кончалось ее тело, где начиналось его.
— Мне так хорошо, Шил! — Слова выходили из него с трудом. — Я… Я больше не выдержу, любимая.
Прильнув к нему, она почувствовала, как бешено заработали его бедра. Внутреннее напряжение стало невыносимым.
— Ты моя, — выдохнул Йен. — Моя! Моя! Моя навсегда.
Навсегда! Ее любовь к нему тоже навсегда.
— Шилес, — воскликнул он, входя в нее в последний раз.
Она затрепетала. В глазах вспыхнули звезды, когда она обхватила его. Она выкрикивала его имя, пока волны наслаждения сотрясали ее тело.
Йен рухнул на нее. Он был тяжелым. Но Шилес нравилось чувствовать тяжесть его тела, ибо это доказывало, что он рядом, что принадлежит ей.
Главное, Йен наконец доказал ей: она принадлежит ему.
Хотя, откровенно говоря, она всегда принадлежала ему. Всегда!
О Господи! Он ужасный и человек и никудышный муж. Он был слишком груб с ней. А ведь она была девственницей. Но ему никогда еще вот так не хотелось женщину. Никогда! Наконец Йен заставил себя остановиться, чтобы не буравить ее жестко и сильно, как он делал.
Следовало с самого начала ласково поговорить и бережно обойтись с ней. Он ведь просто перепугал Шилес до смерти, навалившись на нее сразу, как только за ними закрылась дверь. А потом еще полез лизать ее. Йен улыбнулся про себя. Нет, тут не о чем жалеть. И ей эта ласка тоже понравилась наверняка.
Когда он увидел ее в экстазе… Такое больше не встретишь в этом мире. Впрочем, и в другом тоже. Его все еще колотила внутренняя дрожь. Он большой счастливец, если у него есть такая женщина, которая так действует на него.
Йен потянул Шилес на себя и положил ее голову себе на грудь. Вдохнув запах ее волос, он приготовился задремать.
— Я встретила английскую леди, на которой ты собирался жениться.
Йен сразу очнулся.
— Кого?
— Филиппу, — тихо сказала она. — Ты очень точно описал ее тогда.
— Не помню, что я говорил про нее.
«С чего это она заговорила о Филиппе?»
Едва слышно Шилес спросила:
— Ты все еще жалеешь, что тебе не дали жениться на ней?
— Шил, мне никто не нужен в жены, кроме тебя.
После того, что только что случилось с ними, как она может заговаривать об этом? Иногда, женщин невозможно понять вообще.
— Я уже говорил тебе, что не может быть никакой другой, — сказал он. — Но прошлое я изменить не в силах.
В этом и заключалась проблема. Из-за того что было них в прошлом, ей требовались дополнительные заверения в любви.
Йен перевернул ее на спину и наклонился над ней.
— У тебя нет повода ревновать меня к Филиппе. — Он заглянул ей в глаза. — Тем более что ты намного красивее ее.
— Ах, вот теперь я понимаю, что ты лжешь.
Шилес скорчила гримасу.
— Ты не понимаешь, насколько ты красива.
С этими роскошными волосами, разметавшимися по подушнее, и щеками, порозовевшими после занятия любовью, от нее было невозможно отвести глаз.
Шилес резко втянула в себя воздух, когда Йен нагнулся и поиграл языком ее соском, который напрягся и приподнялся, словно только и ждал этой ласки. Йен прижался к ней бедрами, чтобы она полностью оценила, насколько возбуждающе действует на него.
— Женитьба на Филиппе стала бы страшной ошибкой.
Шилес облизнула губы и спросила дрожащим голосом:
— Почему?
— Потому что именно ты — женщина, которая создана для меня. — Перекатившись на нее, Йен коленями раздвинул ей ноги. — А если ты сомневаешься, придется еще раз доказать тебе это.
Глава 28
Йен подмигнул Шилес и наступил ей на ногу под столом, доедая свою порцию овсянки. Он понимал, что в глазах других постояльцев, которые, прежде чем отправиться по своим делам, тоже завтракали или сидели за кружкой эля, он выглядит как помешавшийся от любви. Помимо воли широкая улыбка не сходила с его лица.
— От тебя сегодня глаз не отвести.
Он убрал прядку волос у нее со лба. Ему все время хотелось касаться ее, чувствовать, что она рядом, хотя он видел, как это смущало ее.
— Давай разыщем остальных и сразу же уедем из Стерлинга, — предложила Шилес.
У него возникла другая идея — отправиться наверх и провести пару часов в постели, когда в таверну вошел какой-то мужчина и пристально оглядел сидевших здесь. Дьявол, у него была такая же окладистая черная борода, как у Дугласа! Мужчина высмотрел Йена и через всю таверну широким шагом направился к нему. Проклятье!
— Получи свадебный подарок от Дугласа.
Его слова больше походили на угрозу, чем на поздравление.
Йен принял свиток и взломал печать. Это была грамота на владение замком Нок и прилегающими землями, подписанная королевой в качестве регентши.
— Передай мою признательность Дугласу, — сказал Йен, скатывая свиток и пряча его под рубашку. — Ты не знаешь, это единственная грамота?
У шотландских королей имелась отвратительная привычка передавать право владения на одну и ту же собственность сразу нескольким кланам, подливая, таким образом, масло в огонь уже тлевших конфликтов.
Не отвечая на вопрос, мужчина уселся рядом с ним на скамью.
— Дональд Чужой Макдональд из Лохалша снова поднял голову.
Дональд Чужой руководил последним восстанием против королевской власти. Как его отец и кузен до него, он стремился возродить былое величие Макдональдов, когда их вождь был Повелителем островов. После того как восстание его отца было подавлено, король забрал Макдональда к себе, и он рос в Южной Шотландии, на равнине. Потому горцы стали звать его Дональд Чужой.
— Времена повелителей островов давно прошли, — сказал посланец Дугласа. — Принятие стороны бунтовщиков ни тебе, ни Макдональдам Слита не принесет ничего, кроме беды.
Йен думал точно так же, но не собирался делиться своими мыслями с первым встречным. Прошло двадцать лет с тех пор, как Повелителя островов силой заставили подчиниться власти короля Шотландии. С этого момента клан Макдональдов разбился на несколько ветвей с собственными вождями, и дороги назад теперь не было. Бывшие вассалы Макдональдов, среди которых значились Маклауды, Камероны и
