залетаем в подъезд и подпираем дверь какой-то старой шваброй, не похищенной наркоманами по причине своей потрясающей ветхости. Теперь бегом, ключ в замок, хорошо Великановы живут на втором этаже. - Ма, это я - кричит Вовка. - Здравствуйте - я сама вежливость - горло опять перехватывает с мыслью о том, что своей маме я так больше уже не скажу. - Здравствуй, Ляззат, проходи, я тут как раз напекла пирожков. Давай поешь, а то вон, бледная какая. - Ма, некогда. Пакуй пирожки, сейчас я соберусь, и будем прорываться. Вова принимается носиться по квартире как ураган, с примерно таким же разрушительным эффектом. Вовкина мама, вздыхая и причитая, тенью отца Гамлета ходит за ним по пятам. Похоже, он идет на рекорд - прошло всего десять минут, а он уже деловито трамбует рюкзак. Топор у Вовы имеется. Из квартиры мы выходим следующим порядком: Вова с топором первый, за ним я, а замыкающим идет горестно вздыхающая мама. Подъездная дверь представляет собой хлипкую конструкцию на петлях с возвратной пружиной и мутным, заляпанным краской окошком в верхней части. Вот в это окошко старательно таращиться Великанов. Похоже в непосредственной близости зомбей не наблюдается. Потихоньку убирает швабру и, приоткрыв дверь, он высовывает нос на улицу, за носом следует голова, за ней немаленькие плечи и весь, немаленький Великанов. - Твою мать! - шипит он, разворачивается и, после секунды размышлений, хватает свою маман и закидывает ее на плечо. - Лизхен! К машине. Мы срываемся как спринтеры на олимпиаде. Впереди с отрывом лидирует Вова, за ним на расстоянии примерно двух метров я, а за нами, со значительным отставанием ковыляют давешние мертвецы. Подбежав к машине, Вова сгружает маму на землю, роняет топор и принимается шарить по карманам. Быстрее, ну давай же, мысленно тороплю его, шаркающая компания все ближе и ближе. В самый кульминационный момент Вова обретает брелок. - Пик-пик - говорит машина - мы рвем ручки дверей, на заднее сидение летит рюкзак, а за ним маман, я уже сижу на пассажирском, когда Вова заскакивает на водительское место и хлопает дверью. Ближайший мертвец от нас уже в двух метрах, в метре, в половине. - Вова, дверь - выдыхаю я, Великанов жмет пимку блокировки дверей. -Ну давай же, заводи! - в соседстве с мертвецами я начинаю нервничать. -Ага, щас - соглашается Великанов, прогретая машина взревывает движком и, оставив на память мертвецам запах выхлопа, уносит нас в сторону улицы Саина. - А я топор там оставил - Вова огорченно крякает - да и х - подавившись от моего взгляда продолжает - да и шут с ним. С Сергеем и Ко мы встречаемся на развилке выше плотины, одна дорога уходит на Большое Алматинское, а другая на Алмарасан. Жилых домов здесь нет, только кафешки километром ниже. Часы к этому времени показывают почти семь, солнце спряталось за гряду Кунгей Алатау, окрашивая последними лучами перистую облачность, зависшую где-то в районе пика Советов. У нас набирается колонна из пяти машин: Сергей с семьей на форестере, Саня, Кит и Бэтмен, в миру Олег на сюрфе, Каир с женой и тещей на мазде, какие то незнакомые типы на паджерике и мы на туссане. До космостанции добираемся уже затемно. Встречает нас тощий очкастый парень, представившийся Сержем, но, похоже, он такой же Серж, как и я - Лиза, национальная принадлежность написана на лице. Разместив машины на стоянке, бредем осматривать жилплощадь. Мда, напоминает пионерлагерь, только вместо панцирных кроватей на полу лежат сырые матрасы. Свалив рюкзаки в угол, отправляемся на принятие пищи, судя по запаху, здесь есть кухня и она функционирует. Утро начинается со знакомства. Некоторых я знаю, вот Юля маленькая, миниатюрная девушка, учащаяся на звукорежиссера, Арман, тот самый, который дизайнер, Рус Запиев, Дина, еще какие -то знакомые лица не идентифицирующиеся ни с одним именем. Нам представляют вчерашних незнакомцев с паджерика. - Разрешите представить, Ваха, сын Исы, помните Ису? Глупый вопрос, в позапрошлом году товарищи туристы заплутали в горах, вернее маршрут-то они знали, а вот со временем дико ошиблись и вместо задуманных семи дней бродили по горам все двенадцать. Под конец собирали грибы и грабили проходящие мимо трекинговые группы, вернее группа была одна и ограбилась с радостью, пожертвовав непутевым палку колбасы, сыр и пачку макарон. В общем, спустившись почти к самому озеру Иссык, товарищи наткнулись на лесника. Лесник пригрозил штрафом за нахождение в заповеднике, но сжалился и накормил голодающих гречкой. Чаи гоняли всю ночь, лесник оказался философом и старательно ездил по ушам во время чаепития. На следующий год товарищи задумали новый маршрут, в обратном направлении, обратились к леснику, тот согласился их пропустить но нагрузил в довесок своим сыном Вахой со компанией. В прошлом году товарищи поступили в столичный ВУЗ и переехали на съемную квартиру, так как мотаться из Иссыка