовистской фракции заражены не только лекторы, но и некоторые ученики каприйской школы»
Ленинское письма возымело действие Уже в октябре 1909 года он пишет:
«Дорогие товарищи! Получили оба ваши письма о начавшемся расколе «школы». Это — первые товарищеские письма единомышленников, пришедшие к нам с Капри, чрезвычайно всех нас обрадовали. От всей души приветствуем ясную размежевку в школе
…Вы сами пишете, что в школе идут ««сражения» из-за платформы». Это — начало сражений
