Том с минуту подумал, затем выговорил:
— Ничего. Выходи за меня — все образуется.
— Не могу. Честно, Том, не могу. — Лиза снова разрыдалась. — Не могу за тебя выйти, но ты такой добрый со мной, я для тебя что хочешь сделаю.
Она обняла его за шею обеими руками и скользнула к нему на колени.
— Том, я не могу быть тебе женой, а все другое — все другое, что ты хочешь — если хочешь — сделаю. Я все сделаю, чтоб ты был доволен.
Он не понял, сказал только:
— Ты хорошая, Лиза, — склонился над ней и запечатлел поцелуй на ее лобике.
Потом вздохнул, спустил Лизу с колен, поднялся и ушел. Она осталась одна. Некоторое время она сидела, как усадил ее Том, но постепенно картины произошедшего стали наплывать на нее, одиночество и отчаяние захлестнули, слезы полились ручьями. Лиза бросилась на кровать и зарыдала в подушку.
Джим смотрел вслед Лизе, уводимой Томом; миссис Блейкстон ревниво смотрела на мужа.
— О ней думаешь, да? Конечно, ты бы сам с удовольствием до дому ее довел, а жена пускай как хочет.
— Замолчи! — рявкнул Джим.
— Не замолчу! — взвизгнула миссис Блейкстон. — Хорош муженек, нечего сказать! Все вы одинаковые. Бросить жену с детьми ради этакой сучки! Да еще в твои-то годы! Другой бы со стыда сгорел. Это все равно что с родной дочерью путаться!
— Богом клянусь, — заскрипел зубами Блейкстон, — не заткнешься сию минуту — убыо.
— Гляньте, какой грозный! — Миссис Блейкстон повернулась к толпе. — Все видели, как он с женой обращается? И с какой женой! Двадцать лет с ним, девять человек детей ему родила, не считая сколько не выносила, да еще один на подходе, а он говорит: убью! Славный муженек! — Она негодующе посмотрела на Джима и перевела взгляд на толпу, словно желая услышать общественное мнение.
— Я тут до утра стоять не собираюсь! Прочь с дороги! — Блейкстон вторично растолкал зевак. Не всем понравилась его грубость, но эти немногие поглядели ему в лицо, перекошенное гневом, и сочли за лучшее оставить свое недовольство при себе.
— Видали? — продолжала миссис Блейкстон. — Боится! Хвост-то поджал, ровно кобель шелудивый! Тьфу на тебя!
Однако миссис Блейкстон затрусила следом, продолжая ругаться и размахивая руками.
— Кобель, вот ты кто! Кобелина! С девчонкой спутался! И зачем только я за тебя пошла! Опозорил, осрамил! Глаза бы на тебя не глядели!
Толпа следовала за супругами на приличном расстоянии, впрочем, зеваки старались не пропустить ни единого слова.
Джим пару раз оборачивался к жене, приказывая замолчать, чем только сильнее ее разъярял.
— А вот не замолчу; ни за что не замолчу. Пускай все знают, что ты такое есть на самом деле. Детей бы постыдился, каково им при таком-то отце! Подумал ты хоть раз об них, когда шуры-муры свои крутил, когда клинья к своей потаскушке подбивал? Подумал? Нет, не подумал. Ни разу не подумал, негодяй.
— Джим не отвечал, шел вперед. Наконец он обратил внимание и на зевак.
— А вы чего тут забыли? Чего столпились? А ну, пошли прочь, не то я вам устрою бесплатный цирк!
Поскольку в толпе преобладали подростки и женщины, от этих слов они изрядно смешались.
— Во, со мной-то и заговорить боится, — не стерпела миссис Блейкстон. — Кобель, как есть кобель.
Джим вошел в дом, миссис Блейкстон за ним. Они поднялись в свои комнаты. Полли кормила младших ужином. Дети рты пораскрывали при виде матери, растрепанной, в рваном платье, с синяками, запекшейся кровью и длинными царапинами на лице.
— Мама! — испугалась Полли. — Что с тобой?
— Вот что со мной. — Миссис Блейкстон указала на мужа. — Это все из-за него. Гляньте, дети, на вашего папочку. Славный папочка; таким гордиться можно. Оставил вас без крошки хлеба, все на свою грязную потаскушку спустил.
Теперь, когда посторонних глаз поубавилось, Джим чувствовал себя свободнее.
— Последний раз предупреждаю: не выводи меня. Выведешь — берегись.
— Ой, напугал. Убивай, пожалуйста; только помни, что за это вешают.
— Убивать я тебя не стану, но еще одно слово — и тебе мало не покажется.
— Попробуй только тронь — в полицию заявлю. Плевать, на сколько тебя посадят.
— Ты сама нарвалась, — сказал Джим и ударил жену в грудь, так что она пошатнулась.
— Ах ты!..
Миссис Блейкстон схватила кочергу и, разъяренная, пошла на мужа.
— А кишка не тонка?
Блейкстон вырвал у нее кочергу, забросил подальше. Супруги сцепились. Недолгое время они раскачивались из стороны в сторону, наконец Блейкстон не без труда поднял жену и бросил на пол. Однако она успела ухватиться за него, так что он повалился на нее. Миссис Блейкстон ударилась головой, взвыла, и дети, забившиеся со страху в угол, тоже завыли.
Джим схватил женину голову и принялся бить ею об пол.
Миссис Блейкстон закричала:
— Ты меня убьешь! Помогите! Помогите!
Полли кинулась к отцу, стала оттаскивать его от матери.
— Папа, не надо! Только не убивай маму! Пожалуйста! Ради Бога!
— Отойди! — взревел Блейкстон. — Не то и тебе достанется.
Полли хватала его за руки, но Джим, все еще стоявший над женой на коленях, так толкнул девочку локтем, что она едва не упала.
— Получай!
Полли побежала вон из комнаты, к соседям, что занимали квартиру на втором этаже с окнами на улицу. Там четверо — двое мужчин и две женщины — сидели за ужином.
— Скорее, папа маму убивает! — кричала Полли.
— Что?
— Он ее повалил и головой об пол бьет. За то, что она Лизе Кемп взбучку устроила.
Одна из женщин вскочила из-за стола и сказала мужу:
— Джон, сходи разберись.
— Сиди, Джон, — оборвал второй мужчина. — Муж жену учит — не наше дело вмешиваться.
— Он же убьет ее, — лепетала дрожащая, зареванная Полли.
— Небось не убьет, — возразил приятель Джона. — Они, стервы, живучие. Да она, поди, и заслужила — сама ж говоришь, взбучку кому-то там устроила.
Джон колебался, переводил взгляд с Полли на жену, с жены на приятеля.
— Ради Бога, пожалуйста, скорее! — взмолилась Полли.
В эту секунду сверху раздался звук, будто что-то расколотили, и женский вопль. Это миссис Блейкстон, пытаясь вырваться, ухватилась за умывальник, да и повалила его, и он разбился.
— Иди, Джон, — велела добрая соседка.
— Не пойду: толку с меня не будет, еще, пожалуй, сам нарвусь.
— Псы трусливые, — возмутилась жена. — Ну а я вот не допущу, чтоб женщину, считай, на моих глазах убили. Сама пойду, раз вы такие.
И с тем взбежала по лестнице и распахнула дверь. Джим так и стоял на коленях, держа женину голову и колотя ею об пол, а миссис Блейкстон защищалась руками, впрочем, без особого успеха.
— Живо отпустите ее! — крикнула соседка.
Джим поднял взгляд.
— А ты кто такая, так тебя и так?
— Говорю вам: отпустите жену. Как не стыдно, женщину да головой об пол? — И она подскочила к