в Алмату каждый день было нереально. Перезнакомившись с астрономами, альпинистами и молодыми горцами, я понимаю, что можно начинать по второму кругу, ни одного имени в памяти не задержалось. Чувствуя свою бесполезность, решаю не отсвечивать и пойти позагорать на здоровенном валуне. Спасающиеся начинают кучковаться, мужская часть отдельно, женская отдельно. На стоянке стоит с десяток машин. Странно, одних альпинистов с семьями должно набраться, по крайней мере, в два раза больше. Видно остальные разъехались с семьями по турарам, или, как ни печально, бродят по улицам шаркающей походкой. Мужчины, похоже, что-то решили, часть товарищей пошла разогревать железных коней, а часть рванула в номера, судя по всему, экипироваться. Я сползаю с камня и плетусь искать Великанова, надо же узнать новости. Новости оказываются следующими: наши доблестные горцы обещают раздобыть стволы. Потому как в настоящий момент на всю честную компанию у нас имеется четыре двустволки, пять травматиков, из которых четыре принадлежат Вахе и его друзьям, один газовый и скудное количество патронов. Заодно хотят еще раз прочесать какой-нибудь магазин, если деньги еще в ходу - купить, если нет, то взять там продуктов длительного хранения и теплых вещей. - А в кафе есть запасы продовольствия? - интересуюсь я у Вовы, подразумевая обретающиеся ниже развилки мелкие кафешки. - Хм, должны быть. Но не очень много. Скорее всего, скоропортящиеся - мясо и овощи, ну и мука и крупы. - Они тоже скоропортящиеся? Удивляюсь я. - Нет, конечно. - Может, я съезжу туда с Диной и Юлей, наберем чего-нибудь, будет сегодня нормальный дастархан, а не вчерашнее рагу из тушенки? - Милая, тебе голову не напекло там на камне? Там может зомби под столами сидят, Вас дожидаются. Ты давай, с территории ни шагу, поняла? - Великанов сама суровость, выездной трибунал в действии. - Ладно, ладно, яволь майн женерал! - я вытягиваюсь во фрунт, свожу ноги и щелкаю пятками. Ну вот, так и знала, изображать из себя фрица - это заразно. Три машины, фырча, выезжают с территории космостанции. Если все будет хорошо, то возвращаться будет гораздо больше, там, в городе, есть еще друзья, родственники и знакомые тех, кого приютила обсерватория. Не занятый в добывании ништяков народ принимается за обустройство быта. Руководит процессом высокий казах пятидесяти лет, которого Сергей, пренебрежительно махнув рукой, обозначил 'Кинес'. Вообще, в город уехал самый цвет нашего мужского населения, остались либо пожилые, либо ботаники типа Сержа. Статная и красивая гречанка, жена Каира, хлопочет на кухне, вокруг нее носится черноголовый карапуз. Я подхожу и интересуюсь, не нужна ли моя помощь. Солнце, наконец, выползает из-за горной гряды, сразу становится тепло и уютно. Озеро, которое прекрасно видно с нашей позиции, подсвечивается глубоким голубым цветом. Ветерок, дующий вниз по ущелью, как озорной волшебник, щедро рассыпает по воде вспышки бликов. Большое Алматинское озеро это не прихоть природы, а плод инженерной мысли. Реку, текущую по ущелью преграждает плотина, после которой практически вся масса воды устремляется в огромную, в три обхвата трубу и финиширует на ГЭС после перепада в полкилометра. Вроде как это самый крутой перепад для гидроэлектростанций по всему бывшему СССР. Так что насчет электричества можно не волноваться, его хватит не только на космостанцию и поселок, притулившийся с краю плотины. Скорее всего, теперь его, электричества, будет избыток. Но это уже задачи инженеров, я надеюсь, что обслуживащие ГЭС спецы выживут. На крайняк, имеются ушатаные солнечные батареи, призванные обеспечивать энергией астрономическую аппаратуру. Уж на наш скромный быт их должно хватить за глаза. Работы хватает на всех, все-таки, обсерватория не приспособлена для круглогодичного проживания большого количества людей, особенно в свете сложившихся обстоятельств. Вчера Сергей с Рустамом в два рейса привезли металлических труб и проволоки, и сейчас все трудоспособное мужское население городило импровизированную изгородь на первое время, случись забрести сюда какому-нибудь зомби - эта преграда должна его задержать. Потом, конечно, ребята планируют соорудить более надежную загородку. Но сейчас в городе, по идее, полнейшая неразбериха, и соваться за несколькими тоннами чермета чистейшей воды безумие. Попозже, можно будет изъять металл с одной из металлобаз, коих в Алматы и окрестностях великое множество, для сооружения полноценного забора. Пока что все пришлые расположились в гостинице, приземистом т-образном здании, покрытым посеревшим от времени ракушечником. Вообще, бледно-розовый цвет ракушечника преобладает в архитектурной гамме. Напротив гостиницы устроились два телескопа-близнеца, но местные звездочеты, побоявшись за сохранность оборудования, закрыли их наглухо, так что остается только любоваться ими
Вы читаете Бедная Лиза
