А, не попробуешь, не узнаешь, как говорится!
— О чём думу думаете? — подкралась я к молодому человеку со спины, отчего тот чуть не сиганул за борт, за неимением других путей отхода.
Мда… Друзей и правда пора спасать, раз уж я смогла к ним подкрасться! Эдак они и конец света прозевают.
— Да вот… Размышляем, — скосил глаза на эльфа Тагир. Увидев, что тот всё ещё в нирване, со всего маху ткнул беднягу локтем. — У нас тут предложение созрело. Ты только ничего такого не подумай… Эленсиль, ты не согласишься принять Олорина своим Учителем?
Я поперхнулась. Ага, тем самым Воздухом.
Это что за ритуал такой странный? Разве не должно быть наоборот — Учитель, принимающий в ученики? Или я опять исключение из правил?.. Знать бы хоть, по какой статье? Своей причастности к магии Жизни или ещё чего?..
— Ладно, — «заговорщики» просияли. — Но у меня есть условие: учиться я буду не только у Олорина, но и у тебя, Тагир-Лесовик.
Глава 6. Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей…
Дальнейшее плавание прошло спокойно и ненавязчиво, не считая уроков друзей. Эти истязатели посовещались и решили взяться за учительство всерьёз. Даже матросы и отряд князя поглядывали в мою сторону с неприкрытым сочувствием: то я скакала по кораблю, уворачиваясь от коварных заклятий Виля и пытаясь что-то магичить (эльф решил вести обучение в стиле Стражей — то есть в условиях, максимально приближенных к «боевым»), то по несколько часов кряду неподвижно сидела, внимая травнику или рассказывая то, что смогла запомнить.
Кроме того, Виль решил, что необходимы ещё и уроки по самообороне — без оружия или с кинжалом. Не сказать, чтобы я была против, но и не радовало это меня ни капельки. В конце концов, Страж же сам любил повторять, что как маг, я должна сражаться на длинной дистанции и ни в коем случае не лезть в ближний бой. Правда, он же частенько добавлял, что когда-нибудь я могу оказаться без Силы или лицом к лицу с вооружённым противником, причём так близко, что колдовать будет некогда…
Вот и пришлось мне учиться размахивать тем кинжалом, который до этого висел у меня на поясе исключительно как украшение. Причём, каждый раз, когда я смотрела на полупрозрачное, покрытое узорами лезвие, на меня сходило такое умиротворение, что использовать клинок по назначению, для боя, казалось кощунством. Что отнюдь не облегчало процесс обучения.
Но всё когда-нибудь кончается, кончилось и наше плавание. На берег перебирались по трапу — причём, задранному вверх. Скалистое побережье предгорьев Непроходимого Хребта не позволяло нормально причалить, так что выгрузка на твёрдую землю верховых быков превратилась в целую эпопею.
Распрощавшись с нами, корабль неторопливо пополз обратно на юг, где на расстоянии дневного перехода его ждала прибрежная деревушка с неким подобием причала. Нас же ждал север.
— Ну и кто может мне объяснить, почему он не довёз нас до места?.. — ёжась и пританцовывая на промозглом морском ветру, поинтересовалась я. — Или мы уже не торопимся?
— Торопимся, — возразил Тагир. — Но дальше начинаются рифы, так что корабль не смог бы даже приблизиться к берегу. И остался бы княжий отряд без быков. Вот если б мы были одни… Нам бы даже корабль был бы не нужен. На лошадях мы б давно были на месте.
Княжич, стоявший достаточно близко, аж побурел от еле сдерживаемой ярости.
М-да… На корабле травник изо всех сил старался держаться подальше от недруга (а что Кертаз ему недруг, я уже уверена), но теперь, на суше, когда нам предстояло действовать вместе… Перспективы рисовались самые «радужные».
Но несмотря на личную неприязнь, оба командира нашего сборного отряда и не думали забывать о деле. Поэтому меньше чем через полчаса быки оказались навьючены поклажей и осёдланы, лошади тоже обзавелись ношей, и травник с княжичем, не глядя друг на друга, скомандовали выступать.
