повернули на запад, чтобы избежать заболоченной местности, которая не обещала им ни скромного провианта, ни маломальски сносного ночлега.
Деревни были здесь удалены одна от другой на семь - десять километров, по дороге это было бы - не расстояние, но постоянная настороженность, замедление шагов при каком-нибудь непонятном звуке, да ещё переход дорог и просек удлинняли эти расстояния чуть не втрое.
Фёдор уже часа два ощущал пожар в желудке, его пошатывало, он часто глотал небольшими порциями воду из фляжки, позаимствованной у погибшего воина, надеясь облегчить свои страдания. Под конец он упал и стал кататься по земле, потеряв всякий контроль над собой. Андрей стоял над ним, совершенно не зная, как поступить и чем помочь. Ночь приближалась по осеннему быстро.
Андрей отошёл к зарослям ивняка, обрамлявшего вечно невысыхающюю большую лужу, похожую на малюсенькое озеро, и оттуда осматривал округу, держа автомат наготове.
Когда приступ боли притупился, Фёдор сел на траву и, не увидев спутника, встал и пошёл, продолжая пошатываться, держа винтовку двумя руками перед собой, сам не зная куда.
Андрей догнал его и, ни о чём не спрашивая, пошёл впереди.
Ему уже было известно о болезни Фёдора, и он шёл вперёд решительным шагом, торопясь выйти к какому-нибудь жилью и добыть продукты для товарища.
Окраина села встретила их выжженным пустырём. Метрах в ста от крайнего дома торчали нелепые остовы деревьев, казавшиеся в густом полумраке цепью наступающего врага исполинского роста. Идти вперёд через это пространство было не по себе в вечернем сумраке. Они подождали, когда окончательно стемнеет.
в селе не слышалось какого-нибудь явственного шума техники или просто звуков. Спутников это почему-то совсем не удивило. Почти в полной темноте или близко к этому, они пробрались к крыльцу ближнего дома, тихо постучали. Не получив ответа, толкнули дверь и она со скрипом, напугавшим их, открылась. В тёмных сенях, судорожно сжимая винтовку и автомат, готовые в любую минуту открыть огонь, они запнулись о что-то мягкое. Андрей ощупал препятствие и грубо выругался в адрес фашистов.
Они осторожно перешагнули через труп и, спотыкаясь, зашли в избу. В темноте Андрей щупал пальцами пространство, пытаясь что-нибудь обнаружить. Ещё три трупа разной величины лежали вниз лицом на полу. В печи Андрей нашёл горшок, в котором в не слитой воде была неизвестно когда сварёная картошка. По тому, что от трупов запаха ещё не было, Андрей определил, что картошку есть можно. Лаз в подполье он искал перед печкой, едва не занозив пальцы.
Кольцо звякнуло, когда терпение Андрея было на исходе. Фёдор ощущал дуновение ветерка от движущегося в поисках Андрея. Ему сразу стало легче после первой съеденной картофелины, которую услужливый Андрей сначала надкусил сам.
Андрей, непонятно каким образом, легко ориентировался в темноте, открыл люк в подполье, спустился вниз, что-то нащупал, что-то вытащил, закрыл люк. Затем он с пола поставил свои находки на стол. Сложив улов в мешок, обнаруженный висящим на верёвке у печки, Андрей завязал сверху узел, закинул жалобно звякнувшую поклажу на спину, и они покинули избу.
Любопытство их не было удовлетворено, хотелось узнать, что случилось в этой деревне. К тому же Фёдор был серьёзно болен, поэтому они забрались в сарай и решили дождаться утренней зари. Хотелось хоть немного обсохнуть и отдохнуть от скитаний по лесу.
В сарае было пусто, но чувствовалось, что совсем недавно здесь была живность. Видно, каратели прочесали село весьма жестоко и выжгли поле перед лесом для своей безопасности.
Но тогда напрашивался вывод, что где-то здесь недалеко орудует партизанский отряд, и они непременно должны с ним встретиться.
Когда чуть забрезжило, оба, так и не сомкнув глаз, по огородам стали пробираться к другому дому. Запустение было и там. Соседняя улица тоже была пуста. Никакой военной техники, ни фашистов, ни жителей села не было видно.
