спуталась, уж я бы ей задала! Уж она бы у меня поплясала!
— Дело говорит. Лиза на одном не остановится. Надо за ней следить, да и за мужьями нашими.
— Пусть только попробует к моему дому подойти — узнает, почем фунт лиха.
Тем временем Лиза забилась в дальний конец импровизированного ринга. Она дрожала и горько плакала. Глаз был подбит, всклокоченные волосы падали на лицо. Двое парней, сами себя определившие к Лизе в секунданты, склонились над ней и старались утешить; утешения больше походили на издевки. Один секундант приподнял Лизин передник и обмахивал ей лицо, второй учил становиться в стойку и держать удар.
— Стой вот так, видишь, Лиза? Главное, не трусь, не то все дело испортишь. Она тебя ударила — и ты бей. По носу бей, вот таким манером. Покажи, что ты не робкого десятка.
Лиза старалась сдержать рыдания.
— Верно говорит, — подхватил второй секундант. — Нельзя показывать, что трусишь. А уж если видишь, что кулаки не помогают, тогда хватай за космы да царапайся.
— Здорово ты ей рожу-то располосовала! Поквиталась за плевок. Так держать, Лиза!
И обернулся к приятелю:
— Помнишь, как в том году старая Мамаша Грегг поцапалась с одной теткой с нашей улицы?
— Не помню — не видал.
— Ты много пропустил. Тогда даже фараоны явились и обеих теток замели.
Лиза очень хотела, чтобы и сейчас явилась полиция и забрала ее; она и на тюрьму была согласна, лишь бы от миссис Блейкстон подальше. Но помощь не приходила.
— Бокс! — завопил рефери. — Бокс!
— Станьте кто-нибудь на шухере — вдруг фараоны набегут.
— Не набегут — когда настоящее дело, их с фонарями не найдешь.
— Начинайте!
Миссис Блейкстон как безумная бросилась на девушку; но Лиза держалась молодцом и даже до какого-то момента парировала удары. Зрители все больше оживлялись.
— Снова попала! — кричали они. — Давай, Лиза, покажи ей! Так! Так! Еще разок!
— Два-один в пользу старухи! — выкрикнул кто-то подкованный в боксе. На Лизу ставок не делали.
— Она неплохо держится! Я говорил: надо ее раззадорить!
— Огонь-то и в ней горит!
— Нокаут! — завопили несколько человек, когда миссис Блейкстон ударила Лизу кулаком в нос. Лиза покачнулась, из носа хлынула кровь. Но вдруг, потерявшая остатки страха, обезумевшая от ярости, прыгнула на соперницу и принялась осыпать ударами ее нос, глаза и рот. Миссис Блейкстон опешила от такой неожиданной атаки, а мужчины закричали:
— Гляньте, а малявка-то не промах! Пожалуй, еще и победит!
Однако миссис Блейкстон быстро собралась, кинулась на Лизу и пустила в ход ногти. Лиза вцепилась ей в волосы, тянула изо всех сил и даже пыталась кусаться. Через минуту обе уже катались по земле, царапались, кусались; пот и кровь не успевали высыхать у них на лицах, они не сводили друг с друга налитых кровью и яростью глаз. Зрители подбадривали их криками, хлопали в ладоши.
— Какого черта здесь происходит?
— Гляньте, гляньте, — зашептала одна из добрых соседок, — муж пришел!
Джим поднялся на цыпочки и стал глядеть поверх голов.
— Боже всемогущий, это ж Лиза!
Он растолкал, буквально раскидал зевак, бросился к дерущимся и стал их растаскивать.
— Видит Бог, ты за это поплатишься! — процедил он в лицо жене.
Несколько мгновений они трое молча смотрели друг на друга.
Между тем к месту действия протискивался еще один человек
— Лиза, пойдем домой, — сказал он.
— Том!
Том взял Лизу под локоть и повел прочь; толпа расступалась перед ними. Молча они брели по улице, и Том был мрачен. Лиза судорожно всхлипывала.
— Ой, Том, — наконец простонала она, — я ничего не могла поделать! — Еще через какое-то время Лизе удалось вымолвить: — Я его ужас как полюбила!
Когда они добрались до Лизиного дома, она жалобно пролепетала «Зайди», и Том прошел за ней в комнату. Лиза почти упала на табуретку и тут уж дала волю слезам.
Том смочил край полотенца и принялся промокать ей лицо, залитое слезами и кровью. Лиза не противилась, только стонала сквозь рыдания:
— Ты такой добрый со мной, Том! Такой добрый!
— Ничего, Лиза, — утешал Том, — теперь все позади.
В конце концов запас Лизиных слез истощился. Она попила воды, взяла зеркальце со сломанной ручкой, взглянула на себя и прокомментировала:
— Ну и вид.
И запустила пальцы себе в волосы.
— Ты такой добрый со мной, Том, — повторила она и едва сдержалась, чтобы снова не зарыдать. Том сел подле нее, Лиза взяла его за руку.
— Ничего не добрый, — отвечал Том. — Всякий на моем месте так же бы поступил,
— Знаешь, Том, — чуть помолчав, продолжала Лиза, — мне очень стыдно, что я так плохо с тобой говорила тогда, на улице; ты с тех пор ко мне и не подходишь.
— Теперь все в прошлом, забудь, подружка. Проехали.
— Нет, я плохо с тобой обошлась. Я плохая. Очень.
Ни слова не говоря, Том сжал ее руку.
— Скажи, Том, — выдержав еще паузу, начала Лиза. — Ты знал… про это… раньше? Ну, до сегодня?
Юноша покраснел.
— Да.
Лиза заговорила медленно и печально:
— Конечно, ты знал; все знали. У тебя был такой несчастный вид, тогда, на улице. Ты все равно меня любил, да?
— Я и сейчас тебя люблю, Лиза, моя Лиза.
— Поздно сейчас. Поздно. — Она вздохнула.
— Лиза, тут один вякнул было, что ты… что ты с ним… с этим… Так я из него чуть душу не вытряс за такие слова.
— Зная, что это правда?
— Пусть правда. Только нечего всяким при мне языками про это чесать.
— Том, они все на меня ополчились, все, кроме тебя. Лучше б я за тебя пошла, когда ты просил. Тогда бы ничего этого не было со мной, ничего.
— Лиза, еще не поздно. Выходи за меня.
— Ты женишься на мне? После всего, что было?
— Было, да сплыло. Мне это нипочем. Мы поженимся, и все у нас будет хорошо. Лиза, я жить без тебя не могу. Выходи за меня!
Лиза застонала.
— Нет, Том, нет. Это неправильно.
— Да почему неправильно-то? Я ж сказал: мне все, что было, нипочем.
Лиза опустила глаза и едва слышно прошептала:
— Потому что я это… того…
— Чего того?
Она с трудом заставила себя произнести:
— Я, кажется, беременная.