По плану, через день мы достигнем деревни, на которую было совершено первое нападение. Затем часть людей князя уедет в другие деревни, а мы постараемся найти нападающих и разобраться с ними. Потом поможем остальным деревням, и уже после, если в процессе не станет ясно, почему вода в реке оказалась отравлена, будем отдельно разбираться с этим феноменом.
На деле проблемы начались гораздо раньше, чем мы достигли деревни.
Едва вечерние сумерки опустились на землю, княжич с Тагиром затеяли спор, где лучше остановиться на ночлег. Тагир настаивал на том, что лучше встать рядом с речкой, находящейся в получасе езды впереди. Кертаз хотел разбить лагерь прямо здесь и сейчас, на поляне, пока ещё хоть что-то видно в подступающей темноте. В конце концов, отряд разделился, ибо эльфы без воды остаться не пожелали, а люди заявили, что они не такие чистоплюи, и им хватит запасов в кожаных флягах.
Я предпочла помолчать в сторонке. «Двое дерутся — третий не встревай». Тем более, что я не знаю причин этой драки.
Хотя людей, конечно, можно понять — кто захочет переться через лес в темноте, а потом ещё и вслепую ставить лагерь? Эльфам, включая нас с Дариной, с их ночным зрением гораздо проще. Да и умыться-сполоснуться очень уж хочется. А то после нескольких дней морского плаванья у меня появилось такое чувство, будто я просолилась не хуже украинского сала…
Поэтому, увидев, как ребята направили коней дальше в лес, я поспешила следом. Вот только желание оглянуться, а то и вовсе не уезжать от отряда князя — отчего-то перехватывало сердце. Но я списала его на недовольство от нарушения целостности отряда.
Тагир между тем спешил вперёд (интересно, а ему не темно? он же не эльф), и они с Вилем о чём-то тихо переговаривались, двигаясь бок о бок. Дарина ехала следом, а я замыкала процессию, очень быстро пожалев, что не осталась на поляне — ибо резко похолодало, и в лесу поднялся холодный, тяжёлый, густой туман.
Раз за разом задевая головой и плечами нижние ветви деревьев, я ёжилась и фыркала не хуже коня, тоже возмущённого очередным непредвиденным холодным душем. О купании в речке уже даже думать не хотелось… Хотелось к костру и горячему, пусть и травяному, чаю. И обязательно переодеться в сухую одежду…
Кстати, об одежде! Я всполошилась, остановила Тумана (который конь) и полезла проверять, не промокла ли поклажа, столь опрометчиво не укрытая никакой непромокаемой накидкой. Только открыв сумки и удостоверившись, что они не пропускают влагу и все вещи сухие, я со спокойной душой поехала дальше. И даже не сразу поняла, что опять заблудилась.
В тумане никого не было видно — и даже светящиеся в ночном зрении эльфийские кони исчезли, будто и не было. Голоса ребят, раньше легко различимые, теперь стали едва слышны и словно блуждали кругами, доносясь то с одной, то с другой стороны.
Я тряхнула головой. Это всё эхо, его любимые игры. На слух надеяться не стоит. На зрение тоже — в сгустившемся белом мареве я уже не вижу даже леса перед собой, деревья выныривают словно из пустоты. Остаётся что?
Нет, не осязание, а магия.
Сконцентрировавшись, я вызвала уже знакомое чувство сознания, охватывающего окружающее пространство. Вот мы с Туманом, почему-то остановившимся, вот чуть в стороне и прилично так впереди — мягкий, нежный светлячок полуэльфийки. Ещё дальше — тоже остановившиеся ярко-белый и цветной огоньки Виля и травника. То ли они доехали до речки, то ли ждут отстающих. Пора догонять.
Запомнив направление, я вынырнула в окружающую темноту и поморщилась. Без ночного зрения в лесу было действительно не зги не видно, и это чувство — влажной, мрачной темноты вокруг без малейшего проблеска хотя бы лунного, но всё же света, очень угнетало.
Поспешно вернув себе ночное зрение, я направила коня в ту сторону, где остановились ребята.
И неожиданно наткнулась на неповиновение.