Фёдор, оживший после скромного ужина и завтрака, уже не походил на развалину, был энергичен и хотел реабилитировать себя в глазах младшего по званию в их маленьком отряде.
-Надо разведать, всё же, что здесь произошло, - проговорил он, как будто сам себе. Но Андрей воспринял это, как приказ и пополз по огороду к следующему дому. Скоро он махнул Фёдору рукой, встал во весь рост и, не скрываясь, заглянул в окно. Село вымерло полностью. Непонятно было, почему не были сожжены дома. Единственным живым существом осталась кошка, на которую не хватило пули.
Наполнив два мешка овощами Фёдор и Андрей двинулись в путь. Наткнулись они на побоище за длинным сараем, к которому примыкала канава, похожая на специально вырытый ров. Там и лежали все жители села. Было очевидно, что расстрел был произведён не более суток назад.
Смерть ещё не обезобразила тела до неузнаваемости. Мародёры цивилизованной Европы не побрезговали одежонкой несчастных, готовясь к зимовке в России.
Мраморный цвет тел с яркокрасными выбоинами на груди взывал к мести, но два бойца только сжимали кулаки и молча смотрели, чтобы запомнить эту картину никому не нужной смерти.
Снова они шли бесцельно вперёд, придерживаясь более густых зарослей, не зарываясь в топкие места и избегая дорог. Мешки с поклажей давили на плечи, спины были мокрыми, но они всё шли, и каждый из них ждал, что не он, а другой сбросит мешок первым и заявит о своей усталости.
Их остановку ускорил окрик, казалось, раздавшийся на весь лес. Это случилось настолько неожиданно, что Андрей, сбросив мешок, нажал на спусковой крючок автомата. Весь небольшой запас патронов в диске мгновенно иссяк. Тотчас лес огласила тирада отборного мата:
-Ты что, мать твою, делаешь. такой-сякой!
И по пуле на каждого просвистели над их головами, отчего они не замедлили низко поклониться земле.
-Свои же, чёрт побери! - крикнул Фёдор.
Насторожённо сблизились и, увидев солдатскую форму, немного успокоились.
-Документ есть? - спросил один из появившихся из-за стволов деревьев.
Фёдору стало сразу не по себе. Показывать снова чужой документ было здесь гораздо опаснее, чем там, в доме Нади капитану. Он стал медлить, ожидая, когда Андрей вынет свою армейскую книжку. Но тот, вдруг заметив паузу в поведении Фёдора, заорал:
-Да кто вы сами-то такие?
И лучше бы он этого не делал. Три пули просвистели совсем близко, отчего оба упали на животы, спрятавшись за мешки с продуктами.
Лесные хозяева встали у них по бокам, и было их человек шесть.
-Оружие на землю и встать, руки вверх! - скомандовал довольным тоном здоровенный детина.
-Воевать идёте или прятаться от врага?
-Воевать, конечно! - почти враз рявкнули Фёдор и Андрей.
-Тогда документы сюда и без фокусов!
Фёдор нехотя достал потерявшую приличный вид армейскую книжку покойного сержанта, понимая, что отсутствие вообще документа едва ли воспримет лесной народ положительно. Андрей тоже предъявил свой документ, который был в полном порядке.
Фёдор уловил неудовольствие в выражении лица богатыря, почувствовал, как нарастает боль в груди. Нервозность его тотчас была замечена. Здоровяк стал усиленно разглядывать его потрёпанное удостоверение. Наконец, сказал с явным раздражением:
-Ты что, в реке, что ли, купался? Как фамилия, имя, отчество?
-Любин Фёдор Игнатьевич.
-Ага, вроде что-то похожее, а вот фотка-то чёрт знает чья!
Фёдор чувствовал, что если он будет молчать, можно будет ожидать любой сюрприз. Кому в тылу врага нужно долго разбираться, чьё фото и чей документ, если в любой момент можно пригреть провокатора и шпиона, на которых был так щедры немцы.
-Тут мы прошли мимо деревни. Там все убиты. Не вы ли виновники их смерти?
-Что-о? - взревел верзила. - Да я тебя за такие слова сейчас пристрелю!
-Лучше побереги патрон для фашиста, - спокойно ответил Фёдор. - А меня, если не скосит пуля врага, побереги для дела! Я слышал, кто-то смелый убил одного немецкого офицера. А в наказание немцы
